— Как они смеют игнорировать нашу власть! — рычала она. — Конрад! Научи их манерам!
Крупный дракон вздохнул и шагнул вперед, но Джулиус встал перед ним.
— Нет.
Глаза Бетезды расширились.
— Ты не можешь говорить мне «нет»!
— В этом может, — Боб заговорил впервые с начала собрания. — В делах клана ты и Джулиус технически равны, и пока не будет голосования, боюсь, так и останется.
— Так устройте голосование, — рявкнула Бетезда. — Если они хотят уйти, ладно. Они нам не нужны.
— Нет, — снова сказал Джулиус, и его мать всплеснула руками.
— Это твой ответ на все?
Слово было на языке, но он решил не давить.
— Они нам нужны, — сказал он. — Весь смысл Совета — представлять волю всего клана. Если голосовать будут только те, кто согласен с нами, это не считается.
— Тогда мы вернем их, — сказала она.
— Принуждение тоже не сработает, — прошептал Джулиус, быстро считая головы оставшихся. — Это деликатная ситуация. Похоже, Грегори ушел с четвертью клана. Если они решат биться, начнется гражданская война.
— И кто же виноват? — прорычала его мать. — Ты даешь им уйти.
— Да, — твердо сказал Джулиус. — Но мы пытаемся показать Совет, основанный на справедливости и правилах, и мы не можем делать это, если заставляем всех участвовать в выборах под дулом пистолета. Это мелочь. Нам нужно выждать несколько дней, и они увидят, что мы тут, и…
— Несколько дней? — прошипела Бетезда. — Я не буду ждать днями снятия печати!
— Лучше, чем гражданская война в клане! — прошипел Джулиус. — Все может стать хуже, и ты это знаешь, так что хватит вредничать, посмотри на всю картину. Стратегическая магия, которой Алгонквин одолела Трех Сестер, не то, что можно применить быстро. То, что она сделала, повторить сразу не выйдет. И мы уже получили обещание Свены защитить нас. Мы должны все сделать правильно. Нам нужно сохранять терпение. Грегори говорил, что я не проживу достаточно долго, чтобы это сработало, так что, если я не умру, все увидят, что он ошибся, и Совет останется. Тогда он лишится поддержки, и все это мирно завершится.
— Еще не факт, что ты не умрешь, — сказала Бетезда. — Я подумала, что Грегори еще мягко сказал, что ты доживешь до завтрашнего заката. Я думаю, что тебя убьют этой ночью.
Джулиус думал, что его уже не шокируют слова матери, но спокойная злоба этого заявления была тем, к чему он не был готов.
— Я не умру, — сказал он, наконец. — И, если ты хочешь, чтобы печать сняли в ближайшие десять лет, ты примешь это и будешь работать со мной. Потому что я не уйду.
Его мать гневно сжала позолоченные губы, и Джулиус с трудом подавил улыбку. Вернуть ей угрозу ощущалось приятнее, чем он хотел признавать, но он не успел насладиться этим. Грегори и его поддержка ушли без наказаний, и оставшиеся Хартстрайкеры стали нервничать.
— Джулиус, — шепнула Челси.
— Знаю, — шепнул он. Это был критический момент. Если он не хотел, чтобы все развалилось, нужно было что-то сказать. Он не успел открыть рот, Бетезда опередила его.
— Два дня, — тихо прорычала она. — Я дам тебе два дня, начиная с этого. После этого мы голосуем. Плевать, если придёт всего три дракона, я верну свои крылья.
Она хмуро смотрела на него, и Джулиус кивнул, и Бетезда повернулась к толпе.
— Похоже, кому-то обидно проигрывать, — едко сказала она, закатив глаза, показывая, что не переживала из-за поступка Грегори. — Но, хоть я верю, что идиоты, которые отвернулись от своего клана, не должны влиять на его управление, Джулиус решил, что не может проводить голосование без присутствия всех вас. К сожалению, раз нас двое, наш Совет зашел в тупик. Пока вы не выберете третьего члена, мы не сможем завершить Совет, не сможем принимать решения для всего клана, чтобы оберегать нас каждый день. Итак, — она взглянула на Иена и Дэвида, стоящих по разные стороны тронного зала в центре своих фракций, — если не хотите умереть от удара Алгонквин, уговорите вернуться глупцов, которые последовали за Грегори. Собрание повторится утром послезавтра, когда мы соберем достаточно драконов, чтобы что-нибудь сделать. До этого я в вас сильно разочарована.
