По-видимому решивший, что тянуть не стоит, Гунар быстро подошел к частоколу. Выждав пару мгновений, телохранитель забарабанил кулаком в ворота. Стрелки напряглись, но Медвежий замок молчал. Жившие в нем люди крепко спали, не озаботившись охраной, или за бревнами частокола было пусто. Гунар оглянулся, как будто мог разглядеть в темноте знак, сделанный ему сержантом.
Снова грохот в доски и, потеряв терпение, слуга заорал:
— Хэй, есть там кто живой?! Хэй!
Никто не ответил, и разошедшийся Гунар ударил ногой в ворота. Снова заорал, призывая невидимых хозяев. Ответа не последовало, и Мориц решил, что замок пуст. Выпрямившись, он приказал Гансу оставаться на месте и пошел к телохранителю.
— Никого нет дома, — ухмыльнулся Гунар, когда стрелок приблизился. — Я так думаю.
Прислонив аркебузу к частоколу, фон Вернер приказал телохранителю помочь взобраться на него. Гунар подсадил и сержант уселся между двумя грубо обтесанными бревнами. Убедившись, что во дворе его никто не поджидает, Мориц спрыгнул на землю. Обратил внимание на прислоненную у ворот лестницу. Постоял, рассматривая скрытый снаружи частоколом двор. Посредине квадратная в несколько этажей башня. Над окованной железом дверью прибит треугольный рыцарский щит с затертым гербом, еще во дворе имелись два больших амбара, сарай, колодезный сруб. И никаких людей. Хозяева берлоги исчезли, не оставив даже сторожа.
* * *
Въехав в раскрытые Гунаром ворота Медвежьего замка, мессир приказал осмотреть все помещения. Пока слуги взламывали запертую дверь в башню, наемники обшарили хозяйственные постройки. В большом амбаре обнаружились лошадиные стойла, остатки овса в яслях, а земляной пол был щедро унавожен. В амбаре поменьше одиноко стояла крестьянская телега, а по углам валялась старая конская упряжь. В сарае лежали охапки сена, прямо на земле громоздился бурак, капуста и несколько корзин фасоли.
Услышав, что удалось вскрыть дверь в башню, фон Вернер поспешил туда. Вооружившись горящим факелом, он прошелся по всем помещениям первого этажа, потом поднялся на второй, а оттуда по скрипучей деревянной лестнице на третий. Там он увидел Хлонге, который, задрав голову, смотрел в черный прямоугольник люка на потолке. Увидев сержанта, мессир брезгливо заметил:
— Настоящая дыра. Не понимаю, как здесь можно жить?
Мориц согласился, так как увиденное больше напоминало логово дикого зверя, а не человеческое жилище. Нижний этаж состоял из трех больших комнат. Судя по длинному столу и лавкам — первая служила трапезной, во второй и третьей имелись выстланные звериными шкурами лежанки. Оба верхних этажа башни были пусты, а со стен скалились страшными клыками кабаньи и медвежьи головы, торчали оленьи и бычьи рога.
— Наверху никого нет, — в потолочном люке замаячила физиономия одного из телохранителей. — Мне спускаться, мессир?
— Нет, — Хлонге пошел к лестнице. — Оставайся там и следи за окрестностями. Если кого увидишь, — кричи тревогу. Через два часа тебя сменят.
— Слушаюсь, мессир, — слуга исчез и над головами снова заскрипели от тяжелых шагов доски.
— Ну, что вы обо всем этом думаете? — поинтересовался Хлонге, когда они спускались на первый этаж. — Как по вашему, наши беглецы были здесь? И куда подевались хозяева?
— Не знаю, мессир, — покачал головой Мориц. — Могу только сказать, что, судя по объедкам на столе, замок покинули совсем недавно. Буквально за несколько часов до нашего появления.
— Согласен, — кивнул Хлонге. — Я тоже заметил, что здесь недавно трапезничали. Похоже владельцев этой берлоги кто-то спугнул? Не наши ли дамочки?
Они спустились в трапезную на первом этаже и услышали голоса стрелков. Потом в залу вбежал взъерошенный Фриц. Увидев начальство, он возбужденно сообщил, что Курт нашел незапертую дверь в подвал, находящийся под башней.
— Здоровенный такой, — глаза стрелка возбужденно блестели, — побольше этой залы будет и камнем выложен. Внутри бочки с солониной стоят, окорока висят. А в углу на цепи наш казначей сидит. Хто-то ему на шею железный ошейник нацепил, а цепь в кольцо…
— Где это? — перебил мессир. — Показывай быстро! Мальчишка жив?
— Ранен, мессир, — Фриц повел сержанта и Хлонге по узкому коридору. — Лежит, стонет: в брюхо его ткнули. Сюда, мессир. Осторожно, там ступени…
— Вижу, — Хлонге поспешно шагнул в распахнутую дверь. — Где он?
— Вон там, — ткнул факелом Фриц. — Осторожно, мессир, не замарайтесь.
Под башней оказался большой промозглый подвал с низким потолком, укрепленным балками и вертикальными столбами. С крюков вбитых в дерево, свисали несколько коровьих и свиных туш, стояли бочки с солониной, от которых несло так, что Морица и мессира с непривычки замутило. Фриц провел их в самый конец подвала: там за дощатой перегородкой, скрючившись, лежал Михель Шрун. Рядом с факелом в руке стоял Курт.
— Он жив? — покусывая губы, спросил Хлонге. — Рану осмотрели?
— Дырка в брюхе, — ответил старый стрелок. — Тряпкой заткнули, но… — Курт сокрушенно покачал головой. — Не жилец, похоже.
Услышав голоса, мальчишка пошевелился, застонал. Звякнула цепь, тянувшаяся от шеи к железному кольцу, вмурованному в стену.
— Посвети, — приказал мессир сержанту. — М-да… — протянул он, разглядев бледное, как полотно, искаженное гримасой боли лицо казначея. — Так. Мориц, идите-ка наверх и передайте Алексу, чтобы принес мой зеленый ящичек: там у меня лекарства. А вы, — Хлонге посмотрел на стрелков, — сорвите цепь и тащите сопляка наверх. Быстро!
Отыскав во дворе старшего телохранителя, фон Вернер вернулся в подвал, но там уже никого не было. Он нашел мессира и раненого во второй зале, по-видимому служившей хозяевам общей спальней. Голый по пояс Михель лежал поверх медвежьей шкуры, брошенной на лежанку, и громко стонал, держась за перемазанный кровью живот. На полу валялись окровавленные тряпки. Мрачный Хлонге стоял чуть поодаль и со злостью смотрел на раненого.
— Сейчас принесут лекарства, — Мориц подошел к кровати. — Где баронесса, Михель?
Мальчишка на мгновение открыл запавшие глаза и громко простонал:
— Н-не знаю… Она обманула меня, опоила зельем… Я-я не хотел! — с неожиданной силой закричал он. — О-о, как мне больно! Мессир, прошу вас, мессир, спасите меня! А-а-а… Ведьма.
— Тихо, тихо, — Хлонге подошел к сержанту. — Вот что, фон Вернер, я сейчас займусь лечением, а вы отправляйтесь расставьте везде караулы. Похоже у нас могут быть гости.
— Но я хочу знать, — запротестовал Мориц, — где баронесса. Пусть сначала скажет.
