— Реально? — хмыкнул Влад. — Типа "Навьпром"?
— Ага. Осторожно, мечты сбываются, — цыкнул Север, но все-таки пояснил. — У нас есть торговцы, которые ходят в Явь и набирают оттуда все что надо, а потом ездят по деревням и продают.
— Набирают — типа крадут?
— Типа обменивают.
— На что? На какие-нибудь вещества? — предположил Влад заговорщицки понизив голос.
— Я не знаю, — так же таинственно ответил Север.
— А электричество тут есть? — еще тише спросил Влад.
— Только в городе. Но там розеток нет.
— Какой-то неправильный у вас Тайланд.
Глава 22 Аттракцион "живая лошадь".
Ялка при виде Севушки мощно расцеловала его в обе щеки и весь вечер обходилась с ним, как с любимым внуком, с которым полжизни не виделась. Север неловко краснел, но не смел возражать; мужественно подставлял щеки, сносил все тисканья, и едва успевал подъедать все то, что постоянно подкладывали ему в тарелку. Марийка наблюдала за ним с веселым умилением. Влад замечал, что охотник тоже посматривал на подругу, когда та не видит.
И он его понимал.
Не смотреть было невозможно. Девушка притягивала взгляд своей "ведьминской" красотой. Строгое лицо и выразительные глаза одновременно пугали холодной серьезностью и завораживали. Однако стоило Марийке улыбнуться, как вся ее суровость таяла, оборачиваясь добродушной озорливостью.
Как правило, дочке-красавице прилагался огромный строгий батя-мельник, который одним своим медвежьим взглядом вызывал желание провалиться под землю. И с какой-то ненормальной регулярностью он то и дело зыркал в сторону Влада, от чего у парня еда вставала поперек горла. Он был благодарен Севру за то что тот предусмотрительно затолкал его ближе к стенке почти полностью закрывая его собой.
Влад даже старался есть как можно медленнее, чтобы не привлечь пустой тарелкой внимание хозяйки. Проглотив с голодухи сочное, хоть и странного оттенка мясо и закинув сверху две крупных картофелины, он теперь сидел и занимался художественным ковырянием в ненавистной капусте, отправляя в рот только то, что смог измазать в остатках картошки.
А пока размазывал, снова зацепился взглядом за знакомые мелочи. Например: тарелки с простым синим цветочным узором по бордюру он встречал только в школьной столовой и в гостях у бабушки.
Вилка выпала из его пальцев, бряцнув о край тарелки.
Воспоминание о бабушке взялось из ниоткуда. Как говорится: не знал, но вспомнил. Он не помнил как она выглядит и как ее звали. Зато был уверен что, дома у нее все было примерно как здесь: печка, кружевные занавески, старый буфет, лоскутные половики. Даже бутылка с пульверизатором на подоконнике среди горшков с цветами. Не хватало только телевизора и рогатой антенны на окне за занавеской.
Север поддел "зависшего" Влада локтем.
— Ты че?
— Не… Я… это.., а можно водички?
— Ой, правда. Запить-то ничего не поставила, — Ялка суетливо метнулась к буфету.
Через минуту на столе оказалась кружка с новогодней свиньей во весь бок. Внутри было что-то похожее на воду, но с явным ароматом брожения. Влад заметил, как заинтересованно покосился на него Ивар, и пнул под столом Севра. Тот понял намек и забрал напиток себе, мысленно похвалив пацана за осторожность.
— Вы что, ему же нельзя живую воду.
— Ой! Что это я? — всплеснула руками Ялка и вернулась к буфету.
Она поставила Владу другую кружку, теперь с компотом. На боку красовался кентавр и знак стрельца. Влад подавил нервную ухмылку.
— Спасибо.
— Забыла совсем. Не часто приходится принимать простых людей… Ой, — она виновато осеклась. — Не обижайтесь, Владислав, мы тоже не графья, простые люди, но… немного другие.
— Я понимаю. Север мне все объяснил.
Женщина успокоилась и с улыбкой вздохнула.
— Вы такой приятный юноша. Как же вас угораздило сюда попасть?
— Да там..., пацаны сатану вызывали, а я рядом стоял.
Север подавился картошкой и прикрыл рот ладонью, якобы потирая усы.
— Кхм! А давно вы разжились живухой? — подавив смех, перевел он тему.
Живая вода плескалась не в каждом колодце, ее можно было достать только в городе. Делать из нее живуху, то есть брагу — настоящее расточительство. Тем более, что в обмен на увеселительные свойства она почти полностью теряла свою целительную силу.
— Да нет. Недавно, — задумчиво начала Марийка, но запнулась из-за отцовского пинка под столом. — Эм… Потом расскажу.
Север не стал докапываться. Он вообще старался больше не задавать вопросов, чтобы не испортить вечер, и не упоминал про свои похождения в Яви. В свою очередь никто не затрагивал тему его семьи. Обсуждали обычную навью бытовуху: чертей загадивших сарай, жар-птиц переставших нестись, пересмешников, которые утащили у соседей последнюю свинью, из-за чего те решили поехать в Поштору и сунуться в Явь, но так и не известно, добрались ли.
От тепла, вкусной еды и хорошей компании все повеселели и расслабились.
— А почему, — неожиданно для себя подал голос Владислав. — Почему вы на них не ездите?
— На свиньях? — переспросила Ялка.
— На пересмешниках. Если они такие сильные, на них, наверняка, можно летать.
— Скорее мышь оседлает сову, — скептично проворчал Ивар. — У этих тварей мозгов меньше, чем у воробья.
— Но они же копируют чужие звуки.
— Паук тоже паутину как-то плетет, — напомнил мельник, вставая из-за стола. — А мух на себе не катает.
Он вышел в сени. Разговор продолжился без него.
— А если с детства? Детеныша же проще приручить.
— Вот в том и дело, — развел руками Север. — Никто не видел ни их детенышей, ни гнезд, ни даже их дерьма. Куда они пропадают утром и откуда берутся потом, никто не знает.
— На самом деле мы о них вообще мало что знаем, — поддержала Марийка. — Они появились лет пятнадцать назад. И мы только-только начали понимать, как с ними жить. Правда обходится нам это дорого...
На этой пессимистичной ноте повисло задумчивое молчание.
— Ну вот, совсем мрачность навели со своими птицами. Марька, может споешь? — сказала Ялка, достала из-за кресла возле буфета гитару и вручила дочери. — Повеселее что-нибудь. Про кентавриху и конюха. Давно ее не слышала.
— Нет! — хором вскинулись Марийка и Север.
— А чего? Веселая песня.
— Мам, — смущенно осадила девушка. — Ты что...
— Не при детях же, — поддержал ее Север, кивая на Влада.
— А мне интересно, — заявили "дети", подперев рукой щеку. — Я хочу послушать.
— Осторожней с желаниями.
— Давай, играй. Я пока постельное найду, — сказала Ялка и зашла в комнату за печкой.
Песня оказалась действительно смущающей, хоть и все подробности были искусно завуалированы под милейший сюжет. Наивный ребенок подумает, что это просто песня о дружбе кентавров и людей, и пойдет ее петь где попало, шокируя родителей и веселя окружающих. И все-таки, в Яви подобное творчество в шутку, но заслуженно клеймится знаком "69+". Марийка залилась краской еще на первом куплете. Север даже подпевал, пока не посмотрел на Влада, лицуо которого застыло между подозрительным прищуром и брезгливым шоком.
— Я надеялся, что больше не услышу это в своем доме, — устало проворчал Ивар, заходя в горницу с раскладушкой подмышкой.
Марийка тут же смолкла, со смешливым стыдом уставившись в пол.
— Ложитесь уже. Завтра рано выезжать.
— Вы тоже едете в город? — оживился Север.
— Пернатники* повезу, — сказал Ивар. — Если не проспите, поедем вместе.
— Конечно не проспим! — заверил Север, переглянувшись с Владом. Он вдруг что-то вспомнил и подскочил. — О! Кстати! Пошли, покажу чего!
Север схватил старую колотую кружку с горящей свечкой и вышел в сени. Влад ожидал, что кто-нибудь возразит, мол, что он там не видел. Но все молча повставали и занялись кто — чем.
Он догнал Севра и вошел за ним в хлев.
