Я открыл глаза, некоторое время полежал, глядя в потолок. В стороне тихо потрескивал огонь в печи, слышался негромкий разговор, деревянный стук. Света немного, но вполне достаточно, чтобы рассеять глубокий мрак.
Приподнявшись на руках, осмотрелся. За столом в центре комнаты сидел Зосима с женой и о чем-то рассказывал. Милена же больше слушала, кивала и параллельно мелко нарезала какие-то травы.
— Привет… — собственный голос показался вороньим карканьем, горло обожгло сухой болью.
Староста кубарем скатился с лавки, подскочил ко мне, положил руки на грудь.
— Покуда тебе не след вставать. Нам удалось урезонить твою хворь, но ты еще слишком слаб. Лежи.
Я откинулся на лежанку, хотя чувствовал себя гораздо лучше и сильнее, чем в прошлый раз.
— Что случилось? — спросил, глядя на Зосиму.
Тот расплылся в широкой улыбке. За его спиной появилась Милена с глиняной кружкой, над которой поднимался пар.
— Выпей, — протянула кружку. — Осторожно горячо.
Я принял питье, отхлебнул маленький глоток. На вкус отвар оказался горьким, аж зубы свело.
Староста заулыбался еще сильнее.
— Чай, не навозный отвар пьешь, нече морщиться. Потому — хорошее лекарство не может быть вкусным.
В том, что отвар в действительности настоян не на навозе, уверенности у меня не было. Но высказывать сомнения не стал.
— Предки стояли за твоей спиной, поддерживали за руки, — со значением кивнул Зосима. — Еще бы немного — и не вытащить с того света. Уж больно основательно подцепил тебя водяной.
— Отравил?
— Как есть отравил.
Я попытался пошевелить ногами. С трудом, но получилось.
— А что с местом Духов?
Домовые переглянулись с деланной серьезностью, но я видел, что им не терпится поделиться со мной новостями.
— Ты все сделал! — наконец выпалил Зосима и победно взмахнул кулаками. — Минуло немного времени, но порча уже отступает. Болота сохнут, появилась первая зелень. Зелень! — он снова потряс руками. — Даже там, где уже много лет не видели ничего, акромя грязи. И еще… — он понизил голос. — Аеш говорил, что уже видел утку и заячьи следы.
Значит, жив ендарь. Хотя наверняка в кустах шарахался, в самом пламени.
— Поймал кого-нибудь? — усмехнулся я.
— Нет. Но за снаряжение силков и охотничьей изготовки принялся с завидными силами.
— А что с тварями? Кто-то у деревни появлялся?
— Пока не видели. Но порченых созданий в болоте множество. Исцеление коснется не всех сразу. Для иных должно миновать время.
Похоже, все действительно было не зря. Своими бы глазами посмотреть на изменения.
— Долго я был без сознания?
— Да почесть… — староста взглянул на жену.
— Неполных две седмицы, — напомнила та.
"Две недели… ничего себе!"
— Спасибо, — поблагодарил я. — Спасибо, что вытащили.
Лица домовых посерьезнели.
— И тебе благодарность наша, — сказал Зосима. — За то, что дал местам нашим надежду.
— А теперь отдыхай, — заговорила Милена. — Тебе сил набираться — первое дело. Отдыхай.
Я протянул ей пустую кружку — даже не заметил, как все выпил.
Послышался протяжный скрип, ненадолго шум дождя стал громче, а потом раздался грохот захлопнувшейся входной двери.
— Гости? — спросил я.
Староста мягко, но настойчиво оттеснил жену в сторону печи, сам же юркнул в темный угол комнаты, но тут же появился снова, неся в руках небольшой мешочек. Развязав тот на ходу, замер у огня.
Неведомый гость приближался медленно, но не таясь. При каждом его шаге скрипели гнилые доски в сенях.
На печи завозились — проснулись сыновья старосты.
Я проверил камень на шее — на месте.
В темном дверном проеме показалось еще более темное пятно. Ненадолго замерло, шагнуло в комнату. Ростом непрошеный гость вряд ли уступал мне. Значит, кто-то из болотных тварей.
"Не буди лихо, пока оно тихо…"
И надо же было только что помянуть этих болезных.
— Простите… — тихий шепот ржавыми шестернями прокрутился в голове.
Я сжал магический камень, ощутил ответный жар. В комнате вспыхнул свет ауры.
Стоящая в дверях только закрылась рукой, но не отпрянула. Она вообще не шевелилась. Только дрожала мелкой дрожью.
Зосима швырнул в огонь печи хорошую пригоршню содержимого мешочка. Воздух комнаты, и без того напоенный запахом разнотравья, вздохнул удушливым горьковатым дымом.
— Я не сделаю вам зла, — гостья опустила руку.
Я не ошибся, узнав ее голос. Ворожея! Та самая, что чуть было не дотянулась до моего горла у места Духов. Та самая… да не та…
На ней было сильно изорванное длинное платье. Когда-то, возможно, красивое, но теперь больше похожее на перепачканные грязью лохмотья. Длинные черные волосы намокли и прилипли к лицу, кожа которого отливает вроде бы знакомой белизной. Я не сразу понял, что же в ее облике изменилось сильнее всего… Глаза! Из них исчезла тьма и магнетическая сила. И еще чернильные разводы — их тоже не видно.
Она шагнула по направлению к столу. Неуверенно. Ее даже мотнуло в сторону. Совсем не похожа на ту уверенную в своих силах тварь. Но не играет ли? Заманивает собственной слабостью?
Я снова приподнялся на руках, с трудом сел.
— Можно мне сесть? — спросила она.
Голос все такой же тихий.
Староста посмотрел на меня — я в ответ пожал плечами. Черт его знает, что задумала гостья. В прошлый раз аура ее замедлила, но не остановила. Но и сил у меня тогда побольше было.
— Садись… — протянул Зосима. — Не за стол. Так.
На лице гостьи отразилось нечто, похожее на горечь и обиду. Мне ее даже жаль стало. Но заставил себя отмахнуться от эмоции. Сейчас они только помешают. Я ничего не знаю о местных обитателей. Не знаю об их повадках и уловках.
Гостья окинула взглядом комнату, а потом уселась прямо на пол. Ноги поставила перед собой, обняла их руками.
— Что тебе надо? — спросил Зосима.
— Я не знаю, — проговорила гостья. — Не знаю, куда мне еще идти.
Она продолжала дрожать, хотя уже меньше.
— Помню, как бродила по болотам. Как охотилась. Долго. Потом был голод. Прежней пищи не осталось. А потом встретила тебя, — она подняла на меня взгляд. — Знаю, что хотела с тобой сделать. Знаю, что почти получилось. А потом… — она замолчала, отвела глаза, — потом что-то случилось. Я очнулась в болотах, но голод исчез. Тот, прежний голод, который не унять.
