Слезы Огня (СИ) - Завгородняя Анна Александровна

— Да. — ответила она, — А вот то, что видишь ты, человек, это всего лишь иллюзия. Ее там нет! — и она кивнула на лед.

Булат нахмурился и опустил взгляд. Лед под его руками был присыпан снегом, темный до глубокой синевы, он тем не менее был прозрачен.

— Но я же видел… — начал было он, но рука женщины чуть сжала плечо.

— Ты сможешь все изменить, — сказала она тихо, — И этого не случится.

А затем и ледяная долина с горами великанами, и стая, уже без своей предводительницы, и прекрасная женщина с золотыми глазами — все это стало таять, как призрачный туман. И лишь перед тем, как окончательно исчезнуть, в сон ворвалась темная тень. Ударилась об лед рядом с Булатом и на мужчину сверкнули синие глаза, а затем он услышал жуткий смех, переходящий в вой… И мужчина проснулся.

Когда меня вытолкнули из дверей в зал, скорее всего было далеко за полночь. Я, прежде задремавшая на лавке в ожидании, сейчас встрепенулась и обвела взглядом, брошенным из-под капюшона, притихших гостей Гуннара. А вот и сам вождь, восседает во главе стола, как и положено хозяину, а рядом с ним молодая девушка со взглядом хищницы и она смотрит прямо на меня. Кажется, взгляд ее глаз проникает через ткань и трогает мое лицо неприятной шершавой ладонью, а затем это ощущение пропало.

Гуннар едва бросил на меня взгляд. Видимо не заинтересованный в женщине, одетой в подобный балахон, он продолжал разговаривать с мужчиной, сидевшим подле него, по другую сторону место занимала красавица с неприятными глазами.

Гости постепенно стали замолкать. Я увидела и Торстена, который встал из-за стола и дал знак приглушить свет. Служанки задули половину свечей и чем-то этот вечер напомнил мне нашу встречу в таверне Потапа, а следом ударили барабаны.

Я машинально бросила взгляд на замершего Гуннара. Едва раздался первый удар, как он застыл и медленно повернул голову в мою сторону. Женщина-великан, что караулила меня весь вечер, подкралась сзади и одним рывком сорвала с меня плащ и тут же снова ударил барабан, да так печально, словно отражая крик моего сердца. Огненные волосы вспыхнув, рассыпались по плечам.

— Танцуй! — сказала великанша и толкнула меня в спину ладонью.

— Танцуй! — заорал Торстен, — Порадуй нашего вождя своим танцем, плясунья!

Я шагнула вперед и подняла руки, позволив браслетам серебристым ручейком стечь почти до плеч, а сама смотрела только на Гуннара, который взгляда оторвать от меня не мог. Не ожидала такой реакции, но она хотя бы подтвердила мои догадки — о проделка друга вождь не знал и это несколько успокоило меня. Покосившись на каменное лицо светловолосой красавицы, я начала танцевать. Повела плечом, плавно опустила одну из рук и закачала бедрами… А после остались только я и глухие удары барабана. Отключится полностью и погрузится в танец, как я бывало делала раньше, когда мне не нравилась публика, сейчас не удалось. Но я танцевала выкладываясь и при этом старалась не терять из виду Гуннара. А вождь просто стоял, возвышаясь над своим троном и не отрывал от меня глаз… И не он один. Все мужчины, находящиеся в зале, следили за моими движениями, за полетом пламенного платья, за мельканием голых ног и качающейся в щедром вырезе платья, груди.

А потом все стихло, и я встала, выравнивая дыхание и позволяя платью рассыпаться складками.

Торстен первым захлопал в ладоши. Его порыв подхватили и остальные гости, и дружинники вождя, приглашенные на праздник. И только двое из присутствующих не хлопали — сам вождь и его прекрасная гостья. Я заметила, что в ее взгляде, брошенном недовольно на Гуннара, промелькнуло нечто собственническое. Промелькнуло и пропало, и красавица уставилась на меня, презрительно скривив губы.

— Верея, — произнес Гуннар и шагнул ко мне, но путь ему преградил Торстен. Он широко улыбаясь, левой рукой, свободной от рога с медом, ударил друга по плечу.

— Ну и как тебе подарок! — спросил он не таясь, — Угодил!

— Как она здесь оказалась? — услышала я слова вождя и хмыкнула, пятясь назад к той двери, из которой вышла в зал, но наткнулась на широкую, почти мужскую грудь великанши, что преградила мне путь.

— Не велено! — произнесла она громогласно, и я пропустила часть разговора Гуннара и Торстена. Когда я снова обратилась в слух то услышала совсем другой тон у вождя. Гуннар показался мне недовольным.

— Ты сделал что? — закричал он, что слышно стало не только мне, но и остальным гостям, который, впрочем, болтовни не прекратили, как и прикладывания к чашам с выпивкой.

— Я хотел сделать тебе приятное! — возмутился Торстен и отшвырнул опустевший рог.

Гуннар посмотрел мимо друга прямиком на меня и оттолкнув Торстена с дороги, направился ко мне, бросив тому напоследок короткое, — После поговорим!

Я же в бесполезной надежде ускользнуть, вжалась в грудь великанши, где и была поймана Гуннаром.

— Верея! — позвал он и протянул руку, словно хотел прикоснуться к моему лицу, но я отвернулась и пальцы мужчины тронули прядь волос.

— Уйди, Тильда, — сказал он, обращаясь к женщине. Та кивнула и была такова, я же осталась стоять, глядя на Гуннара и видела, как разгораются его светлые глаза, совсем как тогда в таверне. И мне очень не понравился их огонь.

— Не тронь! — я выкинула вперед руки. Браслеты звякнули, жалобно и печально.

— Не трону, — ответил Гуннар и сделал шаг назад. Блеск в его глазах погас, словно свеча, на которую подул сильный ветер. Но осталось нечто другое, там, в самой глубине глаз и я отчего-то поняла — не тронет, как и обещал.

Княжна сперва с интересом наблюдала за появлением странной девушки танцовщицы. Первой ее мыслью, когда здоровая девка за спиной рыжей, сорвала с нее плащ, было восхищение. Лебедь еще никогда не видела подобных волос. Яркие, словно пламя от костра, они развивались во время танца, исполняя свою, отдельный от хозяйки и завораживая не менее, чем плавные движения рук и бедер. А вот мужчины видели именно это — выставленную на показ грудь, вот срам-то, мелькающие из-под платья стройные ноги и обтянутые тканью покатые бедра.

А после княжна бросила взгляд на лицо своего так называемого жениха и восхищение от танца улетучилось в один миг.

То, как смотрел Гуннар на девку заставило руки Лебедь сжаться в кулаки, а губы скривится от презрения.

Вождь не скрывал своего интереса. Он, как и остальные мужики, что собрались в этом зале, пожирал взглядом рыжую бестию, но в его глазах, кроме похоти, Лебедь с удивлением заметила влюбленность. Он смотрел на девушку так, словно она появилась из неоткуда и явно не ожидал увидеть ее на празднике, который посвятил Лебедь — своей будущей жене, а вот теперь, княжне приходится смотреть на то, как вождь, не скрывая своих эмоций, пожирает глазами какую-то распутную танцовщицу.

Княжна едва усидела на месте, едва закончился танец. Как же непривычно быть второй, подумалось ей зло. Ведь мужчины всегда выделяли именно ее, даже если присутствовало много других красавиц. Лебедь считала себя по праву, самой прекрасной. Ведь не зря она вертела мужчинами в доме отца. Не зря разбивала им сердце, ухитряясь делать это одним взглядом.

А здесь ее предпочли какой-то замарашке! Разве могла она стерпеть подобное унижение?

Оказывается, смогла. И стерпела.

Княжна заставила себя просто сидеть, а не вмешиваться с расспросами и лишь следила взглядом, как после окончания танца, когда весь зал зашелся одобрительными криками дружинников, проследила за тем, как Гуннар поднялся из-за стола и шагнул к рыжей ведьме, застывшей напротив их стола. Девушка тяжело дышала. Ее грудь поднималась вместе с платьем больше демонстрируя, чем скрывая. Лебедь хмурилась с каждым шагом вождя и когда ему преступил дорогу его друг, она навострила уши, пытаясь в шуме веселья разобрать то, что они говорили.

— Спорят? — удивилась девушка, когда Торстен отошел от вождя и посмотрел ему в спину как-то хмуро, — Это интересно!

Далее Гуннар стал разговаривать с рыжей, которая казалась недовольной. А когда вождь потянулся к танцовщице, та отошла на шаг назад, покачав головой, словно не желала мужских прикосновений даже в таком простом касании. А после мужчина указал ей на двери и видимо велел ждать там, сам же развернулся и направился к Торстену, уже успевшему не только вернутся обратно за стол, но и поднять полный рог меда. Княжна медлить не стала. Она поднялась со своего места и величественно, словно так и надо, проплыла мимо столов и людей, направляясь в ту самую комнату, где ждала Гуннара девчонка с огненными волосами.