Эта надежда поддерживала, но как он ни напрягал слух, ни разу не услышал бесшумных шагов или шелеста одежды этой ведьмы. Ничего. Для этого убийства нужны сила, внимание и постоянная концентрация. Но откуда им взяться, если у него уже сознание мутится от голода? В то же время заставить себя проглотить хоть кусочек еды, принесённой ею, он не мог, сравнивая это с предательством. Как хорошо, что то, что приносила эта змеюка, не имело запаха, иначе ему было бы намного сложнее выдержать эту пытку. А так ничего, теперь даже не хочется есть. Он больше не отдёргивает руку, почти невольно тянущуюся к пище. Стыдно признаться даже себе, но раньше он не трогал принесённое этой ведьмой не от того, что у него такая сильная воля, а из страха, что змеюка внезапно придёт и увидит, как он ест. Такого позора он бы точно не пережил. Это было бы его окончательное поражение в их противостоянии. А теперь уже не надо бороться с собой, раз за разом отводя взгляд от того места, где стоят тарелки.
Девил сел, опираясь спиной о холодный камень стены. Цепи глухо звякнули, вызывая очередную волну раздражения. На себя, на Елену, на предков, что умудрились построить тайные комнаты, а потом благополучно о них позабыть.
Он даже ничего не понял, но внезапно чувство опасности сдавило горло, а следом холодный металл надавил на мягкую кожу, не давая возможности дышать. Горячая струйка потекла вниз из ещё неглубокого пореза. Лезвие надавило чуть сильнее, затем отодвинулось. Неужели всё закончится так глупо? Он так и умрёт, как канэк под кухарским ножом, связанный и беспомощный. Дико захотелось жить, увидеть ещё раз Лиру, Карена, Филиппа, отца, но не умирать вот так в темноте от руки неизвестно кого! Полоска металла тихонько задрожала, легонько прикасаясь к коже, затем послышался свист рассекаемого воздуха, звонкий удар клинка о стену и его подскоки по полу. И удаляющийся топот лёгких ножек. Елена. Она пыталась его убить. Видимо, ведьма подумала, что бесполезно дальше с ним церемониться, и решила тихонько прирезать, но то ли почувствовала угрызения совести, то ли её кто-то спугнул. Так или иначе, она оставила клинок. Только бы он лежал достаточно близко. Только бы можно было до него дотянуться. Боги, если вы и вправду существуете, помогите!
* * *
Безумное чувство опасности разорвало в клочки сон, наведённый Дефансером. В первое мгновение я не поняла, где нахожусь и что делаю… и почему моя рука держит обнажённый клинок. Тихий звяк и вспышка чужого страха внезапно всё прояснила. Огромным усилием воли я смогла перехватить контроль над своим телом у феникса, который, словно маньяк, повторял: «Убей мальчишку. Или дай мне с ним разобраться». Но я не могла позволить сделать это. Короткая внутренняя борьба заставила Дефансера ненадолго отступить. Для чего именно — чтобы собраться с силами или же он признал своё поражение и пытался успокоиться? — я не знала. Так или иначе, отбросив короткий меч, я, сломя голову бросилась подальше.
Я бежала вперёд, не разбирая дороги, на грани истерики, думая лишь об одном: Дефансер хотел убить Дьявола.
«Для твоего же блага», — раздражённо отозвался феникс. Похоже, он более-менее пришёл в себя и мог контролировать поведение и эмоции, уже не опаляя своим безумным бешенством, которое может напугать до заикания.
Но он хотел убить беззащитного парня, у которого вся жизнь впереди, который просто не может быть опасен в подобном положении, который уже почти сдался.
«Он сам намеревался тебя убить, и, следовательно, он опасен для тебя».
Это ты опасен! И в первую очередь для меня, — чуть ли не в истерике закричала я на феникса. Тот отнёсся к моей вспышке на редкость флегматично, буркнув что-то вроде:
«Поверь мне, я лучше знаю, что для тебя лучше».
Я прислонилась лбом к холодной стене, пытаясь успокоиться и отдышаться. Из груди вырвался всхлип, потом другой.
Я тебе доверяла, — безжизненным, полностью опустошенным голосом пробормотала я. Феникс упрямо молчал.
Простояв так с минуту и собрав остатки стойкости, я попыталась надавить на Дефансера:
Обещай, что больше не сделаешь попытки его убить. — Феникс не произнёс в ответ ни слова, тогда я попыталась выложить свой последний козырь перед ним: — Мне не нужен такой защитник. Я хочу расторгнуть нашу сделку.
«Ты не можешь. Мы расстанемся только с твоей смертью».
Слёзы горячими ручьями побежали по щекам, так как я была уже не в силах их сдерживать, а темнота вокруг начала давить. Тишина наполнилась криками агонии. Я зажала уши руками и медленно сползла вниз по стене, но крики не замолкали, а, наоборот, нарастали, как громыхание приближающейся грозы. Перед глазами вспыхнули огни, фигуры, искаженные ужасом лица… Нет, я не хочу этого слышать! Не хочу. Не хочу. Не хочу! Дефансер, перестань мучить меня своим прошлым!
Темнота нахлынула, унося взбудораженное сознание прочь и давая желанное успокоение. И в самый последний момент я услышала-почувствовала его слова:
«Я не трону твоего феникса. Сегодня».
* * *
— Ты сегодня поздно.
Елена вышла из тени дерева прямо рядом со мной. Когда она так прячется, даже звери не чувствуют её присутствия, что уж говорить обо мне. Тем не менее, это сильно раздражает и заставляет огрызаться, лишь бы не оправдываться.
— Так ты сегодня большой кусок книги задала.
— Судя по затраченному времени, ты его усиленно штудировал. Ну что ж, проверим, — предвкушающее протянула принцесса и начала засыпать меня вопросами. У меня уже не в первый раз возникла мысль, что эта девушка каким-то образом знает, чему я уделил минимум внимания, полагая, что эта часть лёгкая или не слишком важная. Вскоре я почувствовал, что вообще ничего не знаю и не помню, а вместо нормальных слов могу только мямлить. Наконец, я не выдержал и попытался возмутиться:
— Я не понимаю, зачем ты заставляешь меня штудировать эту глупую историю. Лучше бы то время, что приходится просиживать в библиотеке, потратить на обучение настоящему искусству.
Еленины глаза нехорошо сверкнули, а тихий голос, казалось, вызывал на откровенность.
— Ты считаешь, что я тебя плохо обучаю?
— Нет! Я уже хорошо владею метательными ножами, неплохо кинжалом, но книги… Это же пустая трата времени! — взмолился я, надеясь достучаться до здравого смысла принцессы. Бесконечная муштра по дисциплинам, которые мне, скорее всего, не понадобятся в будущем, тихо бесила. По мне это была прорва потраченных зря усилий и времени.
— Хорошо. Неплохо, — в её голосе зазвучала издевка. — И ты считаешь, что уже добился чего-то стоящего?
— Да. Я уже могу постоять за себя, — убеждённо ответил я, сравнивая то, что умел и мог до встречи с принцессой со своими теперешними возможностями.
— Сопляк! — Елена заговорила тихо, как-то шипяще. — Я преподам тебе урок, который научит тебя следить за собственным языком, если не хочешь его лишиться.
Вот она стоит в десяти шагах от меня. Мгновение — и хрупкая ладонь врезается в мою грудь, выбивая воздух. Удивление. Сильный удар спиной и головой. Боль. Ещё один удар, на этот раз в челюсть. Я даже не успеваю рассмотреть смазанные движения, не то что поставить блок. Град ударов обрушивается со всех сторон. Мелькнула удивленная мысль: «За что?», затем глаза медленно заслала бордовая пелена, а в ушах отдавался лишь грохот крови. Темнота оказалась желанным избавлением от жестокого кошмара. Именно кошмара, так как в реальности Елена бы так никогда со мной не поступила. Должно быть, её просто подменили, а я, глупый слепец, этого не заметил.
* * *
Князь Сумрака ворвался в малую гостиную для приёмов, где Повелитель встречался с теми редкими представителями соседних земель, к которым чувствовал откровенную приязнь, и, не обращая внимания на присутствие посла из Арабии и его племянника, выдохнул:
— Отец!
— Браен, когда ты научишься следовать… — недовольно нахмурил брови Повелитель, но Князь Сумрака не обратил внимания на это сдержанное проявление недовольства, взволнованно сообщив:
