Из позиции лежа, даже не пытаясь встать, я нанес свой удар. Загудел огонь. Его яркая вспышка заставила девушку вскрикнуть. Отшатнувшись, она закрыла лицо локтем, теряя зрительный контакт с противником.
«Непростительная ошибка», — отметил я и тут же выпустил кинетическое плетение, желая второй атакой закончить бой. Именно в этот момент я ощутил направленное на меня внимание. Но как, ведь Фиделия закрыла глаза и явно растерялась!
Потратив долю секунды на собственную атаку, я перекатился, так и не вставая с пола. И все-таки эта микрозадержка дала о себе знать. Удар пришелся вскользь по руке и боку. Это закрутило меня, также заставляя потерять из виду противницу. Однако…
— Матч окончен! — зазвучал голос Винтерса. — Ничья!
— Чего… — недоуменно произнес я, приподнимаясь.
Я посмотрел на другую сторону дуэльной площадки и с удовлетворением отметил, что моя кинетическая атака вышибла девчонку с поля. Та улетела на добрых пять метров за границу. Однако переведя взгляд на себя, я обнаружил, что ступня моей левой ноги также ушла за рисунок.
— Вот тебе на, — произнес я.
Поднявшись на ноги, я отряхнулся. Вновь посмотрел на Фиделию. Ты выглядела хмурой или, скорее, даже недовольной. Не глядя на меня, она отошла в сторону.
Однокурсники гудели, обсуждая хоть и короткую, но острую схватку. Все были захвачены происходящим, и Винтерса уже дергали желающие попробовать себя.
— Хорошо, хорошо… — улыбнулся тот. — Давайте назначу следующих бойцов…
Прошел час с лишним. Я посмотрел на однокурсников, покидающих зал. Глаза у тех горели боевым азартом. Скучковавшись по группам, они только и обсуждали, кто кого выбил с площадки.
— Да я просто растерялся! — кричал кто-то. — Вот в следующий раз…
— Ты нечестно дрался! — слышалось обсуждение в другой группе.
Встав у двери, я пропустил гомонящую толпу. Понадобилось подождать еще несколько минут, чтобы зал покинул Винтерс.
— Наставник, — окликнул я его. — Можно на пару слов?
— Что, литература закончилась? — спросил тот.
— Ага. Закончилась, — кивнул я.
— Пошли, еще подкину.
Вместе мы отправились к его кабинету.
— По поводу поединка, — начал я. — У меня есть вопросы.
Винтерс молчал, поэтому я продолжил разговор.
— Я помню, как ослепил Фиделию, — произнес я. — Как она после этого смогла атаковать меня?
Я мысленно прокрутил этот момент в памяти. Девчонка не просто закрыла глаза рукой, но и была застигнута врасплох. Даже если бы она начинала создавать плетение, то точно «потеряла» бы его. Однако Фиделия хоть и с запозданием, но завершила атаку и почти попала в меня.
Этот момент я прокручивал в памяти весь оставшийся урок, пока мои однокурсники «пихали» друг друга кинетическими толчками. К Фиделии с этим вопросом подходить было бесполезно. Оставался только Винтерс.
— Заметил-таки? — хмыкнул Винтерс. — Ты необычайно внимателен, Виктор.
— Ну так что? — спросил я.
— Фиделия применила Родовую струну, — вздохнул он. — Знаешь, что это?
В последнее время я с помощью Винтерса прочел довольно много литературы, но она не касалась аристократических родов.
— Это какой-то артефакт? — нахмурился я. — Вы же обещали…
— Да не, — отмахнулся Винтерс. — Родовой струной называют различные мутации, которые приобрели семьи старой аристократии.
Это предположение раскрыло мне глаза.
— Магические семьи поколениями жили под давлением аномалий, — произнес Винтерс. — Поколениями кропотливо занимались магией. Это дало им то, чего нет у других магов.
Сперва я ощутил возмущение от наглости Фиделии, но его быстро перебил интерес к чему-то абсолютно новому. Похоже, передо мной открывалась еще одна небольшая тайна этого мира. И намечался интересный разговор…
Глава 12
Винтерс, видимо, решил поговорить спокойно и без лишних ушей. Молча мы проследовали до его кабинета, и, только прикрыв за собой дверь, он продолжил разговор.
