потому его, как второго члена отряда, с кем у него не было напряженных отношений, позвать на свадьбу он не сумел.
Им выплатили компенсацию за все пережитое, конечно же. Хорошие деньги, но за то, что произошло там, хотелось явно побольше. И даже обеспечили лечение. Но все равно, но все равно…
Сам Маки покинул «Макаи-Мед» — после пережитого (и услышанного о том, что с ним приключилось) Тика-тян устроила ему настоящую истерику и объявила бойкот до тех пор, пока он не подаст в отставку. Шрам ему залатали, так, что следа не осталось, и Маки лишь горестно вздыхал, смотря в зеркало. Жаль, очень жаль!
Свадьбу они сыграли довольно скоро — и там собралась вся огромная семейка Тики-тян, включая даже самых дальних родственников, вроде главной ветви семьи Себонзакура и всяких побочных линий. Костюмы им двоим подбирал какой-то суровый парень с ужасно строгим лицом и его матушка, и, косясь на него, Маки ощущал странное знакомое чувство — то же, что преследовало его при встрече с Танэгасимой. Будто с этим модником шутить лучше не стоило.
Но, в целом, свадьба прошла отменно. Давненько он не видел Тику-тян без этих дурацких очков, и, целуясь, он думал о том, что надо бы почаще их с нее стягивать.
Его наконец приняли в семью Себонзакура.
И все было хорошо.
В офисе Нанами горел свет.
На лице его не проступало ни единой эмоции — и он неторопливо листал файлы, присланные ему Танэгасимой в ходе переговоров. Один, второй… Наконец, его рука замерла над планшетом, где значился самый последний. Несколько секунд он смотрел на него, не мигая, и затем провел ногтем по аккуратной надписи, слову. Фамилии, которую он, несомненно, знал слишком хорошо.
«Хошино».
Нанами открыл файл.
Досье на Хошино Мисаку. Несколько секунд посмотрев на него, он аккуратно перенес его в одну из многочисленных папок, и затем раскрыл следующий — тот, где хранилось несколько смазанных снимков. Не самые аккуратные, но даже такого ему было достаточно. Приблизил, осторожно, и затем поднял голову, глядя с прищуром.
Там, на фото, была запечатлена девушка. Хошино Кагуя. Сидя на земле, она закрывала лицо руками, а прямо перед ней лежал распластанный человек. Прямо рядом со стеной, по которой, сверху вниз, шел длинный кровавый след.
Во взгляде Нанами промелькнуло что-то странное, и тихо, едва слышно, он прошипел:
— Значит, война.
