— Уверен?
— Ха! — взмахнул головой Квали и больно приложился затылком об выступ ствола. — Ой! Подожди, сейчас мама придёт — я вам обоим расскажу, чтобы не повторяться. И, пап, я ещё и посоветоваться хочу — да, да, не смотри на меня так! Можешь считать, что я повзрослел, а по-моему, так наоборот — но я действительно не могу придумать, как из этой ситуации выскрестись, а виноват, между прочим, ты! Ты, ты! Кто меня заставил жить инкогнито? Они до сих пор не знают, что я на-фэйери, пусть и младший. И как я им это преподнесу?
— Ты так говоришь, будто это что-то… этакое… — удивился Риан. — Нехорошее. Наоборот, они обрадоваться должны…
— Счазз! — ощерился Квали. — Пап, ну честно: тебе нравится быть королём?
— Ну-у… — замялся Риан. Потом вздохнул. — Честно, да?
— Можешь не продолжать, — удовлетворённо кивнул Квали.
— Мне в Детях Жнеца очень нравилось, — опять вздохнул Риан. — До сих пор вспоминаю. Вот сниму мантию — вернусь обратно! — оживился он. — Не пойду я в леса — что я там забыл-то? Пойду служить. Рядовым.
— А чё ж не десятником-то? — ехидно поддел сын.
— Так… А-а… Вот так вот, да? — дошло до папы.
— Вот так вот, пап. Я бы и в Большие не пошёл, но так получилось, отказаться не смог. И Лиса так же на жизнь смотрит. И Птичка. И у меня проблемы. А ведь их ещё сюда приглашать придётся — и как я буду им объяснять?
— Я ничего интересного не пропустила? — Рэлиа успела переодеть и платье, и настроение.
— Да вот я как раз пытался выяснить, каким образом лиса может родить птичку, — серьёзно сказал Риан, заботливо устраивая жену на скамье.
— Это что — загадка? — оживлённо повернулась к сыну Рэлиа. — Нну-у… Нет, не знаю…
— Да нет, — засмеялся Квали. — Это прозвища. Просто очень подходят, у нас Гром всем прозвища даёт, и даже не специально. Просто, как скажет — оно и прилипнет. Лиса — это Мелиссентия дэ Мирион. Она Видящая, только без диплома. Мы тогда с практики её сорвали, ну и… так и не получила она его. А Птичка её дочь по Утверждению. Патриона дэ Мирион.
— Человек? Сыночка… Но они так мало живут… — жалобно прошептала Рэлиа. Она опять готова была заплакать. Только-только её младший, её Кви, практически воскрес — а теперь, что же? Как же? Люди нравились на-фэйери гораздо больше сородичей — но не в качестве приговора!
— А вот и нет! Её прежнее имя Зайе Птахх на-райе Рио, ей около ста лет, — улыбался Квали. — Но память она потеряла почти всю. В прошлом году закончила школу, простую, человеческую, сейчас собирается в Универ поступать, на травницу, а может — и на целителя. Она ещё думает. Воспитание чисто человеческое, тебе понравится, мам! Эльфийский по нулям, в этикете ни бум-бум — очень милая человеческая девушка! Отжимается двадцать раз на одной руке, фехтует, а отругать может так, что уши завянут! — захохотал Квали. На лицах родителей нарисовался живейший интерес. — Лиса её воспитывала по вампирской методе — "без страха, смущения и обиды". Знаете, это что-то!
— Рио, Рио… — вдруг забормотала мама. — Откуда-то помню я это "Рио", что-то знакомое… Ты не помнишь? — повернулась она к Риану.
— Помню, — вздохнул Риан. — Обращение в королевский суд с вялой попыткой опротестовать печать Утверждения. "Дело о незаконном изъятии ребёнка". Идиотка! На что рассчитывала? Три Дочери Жнеца в свидетелях — отдала добровольно. А она пыталась сыграть на том, что у Видящей, мол, диплома на руках нет… Ах, вот это какая Мелиссентия! Но диплом я подписывал на дэ Вале!
