Никто даже предположить не мог, что Купальская ночь закончится еще хуже Коляды.
Глава 20. Вереи ворот
Яромир оказался прав. Все-таки он жил в Змейгороде куда дольше Ланы и слишком хорошо изучил привыкших к безопасности старейшин. Даже испытанный в боях воевода Велибор поначалу решил, что его хотят разыграть, и посоветовал товарищу брата, которого по-прежнему считал смутьяном, завязывать с сычеными медами и отправляться спать, пока еще какая невидаль не начала мерещиться. Сам-то он, посидев немного у костра со стариками, полюбовавшись на пляску сестры, давно уже ушел домой. Хорошо, что не улетел в дозор. Хотя рядом жила та, которая мечтала в заветную купальскую ночь подняться в небо вместе с ним.
К счастью, в этот момент пришла весть от Боривоя. Старый воин с женой, вырастившие несколько поколений детей и внуков, решили вспомнить молодость, тоже отправившись к берегам Дивны, и теперь пытались докричаться до сородичей и предупредить смертных.
«А где дозорные? Куда смотрят? Почему не подали сигнал?» — недоумевали старейшины, пока на всех башнях и вечевой площади Змейгорода звонили в набат, призывая горожан и жителей посада хватать все, что смогут унести, и укрываться за стенами.
«Убиты, — пояснил Яромир, и Лана подтвердила его слова — Кощеевы слуги сумели отпереть ворота».
Путь до Змейгорода Лана запомнила плохо. Конечно, когда их атаковали драконы Нави, она по-прежнему выполняла указания Яромира и даже пару раз помогла любимому, отводя глаза заклинателям мертвых и сбивая с пути их дозорных. Но охотничий азарт прошел, и даже страх куда-то отступил, сменившись смертельной усталостью. Тем более что на краешке сознания, навеянная близким присутствием тлетворной нави, маячила гибельная мысль о том, что все усилия тщетны, любая жизнь скоротечна, поскольку вселенная стремится к распаду.
Духи леса ей помочь не могли. Они сами испуганно метались, ища путь к спасению. Смертные тоже еще толком не понимали, что происходит. Спешно заливая или даже затаптывая костры, чего, блюдя святость небесного огня, обычно себе не позволяли, они искали по берегам увлекшихся игрою молодых и кликали родичей. Впрочем, набат звенел уже везде и непрерывно, а на всех стенах Змейгорода и сторожевых башнях зажглись сигнальные огни, которые вели Лану вперед, давая надежду и не позволяя впасть в отчаяние.
«Ну, миленькая, ну, держись! — заклинал ее Яромир, пытаясь поделиться магией. Благо его огонь был менее восприимчив к тлетворному воздействию Нави. Да и сил ящер имел побольше. — Ну хочешь, я тебя, как в прошлый раз, понесу?»
«Я сама, — упрямо отзывалась Лана. — Тебе еще с выползнями сражаться!»
На полпути до Змейгорода они повстречали поднятый по тревоге отряд дозорных. Чуть поодаль держались испуганные русалки. Многие ящеры, как и Яромир, проводившие эту ночь в небе с невестами и женами, вставали в боевой порядок, не заглянув даже домой. Благо в отличие от смертных для того, чтобы собраться на брань, им требовалось только принять истинное обличие, а большинство воинов и так проводили ночь в небе.
Сестры-целительницы кликали подруг, готовые принимать раненых. Даждьроса и Дождирада, до свету собиравшие целебные травы, летели в числе первых по бокам встревоженной Веды. Следовало отыскать всех русалок и помочь смертным, многие из которых, застигнутые на берегу Свияри врасплох, просто не успевали добежать до стен, не говоря уже о том, чтобы донести что-то ценное.
Старый Ждан, остававшийся в Купальскую ночь вместе с малолетками у стада, отчаянно трубил в рожок, сзывая пастухов, и ведун Медведко, который, хоть и носил теперь воинский пояс, но гулял со своей Гордеей неподалеку, прибежал одним из первых, помогая перегнать коровушек-кормилиц, лошадей и мелкий скот под защиту городских стен и далее на высокогорные пастбища. Урожая в этом году уже не чаяли дождаться, да и о нем ли сейчас шла речь.
