Пол Кемп - Буря Теней

Он говорит тихо. Тени чёрной вуалью льнут к нему.

— Не спится?

Я качаю головой.

— Готовлюсь к медитации.

Он кивает, смотрит в сторону, возвращается взглядом ко мне. Хочет что-то сказать. Наконец, говорит.

— Я исправлю это, Магз.

Он даёт обещание самому себе, не мне.

— Я не знаю, как это можно исправить, Кейл.

Он серьёзно смотрит на меня.

— Почему ты так говоришь?

Слова вырываются наружу прежде, чем я успеваю их остановить.

— Я... сам не свой. Я боюсь того, во что превратился.

Это всерьёз его задевает. Похожее он говорил о себе. Он кивает и отводит взгляд. Его кулак сжался на маске, хотя он пытается спрятать её от меня.

— Я боюсь, что у меня осталось мало времени, Кейл. Во мне есть тьма, которая поглотит всё остальное, если я не... остановлю её.

Он понимает, о чём я, и пристально смотрит на меня.

— Даже не думай об этом, - шипит он. - Неважно, что там говорит Ривен. Я это исправлю.

В его голосе, в его глазах нет сомнений. Я никогда не встречал никого похожего.

— У меня дыра, Кейл, - говорю я, кладу руку на грудь, на сердце. - Здесь. И клянусь богами, что остальная часть меня медленно утекает в эту дыру. Я пытаюсь удержать себя, но чувствую, что это напрасно. Каждое мгновение утекает ещё частичка.

Он наклоняется вперёд, обхватывает меня руками и взглядом.

— С этого момента ты перестал утекать. Больше ни капли. Понял? - он трясёт меня, забыв о своей силе и моей слабости. - Больше ни капли.

Я смотрю в его лицо — лицо верующего — и есть лишь один возможный ответ.

— Ладно, Кейл, - говорю я, и меняю тему, кивнув в сторону его маски. - Мне жаль, что ты оказался в таком положении с Маском.

Он откидывается назад, взгляд по-прежнему пылает.

— Это было моё решение, и я принял бы его снова.

Он смотрит на маску в своей руке.

— Кроме того, мне это не в новинку. Наши отношения в лучшем случае были неровными. Он по-прежнему отвечает на мои молитвы. Этого достаточно.

Я киваю, пытаюсь улыбнуться. Он тоже, но быстро становится серьёзным.

— Однажды ты сказал мне, что не кровь делает человека. Что наша душа всегда принадлежит нам.

Я киваю. Когда-то я говорил ему что-то похожее. Кажется, давным-давно.

— Помни об этом, - говорит он.

Он встаёт, хлопает меня по плечу и желает хорошего сна.

— Кейл, - говорю я, признание готово сорваться с языка.

Он смотрит на меня встревоженными жёлтыми глазами. Я не вижу в них осуждения.

— Существа Саккорса...

Он кивает, ждёт.

— Их зовут кринтами. Они — рабы Шадовар.

Я колеблюсь. Он предлагает продолжать.

— Я... кажется, я делал вещи со многими из них, Кейл. Вскрывал их разумы, пока был... с Источником. Ривален Тантул заставил меня. Это причиняло им боль, изменяло их. Но...

Он опускается на колени, смотрит прямо на меня.

— Но?

Я трясу головой. Изверг смеётся надо мной. Я хочу сказать Эревису, что мне приносило удовольствие изменять кринтов, упражнять на них собственную волю, но если я признаюсь, то знаю, что он больше не будет смотреть на меня так.

— Ничего, - говорю я. - Это всё.

Он понимает, что я лгу, но не настаивает. Может быть, не хочет знать. В конце концов, признания изменяют и тех, кто признаётся, и тех, кто их выслушивает.

Я закрываю глаза и возвращаюсь в свой разум, к своей битве.

Я призрак, преследующий сам себя.

На протяжении двух дней они всегда просыпались и засыпали в темноте. План Тени никогда не видел рассвета. Тьма была вечной.

Сила заполняла разум Кейла. Несмотря на противоречащие обещания богу и дьяволу, повелитель теней продолжал отзываться на его молитвы. Кейл не понимал этого, не до конца, но ему было и незачем.

Проснувшись, Ривен каждый раз садился, кашлял, сплёвывал и зажигал трубку. В тёмное небо поднимался тёмный дым. Магадон постоянно сидел поодаль, без доспехов, без своего заплечного мешка со снаряжением, с одним лишь кинжалом. Кейлу он казался потерянным. Эревис полон был решимости помочь тифлингу вернуть себя.

В эти дни Кейл использовал малый вызов, чтобы доставать еду и воду, в основном тушёное мясо в котелках из хлеба. Трое мужчин ели, курили, беседовали, брились, проверяли экипировку и оружие, убивали время. Часы тянулись медленно, но Кейл видел, что к Магадону возвращаются силы. Тифлинг ел все больше и больше, и Кейл рад был это видеть.

— Я готов, - сказал им Магадон на вторую ночь.

Кейл с Ривеном кивнули.

— Значит, завтра, - сказал Кейл.

На следующее утро они завтракали в молчании. После завтрака принялись готовиться к предстоящему.

Кейл взял свою маску и достал Клинок Пряжи. Сумрак ленивыми полосами сочился с лезвия. Ривен проверил застёжки доспеха, проверил баланс обоих сабель. Магадон сунул за пояс кинжал, который Ривен дал ему в Кании.

— Магз, можешь связать нас? - осторожно спросил Эревис. - Если это... сделает тебе хуже, то не надо.

Ривен вопросительно взглянул на него, но Кейл не обратил внимания убийцу.

Магадон покачал головой.

— Хуже это не сделает, только напомнит мне, как всё плохо.

Маг разума посмотрел на Ривена, на Кейла, и Эревис ощутил покалывание под черепом.

Мы связаны, сказал Магадон. Он поднял ладонь, и над ней возник светящийся шар. Шар вспыхнул, вытянулся, принял форму клинка.

Ривен тихонько присвистнул и хмыкнул.Убийца потрепал Магадона по плечу.

— Похоже, у тебя действительно есть оружие. Здорово, что ты вернулся.

Магадон кивнул Ривену. Кейлу он передал:

Я с вами. Столько, сколько смогу.

Чего бы это не стоило, ответил Кейл, я всё исправлю.

Магадон мягко и снисходительно улыбнулся и закрыл глаза, чтобы сосредоточиться. Его голову охватил зелёный свет, распространился на плечи, туловище, бёдра, окутал Магадона энергией — доспехом, сотворённым силой разума.

Они были готовы. Кейл посмотрел на друзей.

— Я отправлю нас прямо на кладбище, как можно ближе к воротам. Не обращайте внимания на призраков, насколько получится, и двигайтесь прямо к темнопряду и вратам. Всё, что нам нужно — пройти через них.

Магадон кивнул. Ривен дёрнул за священный символ у себя на шее.

— Идём, - сказал Кейл. Он нарисовал в голове кладбище Элгрин Фау, притянул тени и переместил их туда.

Прибыв вместе с Кефилом в Йонн, Элирил надела подобающую случаю фальшивую личину. Как того тебовали приличия, она предстала перед нессархом, пухлым и бородатым Андилалом Таримпалом. Девушка стойко переносила неловкие ухаживания Андилала, стоя рядом с ним на балконе, с которого открывался вид на Дорожную твердыню и нисходящие терассы города. Тонкие шпили Зала стеклодувов, увенчанные похожими на пламя оранжевыми куполами, заслоняли горизонт в центре города. За ними, на нижних ярусах, лежали разрушенные доки.