— Она замуж вышла… Как это ты диплом подписывал?
— Так я всем Видящим подписываю, — пожал плечами Риан. — А эту тем более запомнил, что она была единственной из них, кто в этом безобразии участвовал. Ей ваш поход был засчитан за практику в боевых условиях, и жалование повышенное полагалось, но она пропала, и поиск по крови что-то странное показал. А там не до того стало.
— И ты так про всех всё помнишь? — удивился Квали.
— Да дело уж больно идиотское было, — поморщился Риан. — Такая мерзкая баба эта Рио! Как вспомню — так вздрогну! — Рэлиа покивала с испуганными глазами. Чувствовалось, что на-райе Рио произвела на неё незабываемое впечатление.
— Жнец Великий! — вдруг дошло до Квали. — Так у тебя всё это время лежали сведения о том, что они живы! А мы с Громом где только не искали, а потом решили, что погибли все… Ой, я идио-от!
— Осознание своих недостатков — начало пути к совершенству.
— Па-ап!
— А потому что всё скрытничаете! — взорвался папа. — Старший, вон, доскрытничался! До комнатной температуры тела! Хоть бы раз откровенно поговорил — так ведь нет! Слушал, как я ругаюсь, кивал да глаза прятал! Вот почему ты ко мне не пришёл, и не сказал: "Папа, у меня жопа!"?
— А то ты сам не знал! — обиделся Квали. — Я трёх Пальцев чохом потерял и двоих гражданских — как ты думаешь, мне до разговоров было? А к тебе придёшь — ты ж сначала отлаешь, а потом только разбираться начнёшь, да и то не факт. А мне и так хреново было, чтоб твои нагоняи выслушивать…
— Мальчики, мальчики! — забеспокоилась Рэлиа. Не хватало ещё, чтобы они тут сразу и поругались! — Давайте-ка пойдём в до-ом, накроем сто-ол, а ты нам по порядку всё расскажешь, — она встала, потянула сына за руку.
— Ма-ам, — жалобно заныл сын, — Я ж на минутку! Я и сам ещё ничего не знаю, мы с Громом сегодня к Лисе собирались, посидеть, поговорить…
— Ну вот, как всегда… — у мамы задрожали губы.
— А вот мы с тобой и пойдём! — принял король королевское решение. — Ну что? Что? Сам сказал: свататься, советоваться. Вот и посватаемся. А потом посоветуемся.
— Пап, она Ви-дя-ща-я! Ты что думаешь, она Венец Жнеца не почувствует? "Здрасьте, я папа Квали! А ещё я Король-Судья, но это так, по совместительству"! Зашибись!
— Во-первых, Венец я снял пятнадцать лет назад, а мантия Судьи фона не даёт. А во-вторых, я ей врать не собираюсь, мы этот вопрос тихо обойдём. Я просто твой папа Дэмин Риан дэ Стэн, служу Короне! Скажешь, не служу? Вон, аж волос на голове не осталось, как служу! А Корона Матери — это атрибут, а не артефакт. Ну, и?
— Но, как же… — засомневалась Рэлиа. — Через два часа мне отчёт из Госпиталя принимать за сутки…
— Ой, оставь, душа моя! Он, наверно, без тебя развалится! Пусть оставят, завтра посмотришь! Я тебе уже говорил, слишком уж ты всерьёз ко всему относишься! Да и вернёмся мы часа через полтора. Нам всего-то познакомиться, да за спиной у Квали постоять, пока он предложение делать будет! Неужели тебе не интересно?
— Ой, бли-ин, заговорщики! — схватился за голову Квали. — Пап, это плохо кончится! Я и так уже голову сломал, как ей объяснить, почему я сразу не сказал, кто я такой, а теперь и вы туда же! А ты ещё спрашиваешь, почему я к тебе не пришёл! "Папа, у меня жопа!" Вот, пришёл — и что? Это ж всё равно враньё получается! Узнает — убьёт, просто убьёт! — горевал Квали. — По зубам поленом, блин… — обречённо пробормотал он себе под нос когда-то запавшее в душу выражение и расстроено задумался.