«Ланушка, лапушка, побереги себя! Нам еще свадьбу играть!» — только и успел напутствовать невесту Яромир, устремляясь вслед за товарищами навстречу врагу.
«Постарайся вернуться живым!» — взмолилась в ответ Лана, наблюдая, как ее возлюбленный вместе с товарищами вступает в противостояние с показавшимися из-за туч драконами Нави.
Слова о своих крыльях и чести, которые говорили в подобных случаях, она даже не стала прилагать, зная, что уж где-где, а в бою ее любимый чести Змейгорода не посрамит. А раны она вылечит.
Яромир не просто так шутил, что ему смерть в бою с Кощеевыми слугами не писана. Лана не могла скрыть восхищения, наблюдая, с каким мастерством и напором он рассеивает вражий строй. Словно только что полночи не играл со смертью в пятнашки. Присутствие товарищей придавало ему сил. Конечно, ему сейчас очень не хватало Горыныча, с которым он привык действовать в сцепке. Однако и вдвоем с Велибором они стоили нескольких десятков. И не только безмозглых умертвий. Воевода и Яромир, используя противоположную магию огня и земли, приняли на себя основной удар. Но не только не дрогнули, но и сумели оттеснить драконов Нави обратно к лесу, не давая тем прорваться к посаду, который спешно покидали смертные, ища защиту внутри городских стен.
«Не надо лихачества! — в перерывах между воздушными сшибками объяснял товарищам Велибор. — Мы не сможем их сейчас отбросить. Нам достаточно их только задержать».
«Какой смысл тратить силы в заботе об этих смертных? — недоумевал молодой Землемысл. — Им же все равно через пару десятков лет помирать».
«Нельзя всех мерить своим аршином! — объяснял Боривой. — По мнению небесных светил и век ящеров краток».
«Хочешь, чтобы Кощей напитал свою силу кровью тех, кто нам доверился, и за счет подчинившихся ему мертвецов увеличил войско?» — сурово напомнил Яромир.
Для Ланы вопрос, помогать смертным или бросить их на произвол судьбы, даже не стоял. Они с сестрами, собрав по берегам и небесам большую часть русалок, создавали еще один щит, укрывая спасающихся бегством людей и животных. Сплетенная из заклинаний преграда поднялась в небо сияющим куполом, когда из-за леса тлетворным маревом показалась пешая часть Кощеевой рати. На этот раз в бой первыми пустили вечно голодных немертвых и упырей, за несколько поприщ чуявших живую кровь и не знающих устали в своей охоте. Те, кто не успел от них укрыться, погибали жуткой смертью, пополняя их ряды.
Лана с горечью подумала о лесных зверях, которых ожидала страшная погибель. Многие из них едва успели вывести потомство. Хорошо хоть перелетные птицы, сбиваясь в стаи, стремились улететь подальше от скверны. Потом русалка увидела оленей, лосей и туров, которых никто не гнал из коровьего стада, зайцев и белок, запрыгивавших на руки к поселянам, и даже поджавших хвосты волков и лис, забившихся на псарни.
В такую страшную пору у людей еще оставалось милосердие к братьям меньшим, словно в жуткие дни пленения Даждьбога, когда лесные звери находили приют у очага бок о бок с людьми. Тем более что большинство животных и птиц, увязавшись за стадами, которые пастухи спешно перегоняли на недоступные врагам альпийские луга, преодолев ущелье, нашли приют в лесах высокогорья.
Другое дело, что страх перед хозяином Нави застилал разум некоторым старейшинам. Еще не все поселяне успели добраться до города, не говоря уже о вылетевших на рать ящерах и помогавших им русалках, когда боярин Змеедар велел запереть ворота.
«Что он делает? Совсем разума лишился?» — не поверила своим глазам Веда, которая тоже, будь ее воля, пригрела в Змейгороде не только смертных жителей посада, но и всех лесных тварей.
Русалки изумленно переглянулись, лебяжьим жалобным криком пытаясь привлечь внимание ведущих битву ящеров. Заговоренные ворота запечатывались мощными заклинаниями, которые не позволяли проникнуть в город не только с земли или воды, но и по воздуху. В том числе и своим.
«Видимо, боярина Змеедара слишком подкосила мысль о том, что наложенные батюшкой Велесом чары, много столетий охранявшие Змейгород и его окрестности, кому-то оказалось по силам взломать», — предположила Радмила.