Она величаво развернулась, сошла со сцены и пошла в свои покои, не дав Джулиусу оправиться и вмешаться. Хотя у него не было слов. Оставалось только ждать, и хоть ему было все равно, как она это описывала, маневр Бетезды заставить остальной клан давить на Грегори для возвращения был гениальным. Дэвид и Иен рассчитывали на голосование. Теперь нужно было только не дать давлению стать насилием, но Джулиус не сильно переживал. Иен и Дэвид были манипуляторами. Они могли справиться с Грегори. У Джулиуса были свои заботы, начиная с пророка.
— Знаешь, — он повернулся к Бобу, севшему на край сцены. — Твоя помощь там пригодилась бы.
— Да? — сказал Боб. — А я подумал, что ты хорошо справился. Хотя моя похвала тебе не поможет. Многие Хартстрайкеры считают меня безумным.
Так и было. Джулиус сам сомневался в пророке. И все же…
— Ты все еще мог поддержать меня.
— И рискнуть показать свою руку? — Боб фыркнул. — Джулиус, Джулиус, Джулиус. Ты устраиваешь новую игру с Советом, но старые правила все еще в силе. Если я поддержу тебя, все поймут, что я стою за тобой. В лучшем случае, подумают, что ты безумен, как я. В худшем — решат, что ты — моя марионетка. Оба исхода нам не на пользу. И нам пора перестать говорить. Никогда не знаешь, кто смотрит.
Джулиус взглянул на толпу. Несколько драконов смотрели. Когда Джулиус повернулся к брату, чтобы сказать, что ему было все равно, пророк уже пропал. Он огляделся, но тут Джастин схватил его за руку.
— Джастин, — Джулиус скривился от недовольного взгляда брата. — Что…
— Ты заморозил меня, — сказал гневно дракон.
— Знаю, — Джулиус потирал шею сзади. — Прости. Только так я мог не допустить драку.
— Будто драка — это плохо, — рявкнул Джастин. — Так можно было бы вразумить дракона, как он. Что он сделает, когда мне придется остановить его попытку убить тебя в следующий раз, по-твоему? Извинится и поймет, что был неправ?
— Всегда есть шанс, — сказал Джулиус, но слова были пустыми даже для него. — Слушай, дело не в бою с Грегори. Мне плевать, ненавидит ли он меня. Я просто хочу показать всем, что он неправ. Нельзя изменить разум, который не хочет меняться, но можно повлиять на группы, показав им правду, а правда в том, что драконы рождены не быть жестокими и эгоистичными манипуляторами. Нас такими растили, но мы можем измениться. Мы не обязаны быть монстрами, разрушающими себя, и я — ходячее доказательство, как и Катя, Амелия и ты.
Джастин выглядел оскорбленно.
— Ты назвал меня хорошим?
— Ни за что, — Джулиус поднял ладони. — Но если бы ты был холодным беспощадным драконом, ты не стал бы столько мучиться со мной.
Его брат задрал плечи от возмущения.
— Не надо своих глупых идей. Я спасал тебя, чтобы ты был в долгу передо мной.
Долг от низкого дракона, как Джулиус, не стоил и десятой усилий, которые тратил Джастин, помогая ему, когда они были детьми и недавно в СЗД. Но эго Джастина было хрупкой снежинкой, и Джулиус не стал спорить.
— Это все еще верно с другими, — сказал он. — И если такие сильные драконы не подходят под описание Грегори, значит, он сильно ошибается. Нам нужно только выжить, и реальность все покажет за нас.
Джастин приподнял бровь.
— Ты кажешься уверенным.
— Что не все драконы монстры? — Джулиус утомленно улыбнулся. — Конечно, я уверен. Я поставил на это свою жизнь несколько раз и уцелел. И все это подтвердил независимо древний дракон из другого измерения. Сложно найти больше доказательств.
Джастин растерялся.
— Тебе нужно рассказать, что случилось в том портале, — он покачал головой. — Может, за ужином? Не знаю, как ты, но я готов съесть футбольную команду.
— Поешь без меня, — быстро сказал Джулиус. — У меня нет времени. Я должен был забрать Марси семь часов назад.
— Я не могу идти без тебя, — возмутился Джастин. — Что ты не понимаешь в роли телохранителя? Ты не должен уходить далеко от меня. И, если она ждала так долго, что такое еще час? — он схватил Джулиуса за руку. — Мы сначала поедим, потом заберем твою смертную.
