почти с жалостью к моей недогадливости. — Мастер жертв это не жестокое чудовище. Подумай, Айнвар. Настоящий мастер жертв должен уметь отпустить дух жертвы на свободу, не причиняя лишней боли. Человек ли, животное ли, если они умирают в муках, их дух сбит с толку, и жертва напрасна. Мастер жертв возвращает дух жертвы Создателю ради того, чтобы умилостивить его. Каждый дух и так является частью Творца, но если мы будем отправлять на Тот свет испуганные или обиженные души, мы скорее оскорбим ту самую силу, которую хотели умилостивить. — Аберт принялся расхаживать из угла в угол. — Вряд ли сеноны будут довольны своей участью, но мучиться перед смертью не будут точно. Я — лучший мастер жертв в Галлии. Я все продумал. Перед закланием пленникам дадут особый напиток. Он с одной стороны притупит их чувства, а с другой — укрепит их мужество. Слушай дальше. Их поместят в специальные плетеные клетки, и подвесят над огнем. В огонь мы добавим порошок, дающий много дыма, так что жертвы задохнутся раньше, чем огонь доберется до них. И они будут знать об этом. А раз так, значит, они не будут бояться смерти, и барды сенонов могут петь потом об их гибели с гордостью.
Именно этот план мы и стали воплощать в действие. Для пленных сплели три вместительных клетки из ивовых прутьев, укрепив их кожаными ремнями. Конечно, рано или поздно ремни перегорят, поэтому важно, чтобы к этому моменту пленники были без сознания. Вообще дела друидов, как правило, отличались практичностью.
Аберт внимательно следил за изготовлением клеток, а потом показывал, как следует устанавливать их на высоких деревянных столбах. Огонь разведут между столбами, дым пойдет вверх и легко проникнет внутрь через прутья. Когда клетки собрали и установили, они стали походить на пузатых великанов на крепких ногах, но без голов.
Провидица Керит сказала мне, что самым подходящим днем она считает первый день после новолуния. Менуа позвал меня с собой. Он намеревался подготовить сенонов к обряду. Я без сожалений покинул Аберта.
Главный друид объяснял сенонам все детали жертвоприношения, а я стоял в сторонке и слушал. Менуа призывал умереть их с честью, дабы родное племя могло гордиться ими. Если так и будет, Менуа обещал, что об их мужестве обязательно узнают соплеменники.
— Мы предлагаем вам легкую и достойную смерть, — сказал он в заключении. — Но с одним условием... Мы просим вас, именно просим, — Менуа выделил голосом последнее слово, — как только ваши духи освободятся от тел и вернутся к Источнику Всего Сущего, просите Его о защите для карнутов. Можете не выполнять мою просьбу, или согласиться только для вида, но тогда я вам обещаю все ощущения от костра в полной мере.
Большинство пленников внимательно слушали Менуа; некоторые казались равнодушными. Таких было немного. Они стояли или сидели возле стены, тупо глядя перед собой и почти ни на что не обращая внимания. Я приметил, что Маллус из эдуев присел в уголке, его глаза метались из стороны в сторону, как у попавшего в ловушку зверька. Мое внимание привлек еще один воин, высокий и сильный, со светло-каштановыми волосами и кустистыми бровями. Взгляд его выражал тоску и безнадежность. Я подумал, что именно так и должен смотреть человек, еще живой, но уже все равно что мертвый. У меня есть будущее, а у него нет. Я отвернулся, не в силах выносить взгляд живого мертвеца.
Утром в день жертвоприношения множество людей пело гимн солнцу. Распахнулись ворота, и процессия направилась в сторону Рощи. Волнение пробегало по толпе, словно огонь по прошлогодней траве. Все-таки в жертву собирались принести не очередное покорное животное.
Впереди шли друиды. Следом вели пленников с сонными покрасневшими от ритуального вина лицами. Охрана во главе с Огмиосом рассредоточилась вокруг с копьями наготове. А уже за ними валила толпа жителей. Она росла и росла за счет вливавшихся окрестных мелких землевладельцев и пастухов. Многие из них плохо представляли, что за зрелище их ожидает, но им хватало предвкушения самого зрелища.
Надо продержаться до конца ритуала, то и дело напоминал я себе. Менуа будет за мной наблюдать. А меня слегка подташнивало и никак не удавалось успокоить дух.
Мы начали подниматься по склону. Над головами простерлись могучие ветви первых деревьев. Пройдя через лес, процессия вышла к поляне, которой предстояло стать местом жертвоприношения. Друиды с пением обошли Рощу посолонь, а прочие собравшиеся толкались и переругивались, стараясь занять местечко поудобнее. Перед Рощей ждали три огромные клетки. Стоило пленникам увидеть их, как кто-то в ужасе вскрикнул.
Вокруг безголовых плетеных великанов уложили вперекрест большой ворох сырых веток. Куча получилась высотой в рост человека. В будущий костер набросали листьев, чтобы дама получилось как можно больше. К открытым дверям каждой клетки вели лестницы.
Огмиос не дал своим подопечным времени толком оглядеться.
— А ну, быстро затолкайте этих в клетки! — приказал он.
Воины окружили сенонов и погнали их к клеткам. Пленники спотыкались, воинам пришлось помогать им подниматься по лестницам. Получилось действительно довольно быстро. Сенонов утолкали в клетки, а они, кажется, еще не успели осознать, что это их последний дом. Двери клеток захлопнулись. Аберт вышел вперед с зажженным факелом.
Большинство сенонов стояли, гордо подняв головы, приняв героические по их мнению позы. Они хотели, чтобы их запомнили отважными воинами. Глаза их казались слегка остекленевшими, но сердца наполняла отвага. Я гордился ими. Они не принадлежали к моему племени, но они были кельтами. Только Маллус тряс прутья клетки и рыдал в голос. У кого-то опорожнился кишечник, и над поляной запахло отхожим местом. Кто-то потерял сознание.
Друиды запели громче. К ним присоединились голоса зрителей. Хор зазвучал торжественно и грозно.
— Трехликий Источник! — воскликнул Аберт. — Я взываю к трем богам, принимающим жертву: к громовержцу Таранису, богу вод Эсусу, к богу покровителю племени Теватату! Примите наше приношение! — С этими словами он факелом запалил костер под первой клеткой.
Пламя метнулось ввысь. Аберт быстро перешел к другим клеткам и поджег хворост под ними. Пленники смотрели вниз. Их расширенные глаза ничего не выражали. Дым повалил из кострищ. Зеленые ветки охватило пламя. Сулис открыла сумку из белой кожи и швырнула в огонь горсть какого-то порошка. Сильный запах сена окутал поляну. Менуа жестом предложил нам отойти, чтобы не дышать ароматным дымом.
Пламя костров завивалось винтом и свистело. Над поляной пронесся тонкий вопль, безудержный
