— Стало хуже?
Подушка была заляпана алым, как и ночная сорочка старого вояки. Он лежал, укутанный шерстяным одеялом, но дрожал всем телом.
— Мне уже лет десять каждый день становится хуже. Знаешь, будто клочья мяса рвут прямо отсюда. — Потер грудь. — Я иногда выплевываю какие-то сгустки и думаю, уж не легкие ли это?
— Я могу написать запрос в академию, и в ваше ведение назначат целителя. Настоящего целителя, — подчеркнул Иттан.
— Наслышан я о ваших академиях. — Комендант попробовал сесть, но бессильно рухнул. — Подмоги-ка. — Устроившись на подушках, он закашлялся. Брызги вылетали из рта розоватой пеной. — Кого нам дадут? Последнего прогульщика и выпивоху, ибо все перспективные выпускники надобны столице. Ты думаешь, сынок, я не запрашивал? — Вытер губы рукавом, на котором и без того хватало застарелых кровавых пятен. — Меня тактично посылали раз за разом.
— То был старый ректор. — Иттан подал кружку, куда комендант сплюнул кровавую слюну. — Давайте попробуем. Ваши страдания можно облегчить.
Но комендант недовольно изогнул губы.
— Прекрати, только сочувствующих мне не хватало. К тому же наш первый храмовник Терк, ну, ты имел честь познакомиться с ним по прибытии, варит прекрасные снадобья. Мне много легче после них. С чем пришел?
— Вам доложили о случае в Доме утех? — начал Иттан издалека, пожевав губу. Всё его красноречие куда-то делось: сложно вести переговоры с умирающим.
— Конечно. Тамошняя девица вспорола бедному парню кишки. За его жизнь нынче борются в лазарете, но что-то подсказывает мне, что скоро мы развеем пепел солдата по ветру. — Комендант перекатывал слюну в чашке, изучал её так внимательно, словно она могла рассказать нечто особенное. — Парень и сам хорош, во время атаки побежал развлекаться. Но с ним я поговорю, если выкарабкается. Тебе-то какое дело? Мстить за товарища пришел?
Он и не догадывался, насколько был далек от истины.
Камин был натоплен до предела, и Иттан чувствовал, как жар расползается по телу. Как взмокает лоб и липкий пот покрывает кожу. Как невыносимо под рубашкой. Как сбиваются мысли. Комендант мерз, кутался в одеяло иссушенными пальцами.
— Почти. Этот мальчишка, Карт, пытался изнасиловать ту девушку.
— И что? — Комендант нахмурился, и широкие брови его изогнулись дугами.
— Она понесет наказание за то, что в клиенты ей попался ненормальный, разгуливающий с ножом?
— Да, — просто ответил комендант, сползая по спинке кровати.
Кашель вновь терзал его, и следующие полминуты комендант захлебывался им. Но после глубоко вздохнул и зажал горло ладонью.
— Уже лучше, — успокоил он.
— Вам не жалко девушку?
— Мне жалко паренька, что скоро подохнет. Мне жалко его мать, что никогда не увидит сына. А продажную девку, раздвигающую ноги перед каждым встречным, мне не жалко. У тебя есть что возразить?
Возразить? Ни в коем случае. Против правды не попрешь, а признаваться в "особых отношениях" с Таей — безрассудно и неправильно.
— Переведите её под мое управление, — ледяным тоном не попросил, но потребовал Иттан. — Я командующий поисковым отрядом, и эта женщина необходима мне.
— Сынок, услышь меня. Ты можешь делить постель с кем угодно, ибо на войне стираются понятия чести и приличия, и бабам без надобности беречь себя для мужа. Но не привязывайся к своим временным женам. Не давай им обещаний. Не бери их с собой в бой. Они погубят и тебя, и себя, и всех нас.
Это правильно. И отец бы так сказал — Иттан даже услышал отголосок отцовского тона, грубого и беспощадного, — и любой бы здравомыслящий мужчина. Женщины губят, разлагают, ведут в пучину. Разве человек, однажды ожегшейся на любви к актрисе-обманщице, может верить какой-то воровке?
Но что-то — уж не душа ли? — шевелилось в Иттане, когда он думал об участи Таи, когда представлял, как она склонит голову над плахой, и над тонкой шеей занесут топор. Не заслужила, и всё тут.
О них будут шушукаться, но таков его выбор — мало ли с кем графский сын сдружился в гарнизоне. Его честь уже попорчена.
Комендант сомкнул веки. Он утомился и непрозрачно намекал: разговор окончен.
— Она чиста. Ну, в смысле, невинна, — выпалил Иттан.
Комендант приоткрыл правый глаз.
— Ой, сомнительно, мой наивный мальчик.
— Нет, клянусь, невинна, — на чистом глазу лгал Иттан. Знать он не знал про чистоту Таи, да и проверять не собирался.
— Ты хочешь быть первым? — Засмеялся, да так заливисто, что не мог остановиться. А кровавая капля стекала с уголка губ на подбородок.
Иттан распрямил плечи, хрустнув позвонками.
— Не знаю, известно ли вам, но сила девственницы жизненно необходима магу. Мы напитываемся энергией таких, как эта девушка. А в поисковой деятельности мне просто необходима постоянный источник подпитки.
Ложь давалась легко. Когда-то давно малообразованные колдуны действительно считали, что маг становится сильнее рядом с непорочной девицей. Одни поклонялись им, другие — пускали кровь; но факт оставался фактом. Лишь научные исследования, проведенные академией, доказали: никакой связи нет и быть не может. Но что там, по сей день в сомнительных культах проводили жертвоприношения — и верили, что девственная кровь способна вознести чернокнижников к небесам либо низвергнуть их.
Откуда коменданту знать тонкости магического искусства? Потому Иттан глянул особенно честно, картинно развел руками: мол, я сам не в восторге, но что делать.
— Да ладно! — воскликнул комендант непонимающе. — Быть того не может, чтоб от баб была какая-то польза для вашего брата.
— Увы. — Иттан отдернул ворот рубахи. Пот градинами катился со спины. — Отправьте запрос в академию, коль не верите.
Комендант сомневался, но не находил, к чему зацепиться. А запрос отправлять не собирался — чтобы не прослыть глупцом.
— И что тебе нужно? — с неудовольствием уточнил он совсем слабым голосом.
— Снимите с неё обязательства по сделке. Кстати, разрешено ли пользоваться, кроме официального направления, ещё и магическим кристаллом для удержания работниц? — Иттан спросил вроде как из праздного интереса, но въедливо. — Получается, хозяин Дома утех ведет двойную игру, и эти девушки трудятся не во благо гарнизона, а на него лично?
Ну а что, вся строгая система распределения по направлениям рушилась под этой маленькой хитростью. Хозяин выставлял свои требования, то есть возвышал себя над комендантом и установленными правилами.
— Любопытный вопросец. Позови его, — сдался комендант тоскливо. — Докатились, бабы необходимы магам…
