— А как насчет… — начала она — и замолчала. Хмыкнула. Потом, словно придя к какому-то решению, встряхнула головой и перевела взгляд на Арона. — Раз у нас нет никаких общих дел, господин Тонгил, то мы продолжим свой путь. Удачной вам дороги.
Глава 5
Остаток дня прошел без приключений, разве что Арон чаще обычного ловил на себе испытующие взгляды Кирка. Тот явно ждал расспросов, но Арон ни о чем не спрашивал. Пока не спрашивал.
И только после ужина подозвал наемника к себе:
— Поговорим?
Кирк страдальчески поморщился, но кивнул.
Арон поднял руку, вспоминая заклинания от подслушивания. Может быть, конечно, грядущий разговор не будет содержать ничего важного. Но может быть и будет.
В памяти, взятой у Прежнего, всплыл только звуковой щит, — обычная блокировка звука. Подобные щиты Арон уже использовал раньше, но должны ведь были существовать и другие, лучшие, варианты, потому что щит, увы, не мог помешать наблюдателям со стороны читать произнесенные слова по губам.
Но Прежний наверняка знал и лучшие заклинания. Например, такие, которые позволяли бы менять слова, превращая для человека со стороны важный разговор в пустую беседу ни о чем. Заклинания, которые включали бы иллюзию — будто бы губы говоривших двигались в такт этой самой пустой беседе. То есть такие заклинания, которые не прятали бы важный разговор от любопытных ушей и глаз, а заставляли этих любопытных поверить, будто никакого разговора и не было…
Книги, разложенные вокруг.
Листы, исписанные его собственным почерком. Много листов.
Парящие в воздухе хрустальные сферы, в которых клубится туман.
Линзы, искажающие движение солнечных лучей.
И ощущение удовольствия от хорошо сделанной работы — получилось!
Арон моргнул — этого воспоминания не было среди тех, которыми Прежний с ним делился. Это воспоминание было новым, и в нем Прежний выводил формулу именно такого защитного заклинания, о котором только что подумал Арон. Выводил сам, потому что готового просто не существовало. И теперь Арон тоже знал, как это заклинание использовать. Как нужно изменить свойства Воздуха, как смешать его с Тенями, а потом и с Отражениями — для создания иллюзий.
Движение пальцев — и заклинание начало работать. Так просто — сейчас. И столько труда было положено, чтобы создать его…
Арон мотнул головой, выбрасывая лишние мысли. Заставляя себя вернуться к тому, что происходило в настоящем.
— Ну рассказывай, — предложил он Кирку.
— Что именно?
— Для начала про Великого.
Наемник вздохнул:
— Да ничего там интересного нет.
Арон недоверчиво приподнял брови, и Кирк, вздохнув еще раз, заговорил:
— Жрец, который спас меня… Он остановил казнь, сообщил племени, что моя смерть принадлежит Серой Госпоже, и так бы и ушел, но я его догнал и спросил, что со мной будет. Тогда он остановился, посмотрел внимательно и сказал: «Будешь служить Великому», но больше ничего не пояснил. Все следующие годы я ломал голову, пытаясь понять, о каком Великом шла речь. И был ли это реальный человек, или вообще одно из тех иносказаний, которые так любят жрецы.
— Но теперь ты думаешь, что я и есть этот Великий?
Кирк хмыкнул:
— Уверен. Кого еще мог иметь в виду серый жрец, кроме Великого Темного мага, восставшего из мертвых?
Арон задумчиво потер подбородок:
— Это ведь не было приказом от богини? Просто предсказанием?
— Обещанием, — поправил его Кирк.
— И тебя устраивает такая судьба? Служить Великому?
— Да, — это было сказано без тени сомнений.
Волкам нужен сильный вожак, — сказал Прежний. — Даже таким недоВолкам, как этот. Это у них в крови.
Может и так. Может и не так.
— О чем начала говорить твоя сестра? Это ведь тоже имело отношение к твоей службе Великому?
Кирк скривился, потом потер лоб.
— Вот твое чутье, Тибор. В отрядах, где я служил, часто болтали о тебе. О том, как Темный маг Тонгил всегда с первого взгляда знает, друг перед ним или враг. А потом я и сам увидел во время нашего путешествия — и, честно скажу, чувствую себя дураком, что не заподозрил ничего сразу же, а позднее не поверил Истену… Я к чему веду — ты ведь должен видеть, что я не желаю тебе зла?
Упоминание Истена заставило Арона мысленно поморщиться. За последние дни он несколько раз вспоминал этого киранина с его братом и недоуменно спрашивал себя — почему пощадил их? Почему добавил к немалому списку врагов еще двух? Нет, конечно же Арон помнил свои мысли о том, что не хочет уподобиться Прежнему. Помнил свои рассуждения, что Истен и Пратас не более чем обычные наемники и особого вреда от них не будет. Но при неудачном стечении неудачных обстоятельств даже обычный наемник может нанести смертельный удар — или помочь это сделать кому-то другому.
Арон в очередной раз прислушался, почти уверенный, что уж сейчас-то Прежний точно скажет: «А я тебе говорил». Но нет, тот промолчал.
Что касается чутья, то оно работало немного не так, как полагал Кирк — каждый человек, с кем Арон встречался, общался, да даже просто видел издали, нес в себе сочетание благожелательности, враждебности и равнодушия. Все дело было в пропорциях. Но да, враждебности по отношению к себе Арон в Кирке практически не ощущал.
— И на этом основании ты хочешь, чтобы я прекратил расспросы?
Кирк широко улыбнулся:
— Именно!
— И ты готов поклясться именем Серой Госпожи, что то, что упоминала твоя сестра, и то, о чем ты умолчал, не имеет ко мне ни прямого, ни косвенного отношения?
— Э-э… — улыбка на лице Кирка увяла. — Ну-у…
Когда он рассказывал о своей встрече с Серой Госпожой, тоже о чем-то умолчал, — голос Прежнего звучал задумчиво. — Какой интересный недоВолк.
Кирк между тем уставился в пространство перед собой, постукивая пальцами по колену. Потом кивнул, словно отвечая своим мыслям.
— А если я, именем Серой Госпожи, поклянусь, что то, о чем я умолчал, не принесет тебе вреда ни прямо, ни косвенно? …Хотя нет, лучше так — я принесу тебе клятву верности ее именем? А ты пообещаешь не допытываться у меня об этом, и не пытаться узнать иначе?
Арон невольно поднял брови.
— Клятва верности? Уверен?
Клятва верности именем богини Смерти отличалась от обычных вассальных клятв. Во-первых, она была пожизненной — до тех пор, пока принесший ее не встречался с самой богиней. Во-вторых, ее нарушение каралось суровей, чем у любой из существующих клятв — не просто смерть, но наказание, уходящее в посмертие. Неудивительно, что мало кто желал связывать себя ею.
— Мне нравится, как ты ведешь дела и с врагами, и с союзниками. А насчет меня… Моя смерть принадлежит богине, но моя жизнь — полностью моя, и я никому ничего не должен — у меня нет ни рода, ни семьи, ни побратимов.
Кирк явно хотел служить ему — но действительно ли ему, или Прежнему? Тому Тонгилу, который столько лет шел по трупам, — сперва из-за мести, потом — из-за амбиций. Не это ли привлекало наемника, который, вспоминая о резне населения целого города, говорил «было весело»?
— Воскрешение из мертвых иногда оставляет след, — сказал Арон негромко, — вызывает появление таких неудобных вещей, как совесть, как желание избежать лишних смертей… Боюсь, как бы ты не заскучал у меня на службе.
Кирк покачал головой:
— Мне все равно, будешь ли ты и дальше играть роль Тонгила, возродившегося добряком, или решишь в какой-то день стать таким же, как раньше. — Потом хмыкнул, развел руками: — Прикажешь — буду спасать людей. Прикажешь — буду топить их или сжигать. Выбор твой.
Арон медленно кивнул, рассматривая человека перед собой. Он чувствовал, что Кирк искреннен — ему действительно было все равно. Никаких колебаний, никаких моральных терзаний…
Палач, — сказал в мыслях Арон Прежний.
Что?
Даже, пожалуй, главный палач. Старого у меня убили — хотя он сам был виноват, глупец, — а назначить нового я не успел.
