В конце концов я осознал валарийский идеал бесстрашия, чистоты и благородства не только разумом, но и в непередаваемом ощущении черного нефрита рукояти меча, в биении сердца и глубоко в душе.
Бесстрашие: я был един и со смертью, что нес другим, и с бешеной жаждой жизни, исходившей из меня. Если я видел, что копье стража может ударить в мой доспех, то не уклонялся, но доверялся силе стальных колец, выкованных мастерами-оружейниками Меша. Свободный, я мог рубить и колоть сам, как вихрь обрушивая серебряное лезвие на противников, нанося удары, парируя и убивая – без остановки танцуя дикий и изящный танец смерти.
Чистота: обретенное мной изящество было таково, что ничто не могло повредить алмазную чистоту моего знания и желание исполнить то, что предначертано. Душа моя заключалась в мече, меч – во мне, и гак, сквозь сталь и плоть, я прорубал себе путь к Морйину.
Благородство: безнадежная битва со стражниками, крутящимися, рубящими и уклоняющимися, имела логику и стройность, которые контролировал не я. Но, как в бурю на море, существовала точка спокойствия, вокруг которой яростно завывали все ветра, и это место тишины находилось во мне. Я стал един с узором битвы, протекая мимо людей, как вода, минуя красные течения смерти и неуклонно продвигаясь к великому Красному Дракону, чье имя было Морйин.
Кейн и остальные мои друзья сражались бок о бок и охраняли мою спину, так что я смог пробиться ближе. Теперь нас разделяли лишь два высоких стража, направивших на меня копья. Я посмотрел мимо них и встретился взглядом со своим врагом. Он ждал, направив на меня меч, обещая бесконечные мучения, но у него больше не было и никогда не будет власти над иллюзией, чтобы заставить меня почувствовать все это. Безобразие Морйина поразило меня. Теперь я понял, что на самом деле он благоухал не розами, как казалось раньше. Напротив, омерзительная смесь запахов крови, гнили и смерти, густой запах страха исходил от него, ударяя в живот, подобно молоту. У меня ломило кости от желания уничтожить это извращенное создание. В круге изрезанного камня под нами слышалось бульканье крови множества убитых, утекавшей в дыру драконьей пасти. Этот звук напоминал рычание, доносившееся откуда-то из глубин самой горы.
– Морйин! – закричал я, рассекая на части двоих стражников. Крик его соединился с моим и эхом отразился от холодного камня зала.
– Валари!
Мы скрестили мечи. Яростный натиск отнес его назад, в толпу стражей. Острое лезвие алебарды врезалось в кольчугу, прикрывающую мой бок, но я почти не почувствовал боли. Копье ударило в лицо, но я отвел голову и наконечник просвистел в нескольких дюймах от глаз. Элькэлэдар поднялся вверх.
– Вэль! – Сильный чистый голос Атары как колокол донесся с верхушки трона. – Ты не должен убивать его!
Я вдруг вспомнил пророчество о том, что смерть Морйина станет смертью Эа.
– Вэль.
Кто-то говорил мне, что Морйин лучше всех в Эа владеет мечом. Может, так и было. Но теперь его подвели ненависть и страшное желание завладеть моей головой. Я ощущал его смертоносные намерения и в последний момент уклонялся от страшных ударов меча. А потом, стремительно двигаясь, я увидел свой шанс и через плечо быстро закрывшегося стража вонзил меч в горло Морйину. Это была ужасная рана, смертельная рана – но она не убила его.
– Его судьба – твоя судьба, – крикнула Атара. – Убив его, ты убьешь самого себя.
– Мне все равно!
Она говорила правду. Мне приходилось провожать в земли смерти всех, кого я убивал. Если сейчас Морйин умрет, его великая бессмертная сущность, с которой меня связывали яд в крови и темная пряжа ненависти, никогда не выпустит меня оттуда. Уже сейчас, когда мышцы и вены шеи Морйина превратились в кровавое месиво, я с трудом мог стоять, с трудом видел. Однако занес меч снова.
– Вэль, если ты убьешь себя, то убьешь и меня!
Предупреждение Атары, казалось, разрушило камень горы и остановило вращение земли. Неожиданно я понял кое-что ещё: слепота вознесла её на новый уровень провидения. Так, хотя и не имея глаз, она видела, как послать свои стрелы в стражей Морйина. Я ощущал, что ей теперь доступны вещи, отдаленные в пространстве и времени. Иная стрела попала в меня. Пока я колебался, а вокруг все теснее сдвигались стражи Морйина, она крикнула, что любит меня больше жизни. И если я умру, то она умрет тоже.
Ее слова разбили мне сердце. Сколько еще должна потерять эта прекрасная измученная женщина? Я кинул взгляд сквозь кольцо стражи и увидел, как Морйин глотает кровь и задыхается, закрыв глаза. Стражники безнадежно пытались унести своего властелина прочь.
– Атара, – прошептал я.
Мой меч опустился, и я бросил страшный взгляд на ближайших стражников, предупреждая их держаться подальше. Не в моих силах оказалось убить Морйина. Странный и горький поворот судьбы: из сострадания к той, что я любил более всего, мне пришлось оставить жизнь самому страшному врагу.
– Черт возьми, Вэль! – загрохотал Кейн справа от меня. – Ты даешь ему уйти!
Он бросился вслед за поредевшей толпой стражей, уносивших тело Морйина к юго-западному углу зала. Один из стражников исхитрился открыть дверь, ведущую во внутренние покои. Я схватил Кейна за руку и заглянул в бешеные черные глаза. На сегодня достаточно убийств.
– Будь ты проклят! Если ты не можешь его убить, то убью я!
Он вырвал руку, желая преследовать Морйина дальше, и кинулся бежать через всю залу, свирепо зарубив нескольких стражей, пытавшихся помешать. Я бросился вдогонку, но когда добрался до него, стражи и оставшиеся клирики уже успешно протащили Морйина в открытую дверь. Дюжина стражей стояла снаружи, ожидая своей очереди пройти внутрь. Кейн набросился на них, рубя, кромсая и завывая от отчаяния, что Морйин ускользнул.
– Оставь его! – закричал я. – Ты умрешь, если последуешь за ним!
Даже Кейн, наверное, не смог бы пробиться сквозь такое количество людей в узком проходе.
– Мне все равно! Морйин должен умереть!
Может, Морйин и умрет от этой ужасной раны, но было уже слишком поздно причинять ему другие. Пытаясь спасти Кейну жизнь, я встал за его спиной и, словно железным поясом, обхватил поперек груди. Он рвался как разъяренный тигр, но когда освободился, то последние из стражей уже скрылись в проходе, а дверь перед нами захлопнулась.
– МОРЙИН!
Кейн выкрикнул имя своего самого большого врага и замолотил мечом по тяжелой запертой двери. Потом развернулся ко мне. Глаза его налились кровью, и кровь капала с меча.
– Что с тобой случилось! – закричал он на меня, указывая на дверь. – Мы могли убить их всех!
С верхушки трона раздался ясный голос Атары:
