Талем сказал негромко:
— Вот что будет, если в пустыне равнодушия поселить ненависть.
Сложно привыкать к новому коню, особенно Славке. Он так и не научился хорошо чувствовать лошадей, сколько тэм Аскар ни бился. Всадник из него, по меркам княжеской сотни, средненький. Ну и пусть, Славке больше и не надо. Вон, Машка отлично сидит в седле, зато убийство лошадей ее расстроило не меньше нападения на Атена. Славка не понимал, как можно сравнивать коней и ратника, но попросил Рика взять девочку с собой на базар, в лошадиные ряды. Машка успокоилась, а уж коней они выбрали отменных.
Ближе к центру города стало неожиданно многолюдно, пришлось спешиться. Удачно, что люди тянулись именно туда, куда нужно путникам: через Драконову площадь к Торговым воротам. Не то чтобы шли толпой, но пробираться наперерез было бы трудно. Славка удивился: такое количество людей с утра, когда всех ждет работа?
— Там что-то случилось, — Рик привстал на цыпочки, пытаясь заглянуть поверх голов. Дома разошлись в сторону, открыв мощеный пятачок. На противоположном конце площади уходила к воротам улица. Но и оттуда тек народ, ехали всадники, продребезжала карета. Смотрелась она странновато среди стоявших на площади бэров, купцов, зажиточных лавочников, мастеровых. Славка высмотрел только одного тэма на заморенном жеребце. А вот воинов там было не видно — только стражи в форменных плащах внимательно следили за толпой.
— Ах ты, жабье племя! — охнул с досадой Талем. Ведун смотрел в центр площади, и Славка перевел взгляд туда же. На небольшом деревянном помосте стоял, привязанный за вытянутые руки к двум столбам, полуголый молодой мужчина. Рядом с ним, развернув пергамент, невнятно выкрикивал что-то человек в строгом форменном камзоле. За его спиной переминался с ноги на ногу детина в темной рубахе, баюкая в руках кнут.
— Беглый раб, — пояснил Филат.
— Точно, — сказал стоявший рядом купец. — Вчера во время облавы и его прихватили.
Талем добавил негромко:
— Сэт иногда откупает таких у хозяев, выплачивая половину стоимости. Для устрашения других. Сейчас будет казнь, и вряд ли мы выберемся отсюда до ее окончания.
Славка оглянулся: за спиной стояли люди. Мальчик только сейчас обратил внимание, как много на площади рабов. Видно, хозяева выбрали самых строптивых, желая устрашить их зрелищем казни. «А Ласк бы нас сам прибил», — подумал Славка, снова поворачиваясь к помосту. Там уже закончили чтение приговора, и детина шагнул к неудачливому беглецу. Стоявший рядом Рик закрыл Маше глаза ладонью.
Раб закричал после четвертого удара. Палач бил не торопясь, широко отводя руку для замаха, с той же сосредоточенностью, с какой мог бы колоть дрова.
— Вот так и вас забили, в том видении, в Лабиринте, — прошептала Аля, ее колотило. Алешка прижал девочку к себе.
Славка отвернулся, глянул на толпу. Недалеко от них стоял за спиной хозяина раб-мальчишка. Он смотрел на казнь, сжимая разбитые губы. Явно был из неуступчивых — под глазом темнел синяк, и при каждом ударе мальчишка чуть поводил плечами. Не выдержал, мотнул головой и встретился со Славкой глазами. Взгляд у мальчишки был твердый, словно целился из арбалета. Полоснул ненавистью по родовитому, богатому ровеснику, придерживавшему под уздцы холеного жеребца — именно так должен был выглядеть Славка со стороны — и снова отвернулся. Но смотрел не на казнь, на хозяина, буравя ему затылок ненавидящим взглядом. Славка сжал кулаки до боли в пальцах: это словно обманутая судьба подсунула ему под нос — смотри, ты должен был стоять вот так, за спиной тэма Ласка, и это в лучшем случае. В худшем — висел бы, как беглый раб.
— Пойдемте, попытаемся там, — Филат тронул за его плечо, показывая небольшой проход между стеной трактира и стоящими людьми.
Славка замешкался, снова оглянувшись на мальчишку. Но что он мог сделать? Выкупить? Талем не разрешит. Тащить с собой непонятно кого нельзя, а оставлять в городе безродного — все равно, что бросить на голодную смерть. Филат подтолкнул его, и Славка пошел догонять остальных. За спиной хрипел умирающий под кнутом раб.
Где-то на Северной окраине города, в комнате на первом этаже ухоженного добротного дома, остался Атен — уже не ратник, а беспомощный калека. А в подвале неприметного здания за ратушей пытали Волков. Конечно, ребятам повезло: тэм Нарок смог их загнать, и можно больше не бояться, но страшно было думать о том, что сейчас делает палач.
Росдок Славке больше не нравился.
Аля утомленно глянула на схему: сколько можно ее зубрить, надоело уже! Но Славка настаивал, а девочка знала, что в некоторых вещах с ним спорить невозможно. Проще выучить, хотя и ловушек обозначено много, и дорога длинная, путанная, двойная: до лаборатории один ход, а выход уже совсем в другом месте. Дрид слишком аккуратно нарисовал стрелочки, чтобы можно было пренебречь его указаниями. Вообще, постарался, нанес множество примет. Вот только вход они пока найти не могут. Второй час ищут — и ни следа. И даже во время небольшой передышки Славка снова пристал со схемой!
А солнце припекало по-летнему. Ночевали у реки, утром искупались, но тело уже успело забыть приятную прохладу воды. Еще и паутина налипла на лицо, видно, в этих местах никто не бывает. До ближайшей деревеньки пару дней езды. Непуганая дичь сама просто в котелок лезла. Правда, ночью кто-то ходил и утробно порыкивал. Судя по голосу — достаточно крупный, чтобы вполне мог захотеть поужинать кем-нибудь из ребят. Но утром хищника и след простыл.
— Сюда! — Тимс провалился в овраг по плечи и оттуда махал руками.
Обмотав курткой руку, он развел колючие кусты. Открылся высокий овальный лаз. Ночной обладатель утробного баса сюда наверняка бы поместился.
— Нора. А может, в ней кто живет? — Аля опасливо заглянула в черную дыру.
— Угу, дрид. Ка-а-ак выскочит: «Отдай мое сердце!» — провыл Влад.
— Дурак, — отмахнулась Аля. — Вы уверены, что это та самая нора?
Талем присел на корточки, разгреб землю у входа, откапывая каменный порожек:
— Зверем не пахнет. Думаю, нам все-таки сюда.
— Девчонки, может, останетесь, а? — попросил в которой раз Славка.
Спорить с ним не стали, только Машка показала язык. Аля же дернула плечом: тут уж Славке на своем не настоять! А вот Филату придется подождать их здесь, не тащить же за собой лошадей.
— Он — не пойдет, — Влад ткнул пальцем в Антона.
Славка кивнул:
— Останешься, — прозвучало наполовину как приказ, наполовину как просьба.
