— Поговорим, сегодня же и поговорим. Время у нас есть. Обрадовал ты меня сегодня, обрадовал. Что не выдал тебя, чужой дух в теле обнаружив, мальчишку пожалел. Ты трупы-то раздень. Тех, кто помогут унести, пришлю. Твое имущество на них, ты и снимай. С Эрикой сам разберешься. Похоже, будет не трудно. — Усмешка.
— А кто еще знает?
— Никто. И не узнает никто. Об этом не говорят. Не бойся, воин.
— Новик, коли на то пошло.
— Таким делом даже хирдман прославится на весь Оркланд, что о новике говорить. Воин ты. И спорить никто не будет. В дружину, если захочешь, возьмут, за такими, как ты, там форинги сами охотятся.
— Не знаю, не определился с отдаленным будущим. В ближайшем меня коноводы и второй отряд интересуют. А также корабли, что их забирать будут.
— Ха, верно. Время у нас пока есть. Раненых подлечим немного, надо будет херад собирать. Должны успеть.
— Когда погибших хоронить будем?
— Послезавтра, не раньше, рабы уже копают.
Остаток вечера я посвятил мародерству, оценкам финансовых потерь семьи, уборке в доме и подготовке к похоронам. Стоило, по крайней мере, замыть кровь. Заодно навел порядок в доме хевдинга, Эрика мне действительно нравилась.
Сохранив недвижимость, я, как новый глава семьи, потерял всех работников, до углежогов включительно, исключая крестьян на хуторе и Ансгара, хотя даже тот свободным человеком стал. Завалить эльфа было некому, кроме него.
Перед нападением эльфы вырезали и всех рабов, заночевавших в слободе. У соседских семей были родственники, наследники, так что прибрать к рукам их рабов не удастся. Да и бесполезно, кузнецов все равно нет.
Это дело решаемо при помощи рода. Родственников-кузнецов хватало, у отца трое братьев, все семейные, и только один наследник деда в Кортборге. Да и двоюродные в наличии.
Дом, двор в слободе, принадлежащий мне, и другое имущество, с последующим ли выкупом, или еще как, но надо оставить распоряжаться родне. По крайней мере, пока. А самому искать цель и место в жизни. Как специалист-кузнец я недостаточно хорош, молод. С сохой ходить тоже ни желания, не умения нет. Даже пинать тех, кто ходить будет, тоже не мое. В купцы пока не гожусь, пусть начальный капитал и есть — не знаю ни рынка, ни нюансов купеческой жизни. Вообще все сферы мирной жизни закрываются малым кругозором Края в отношении самостоятельной жизни и нашим внешним возрастом.
Что остается, если сохранить самостоятельность? Армия, как же без нее, любимой. Вот где можно и кругозора хапнуть, даже с избытком, и знакомствами обзавестись. А там уже заниматься тем, к чему сердце ляжет. Всю жизнь ходить в походы грабить и убивать за кровожадные интересы какого-то клыкастого ярла или конунга тоже не особо привлекательно.
Решено, армия. Если ее так можно назвать. Или купеческая охрана, если с дружиной не получиться. Возможно, это даже лучше будет, купеческая охрана. