— Так, — решила Машуня, наскоро определив мое состояние. — Марш в ванную, я тебе сейчас пущу воду, приведешь себя в порядок, а я тем временем что-нибудь соображу на скорую руку.
Я потерянно кивнула и по прошествии нескольких минут была засунута твердой рукой подруги в горячую ванну. Машка умчалась на кухню.
Отмывшись и слегка успокоившись, я нацепила на себя шикарный машкин банный халат и протопала в ее святая святых — кухню — где немедленно получила в руки большую кружку чая с коньяком. Причем оба ингредиента были смешаны в пропорции один к одному, что для меня являлось смертельной дозой вместе с контрольным выстрелом в голову. Убедившись, что я сделала пару вялых глотков, Машуня приступила к расспросам.
— Ну, подруга, и что у тебя случилось?
Я вздохнула, на всякий случай сделала еще глоточек для храбрости и принялась рассказывать. Про Ромео, неожиданно объявившегося в моей квартире, про Артура, про Джованни и про страшного призрака в подвале. Единственное, о чем я умолчала, было сокровище. С Машки станется отправиться в подвал самой в полной уверенности, что с ее девяноста пятью килограммами уж ей-то ничего не грозит, и погибнуть там смертью храбрых.
— Ну ты даешь! — Машка подтянула челюсть и уставилась на меня восхищенным взглядом. — А с виду такая тихоня! И гляди-ка, и итальяшке голову задурила, и с Артурчиком успела, еще и привидений дома поразвела.
— Маш, — запинаясь и ощущая полное отупение в голове от алкоголя, выговорила я. — Я не специально. Они сами.
— Ага, — заливисто засмеялась Машка. — Не виноватая я, он сам пришел. Ладно, пошли спать. Тебе еще завтра с Артуром объясняться. Спорим, он тебе предложение сделает?
— Маш, зачем я ему нужна? — вяло взбрыкнула я. Глаза просто слипались.
— Занадом, — ответила Машуня и помогла мне доползти до кровати.
Утром Машка накормила меня шикарным завтраком, и мы принялись ломать голову, в чем же мне пойти на работу. Дело в том, что, в спешке натягивая на себя вчера первое подвернувшееся, я приехала к Маньке в домашних штанах, веселеньких таких, цветастеньких, желтой майке и ярко-синем пиджаке. Естественно, и речи не было о том, чтобы мне в таком виде заявиться на работу. Машка же была на порядок крупнее меня, и в ее вещах я болталась как щепка в море. Заскочить ко мне мы не успевали, а о том, чтобы одеть меня во что-нибудь и плюнуть на все, не могло быть и речи. Ведь мне сегодня предстоял разговор с Артуром, уж не хочу ли я в самый ответственный момент своей жизни выглядеть как какая-то бомжиха?
В конце концов, мы сошлись на бордовом платье, которое Машке было мало, а мне не сильно велико и отправились на работу.
— Нет, это просто непорядочно, — возмутилась Машка с три часа дня. Утром она нашла на своем столе в офисе записку от Артура, в которой говорилось, что он уехал по срочным делам и когда будет, неизвестно. — Разве можно так обращаться с женщиной? Значит, поманил сладкими обещаниями и смылся!
— Маш, ничем он меня не манил. И вообще, неизвестно, о чем конкретно он хотел поговорить. Может, о работе.
— Угу, — съехидничала Машка. — И для этого домой к тебе приперся?
— Ну да, — спокойно подтвердила я. — Возник какой-нибудь срочный вопрос, Артур хотел что-то уточнить, был неподалеку и решил заехать.
Машка посмотрела на меня как на умалишенную и надулась.
— Все равно это непорядочно.
— Интересно, — поспешила я отвлечь Машеньку, пока на ее вопли не сбежался весь коллектив, — как там Ромео? Нашел, куда спрятаться?
— В чем проблема? — немедленно отреагировала Маша. — Вечером после работы поедем и узнаем.
— Э-э-э, Маш…
— Не машкай! — отрезала подруга. — Ты же не собираешься всю оставшуюся жизнь отсиживаться в моей квартире? У меня, между прочим, тоже какая-никакая личная жизнь есть. А ужаса своего не бойся, мы его вдвоем порвем на тряпки.
Я мысленно надавала себе оплеух. Ведь знаю же, что Машка льва в прыжке порвать готова, нет, так прокололась!
— Маш, может, не надо? — робко предложила я. — Давай я у тебя еще пару деньков поживу, а потом съездим ко мне, посмотрим, что как.
— А бедное привидение будет сходить с ума в пустой квартире, ломая голову, жива ли ты, — фыркнула Машуня. — Ирка, не трусь. Так уж и быть, сегодня я у тебя переночую. Заодно с твоим любителем телевизора познакомлюсь.
— Между прочим, этот гад меня вчера бросил перед лицом опасности, — напомнила я.
— Тем более надо с ним познакомиться, — жизнерадостно заявила Маша, засучивая рукава. — Уж я найду, что ему сказать.
Я невольно посочувствовала Ромео.
Ко мне домой мы крались на цыпочках, поминутно оглядываясь и застывая от каждого шороха. Вернее, кралась я, а Машка просто злобно пыхтела сзади, таща тяжелый пакет с едой.
Не успела я открыть ключом дверь, как ко мне из зала метнулся бледный силуэт.
— Ириночка, дорогая! — завопил Ромео. — Ты жива! О, какое счастье, какое счастье! Я так волновался за тебя, ты даже представить себе не можешь!
Машка уронила пакет. Ромео перевел на нее сияющий взор и засеребрился.
— Ирина, познакомь меня с этой очаровательной миледи.
— Это моя подруга Мария. Маш, это Ромео, мое домашнее привидение.
— Очень приятно, — залилась румянцем Машенька, глядя, как призрак отвешивает ей элегантный поклон и окидывает ее замаслившимся взором.
— Еще ни у кого я не видел таких прекрасных глаз, миледи.
Машка польщено вздохнула, и я поняла, что Ромео прощен окончательно и бесповоротно.
— Рома, — поспешила вмешаться я, — ты как тут? У тебя все в порядке?
Ромео опомнился и перевел на меня глаза.
— Ты знаешь, — тихо сказал он мне, — это странно, но граф не выходил из подвала. Может, он не хочет оставлять свое со…
— Может, он просто не может? — перебила я его, бешено сигналя. Машка перевела заинтересованный взгляд с Ромео на меня и обратно. — Мало ли, могилка далеко расположена.
Ромео недоуменно похлопал глазами, пытаясь распознать мои сумбурные сигналы, затем до него дошло.
— Да, конечно! — с ликованием воскликнул он. — Как же я сам об этом не подумал! Замок-то был большой, граф вполне мог сгореть в другой его части и теперь не может сюда добраться. Ирина, мы спасены!
И он серебристым всполохом метнулся туда-сюда.
— А что этот твой монстр не может оставить? — как бы невзначай поинтересовалась Маша.
— Кости свои он оставить не может, — отвертелась я. — Привидение не может от могилы дальше полумили улетать.
— А сколько это — полумиля? — наморщила лоб Машенька. Я отмахнулась.
— Не помню. Помню, что меньше километра.
