мне приходится ждать, пока ты обратишься с молитвой ко мне. Ну или наоборот.
Вот так и знал.
— То есть вы планировали меня призвать?
— Нет, однако я могу, и правильно будет, чтобы ты об этом знал.
Я не был уверен, как на такое ответить; сама идея, что она что — либо когда — либо сотворит просто потому, что так правильно, плохо укладывалась в восприятии, несмотря на всю свою очевидность, и углубляться в это мне не хотелось, других мыслей в голове хватало. Однако я не мог не спросить:
— А вы знали, что я вернул свои воспоминания?
— Да, я почувствовала. Твой друг Деймар может однажды стать неудобством.
— Это хуже, чем раздражение, или лучше? Нет, не отвечайте. Вы бы предпочли, чтобы этих воспоминаний у меня не было?
— Я полагаю, ты бы сам предпочел, чтобы их не было. Во — первых, тогда я бы не могла тебя призвать, так?
Я изменил воображаемый стул, просто потому что захотелось, сделав его поудобнее. Вирра это заметила, судя по довольному виду, и спросила:
— Итак, мой любимец, в чем дело?
— «Мой любимец»? «Милый мальчик»? «Дорогой мой»? Вы как — то в последнее время употребляете очень уж странные обращения, и я от такого нервничаю, наверное, в этом и причина, да?
— Просто я очень к тебе привязана.
— Ха. Для меня это вряд ли к добру.
Она хихикнула.
— Может, и так. Но ты молился мне не просто так. Какова же причина?
Я сразу возненавидел формулировку «молился мне», но… это ведь я и делал.
— Когда мы говорили в прошлый раз, вы на меня вывалили целую кучу всего насчет судьбы, Цикла, создания Великого моря, такое вот. С подобными вещами слабый разум выходца с Востока разбираться не заточен. Я…
— Ты так говоришь, словно это шутка, — проговорила она. — Это не шутки. — Тут позади нее появился стул — самый обычный стул, такой же, как для себя сотворил я, и она опустилась на него. — Но продолжай.
— Я хочу знать, что все это значит.
— Ты хочешь знать, что это значит, — повторила богиня. — Во — первых, я тоже хочу. Во — вторых, зачем это тебе?
— Затем, что я во все это вовлечен.
— Ты был вовлечен в это. Много эпох назад. Так давно, что даже для меня это давно, и то был ты лишь в метафорическом смысле.
Я кратко выругался.
— Именно меня Девера привела в то логово валлисты [20], именно я знаю то, о чем не положено знать выходцу с Востока, видел то, чего не положено видеть выходцам с Востока, и могу делать то, что не должно быть доступно выходцам с Востока. Я — который я. Тот, кто на самом деле не здесь, но все равно здесь.
Губы ее чуть искривились.
— Я надеялась, что ты не сложишь всю эту мозаику.
— Да, я тоже много на что надеялся. Например, что Левая Рука Джарегов не захочет меня прикончить.
Она нахмурилась.
— А они хотят тебя прикончить?
— Ага.
— И давно?
— Пару дней как.
Вирра чуть поерзала на воображаемом стуле.
— Почему?
— Там просто деловые вопросы. Хотя и личное тоже.
— Подробнее, пожалуйста. — Таким голосом «пожалуйста» не говорят.
— Я купил Дом Джарега, предложив им невероятно хитрую сделку, способ подслушивать псионическое общение, а потом и способ продавать услуги по защите от подобного [21].
Она уставилась на меня.
— Как?
— Это сложно.
— Ты придумал такое?
— Ага. Ну, я придумал идею, с тонкостями мне помогли.
— Я… так, Талтош Владимир. Ты меня впечатлил. Но продолжай.
— И еще я устроил, что если они меня предадут, вся Империя обрушится на них как лавина.
— Я еще более впечатлена, малыш.
— Вот чего я не учел, так это если Левая Рука меня ликвидирует, они получат в свои руки весь процесс, а заодно обезглавят Дом Джарега, в смысле, Правую Руку. И теперь в их интересах, чтобы я оказался покойником.
А учитывая, как Каола ко мне относится…
Она запрокинула голову и расхохоталась. Я терпеливо ждал. По мне, так вовсе не смешно.
Когда Вирра наконец перестала смеяться, она проговорила:
— Ах, Влад, Влад, Влад… Что же ты сам с собой творишь.
— Прошу прощения, — сказал я, — если они вмешиваются в то, что хотели сотворить со мной вы. Вот кстати.
Она кивнула, все еще посмеиваясь.
— Да, пожалуй, ты заслужил кое — какие ответы. Спрашивай.
— Прежде вы говорили всякими загадками, мол, что — то такое началось с созданием Великого Моря Хаоса, и…
— Нет, началось это до того.
— Да, верно. Это началось, когда дженойны решили использовать весь мир, чтобы, ну, не знаю, проверить то, что им было любопытно?
— Насколько мы способны понять их мотивы, да. По крайней мере, таково мое мнение. В том, что касается дженойнов, я могу и ошибаться.
— Но потом вы вырвались из — под их власти, не сомневаюсь, учинив кровавый погром, и в процессе сотворив Море Хаоса.
— Кровавый погром, — мечтательно повторила она, — не думаю, что ты вообще понимаешь, о чем… ладно, неважно. Продолжай.
— И в нашем разговоре на следующий день, когда я был в западне в доме, которого не было [22]… нет, я имею в виду тот, что был еще раньше, пока я все еще оставался в той западне…
— Стоп. Объясни получше. Я помню, что говорила с тобой, пока ты был заперт в том доме, но что ты имеешь в виду насчет «еще раньше»?
— О, прошу прощения. Да, для вас это было очень сильно раньше; где — то на тысячелетия раньше. Просто я тогда был у фонтана на Дорогах, и…
— Так ты помнишь наш разговор.