— Для начала я бы хотел попросить у тебя прощения, — произнес он. — Любой дуэльный поединок перед началом оговаривается множеством правил, в том числе и по поводу Родовых струн.
Я кивнул, согласный с тезисом.
— Но так как лупятся мелкие, я решил не устраивать тягомотину, — развел руками Винтерс. — Кто же знал, что ушлая девчонка уже такая хитрюжка.
Я думал, на этом все, но Винтерс отметил еще один момент.
— Также я не стал поднимать шум, хоть и заметил применение Струны, — добавил он и пояснил. — Хотел дать стимул твоим однокашникам. Чтобы видели, что можно бороться с сильным.
Такую мотивацию я осуждать не стал.
— Однако ты здорово меня удивил. Так среагировать… — Винтерс присел за свой стол, разглядывая меня, будто увидел что-то новое. — Я бы подумал, что тебя кто-то плотно учит, если бы ты не был мелким шкетом.
Мне на это оставалось лишь пожать плечами, удерживая непонимающее выражение лица. Благо, Винтерс быстро отпустил опасную мысль.
— Ладно, теперь по поводу Струн, — сказал он.
Официально Струны считались великим даром, полученным по праву самыми древними и могущественными аристократическими семьями. По факту это были скорее мутации у части людей, кто подвергся самому сильному воздействию на протяжении поколений.
По мере жизни у аномалий аристократы столкнулись с серьезным ухудшением здоровья от поколения к поколению. Наследники рождались хилыми, с врожденными пороками. Однако вместе с этим росла и сила дара и даже появились некие Струны, как новый виток силы.
— Сейчас, когда все опасаются жить у аномалий, сила Струн слабеет, — произнес Винтерс.
— А что дает Струна у семьи Фиделии? — спросил я.
— Она называется «интуитивное плетение», — произнес он. — Маг может заучить плетение до подсознательной способности применять его.
— И в случае необходимости он может применить его, даже будучи сбитым с толку, — подхватил я.
Винтерс кивнул.
— Известна история позапрошлого главы семьи Шекл, — сказал он. — Будучи без сознания, он интуитивно применил плетение щита, и оно спасло ему жизнь.
— Ого, — я широко открыл глаза.
— Но это было во времена расцвета, — добавил наставник. — Сейчас та же Фиделия, думаю, сможет таким образом применить лишь одно максимально простенькое плетение. И уж точно не в бессознательном состоянии.
— Мелочь, а все равно полезная, — кивнул я.
— Верно, — кивнул Винтерс. — Как видишь, штука неплохая, но какого-то кардинального усиления она не даст. Струны деградировали, как и их хозяева, в плане магии, отдалившись от аномалий.
Его объяснение вызвало у меня какие-то смутные догадки. Поворочав воспоминания в голове, я нашел кое-что любопытное.
— Я знаю женщину по имени Телдра, — произнес я. — Она меня готовила к тому дурацкому балу.
Когда я общался с ней, то ощущал какое-то странное воздействие. Но подумал, что мне кажется. У нее тоже есть Струна?
— Ты весьма наблюдателен, — хмыкнул Винтерс. — Телдра Овинчи родилась в старом роду без дара к магии. Но при этом единственная осталась с Родовой струной.
— И что дает ее Родовая струна? — спросил я.
— Какая-то странная фигня с убеждением, которая воздействует на мозги, — произнес Винтерс. — В свое время, когда информация об этом всплыла, маги так испугались, что ее род зачистили под ноль. Выжила только Телдра, и то потому, что не имеет дара.
«Вот это информация, — отметил я. — Подумать только».
— По поводу самой темы Струн, — добавил Винтерс. — Не вздумай поднимать ее где-то в обществе, иначе нарвешься на проблемы. Если что, спрашивай меня.
— Спасибо за информацию, наставник, — поблагодарил я. — Это действительно очень важные знания.
— Еще какие-то вопросы? — спросил он.
— Ах да, — кивнул я. — По поводу доступа к аномальному излучению…
Винтерс поморщился, будто съел лимон.
— Тут, Виктор, извини, но я нарвался на непреодолимое желание Коннорс беречь тебя. И кстати, кое в чем я с ней согласен, — произнес он. — Недавно ты пережил неясное воздействие на свой источник в ходе… инцидента. Возможно, это еще дает осложнение на организм и психику. Так что побереги себя…
