— Счастье твое в том, что глухие! Говори хоть, что точно знаешь, — ведь сам признался, что и вам, озерным, от чародея избавиться хочется! — прикрикнул в нетерпении Олег.
— Не торопи меня! — качнул огромной головой водяной. — Припоминаю… Да ничего толкового припомнить не могу. Знаю, что есть еще деревня тут, недалеко, над той давно уже полная власть умруна. А Озерцы еще не вполне под ним, отчего — не знаю. Есть какой-то приворот колдовской, с той кожей, что люди на ногах носят, связанный, — но мне, босому, это непонятно. Вот что, Олег-ведун: за холмом солнце встает, чую. Пора нам всем на дно, а в другую ночь приходи смело — не трону, так и быть. Что вспомню — расскажу, тогда и потолкуем. Только помни о своем обещании! Не губи нас своим серебром, не трави воду.
— Ладно… — Вздохнув, Олег поднялся. — Но коли потребуется мне ваша помощь, защита на этих берегах — и ты не подкачай. Враг у нас один. Постой! А глубоко ли здесь?
Вода уже заливала пасть опускающегося в озеро водяного, но он приостановился, проквакал неразборчиво:
— Не столь глубоко, сколь затейливо!
— Это что значит?!
— Есть там, внизу, ходы темные, нам самим неведомые. Прощай.
Хозяин озер скрылся под водой. Олег хотел было с досады сплюнуть в озеро, но раздумал. Хоть и ненадежный союзник, да хоть какой-то. В предрассветных сумерках стало как-то особенно промозгло, сыро, и ведун поспешил к холму. Подняться в деревню, перекусить по-человечески, а если нападут оборотни — так это даже лучше. Надоело бродить в тумане.
— Дядя Олег! — долетел до него голос насмерть перепуганной девочки. Кричать во все горло она не решалась и скорее пищала в темноту: — Дядя Олег! Ты живой?!
— Иду! — отозвался ведун, переходя на осторожный бег. — Стой где стоишь, я быстро!
Петляя по лабиринту перемычек меж маленькими озерцами, он наконец выбрался к крестьянским постройкам, расшиб колено о низенький заборчик и только тогда различил на фоне светлеющего неба маленькую фигурку.
— Слава! Ты почему здесь одна?
— Дядя Олег, а ты точно ли живой? — попятилась девочка.
— Да точно, точно! — Он рывком догнал ее, схватил за ручонку.
— Теплый, — с облегчением признала Всеслава. — Неужто всю ночь на озерах просидел и лоскотухи тебя под воду не утащили? Сказывают, они поют до того красиво, что никому не устоять.
— Врут. Так зачем ты сюда прибежала ни свет ни заря?
— Ой, дядя Олег, беда у нас! Ночью к Глебу сыновья старосты пришли, дядьки мои. Он сперва в окошко выскочил и прямо к дому бабки Луши прибежал, наказал мне, чтобы я тебя отыскала. Выручки он у тебя просил, дядя Олег! А сыновья Бориса за ним бежали и поймали его…
— Что же дальше? — Ведун зашагал к Озерцам быстрее. — Где они?
— Нет их, в лес увели Глеба, и жену его, и детей! Давно уже, меня ведь бабка заперла. Токмо я хитрее оказалась, через крышу выбралась, — похвасталась Всеслава. — У меня там дерево есть, особое, у него ветки толстые, и…
— А Борис что? Видела Бориса?
— Нет, не видела. Дома, почитай.
— Вот и ты беги домой, — распорядился ведун. — А я к Борису пойду. И чтобы больше одна нигде не шастала!
Проследив за припустившей к дому Всеславой, Олег попробовал составить хоть какой-то план. Выходило, что Глебу он не поверил зря, не врал Глеб. Староста прознал об их разговоре и немедленно отправил провинившегося к умруну в лес. Спасать его, пожалуй, было уже поздно… Во всяком случае, сперва требовалось вытрясти всю правду из Бориса: и про сундук с сапогами, и про сыновей чудных, и про колодец. Если староста остался один — лучше времени и не придумать.
Стараясь производить как можно меньше шума, Олег пробежал задами к дому Бориса, осторожно потянул дверь. Она оказалась не заперта, и ведун проник в сени, тут же задвинув засовы. Наверное, дети скоро вернутся, так пусть сперва постучат.
С саблей наголо Олег быстро обошел все комнаты, но обнаружил лишь старуху, Борисову жену. Она сжалась под одеялом, насмерть перепуганная, и даже не позвала на помощь.
— Где муж? — присел Олег на краешек кровати.
— У колодца… — прошептала старуха.
— А дети?
— Не знаю… — Она всхлипнула. — Не губи нас, добрый человек!
За приоткрытым окошком заскрипел журавль. Олег, как можно тише растворив ставни, прямо через окно выбрался во двор, прокрался к колодцу. Когда он увидел старосту, тот, как ни в чем не бывало, подтягивал сапоги.
— А я босой хожу на одну ногу! — сообщил ему Олег и указал на искусанную комарами ступню кончиком сабли. — Вот незадача, да, Борис?
— Испугал ты меня, — неодобрительно покачал головой староста. — Сапоги тебе, конечно, справить надобно, негоже в наших краях так расхаживать. Где ты был, Олег? Я искал тебя, уж подумал: не случилось ли с ведуном нашим беды…
— Считай, что случилась.
Олег не спеша обошел вокруг Бориса, тот послушно поворачивался вслед ему.
— Отвечай быстро, а то зарублю. Куда твои парни Глеба увели?
— В лес увели, — вздохнул староста. — Токмо не мои они, давно не мои… Разве ты не видел, Олег? Слуги они чародеевы, за мной приглядывать поставлены.
— Вот как? — Ведун не ожидал столь спокойного поведения старосты. — Значит, ты ни при чем?
— Ни при чем, — кивнул Борис. — Может, в дом пойдем? Здесь кто-нибудь подслушать нас может, а поговорить следует. Ведь вернуться они могут, тогда…
— Что ты делал у колодца? Что внизу?
— Умруново логово, — опять сразу ответил Борис. — Ходил я туда смерть его искать… Искал тебя, да не нашел, пришлось одному. Эх, не в первый раз — а все без толку.
Олег покашлял в кулак. Он-то ожидал, что староста будет отпираться, может, даже схватится за оружие… Но вместо врага ведун получил очередного ненадежного союзника.
— Глеб говорил, что ты с чародеем в сговоре! — попробовал снова надавить Олег. — Отчего он тебя не трогает? И что за сапоги у тебя в сундуке?
— Можно так поглядеть, что и в сговоре, — вздохнул Борис. — Коли грех это — руби мою голову, но как иначе деревню отстоять? Сходи в Овражки — ежели цел останешься, то поймешь, о чем я говорю. Нет там больше ни единой человеческой души, всех сделал умрун оборотнями да упырями, все ему служат. И от нас многие там теперича… А Озерцы еще живут, и все оттого, что согласился я чародею помочь.
— В чем же твоя помощь?
— Что через слуг своих прикажет, то и делаю… — неопределенно буркнул Борис, пожав плечами. — Вот, тебя приютил, на работу нанял.
— Меня Глеб позвал! — Олег, стараясь не поддаться гневу, подошел к старосте, прижал кончик сабли к его груди. — Что еще делал, отвечай?
— В колодец спускался, — признал Борис. — Не простой у нас холм, не простое место. Там, внизу, умрун силу свою черпает, из волшебного ключа. Но сам к нему приближаться не смеет, охраняют тот ключ от нечисти подземные духи. А я, значит… Я спускался, из ключа мертвой водицы набирал.
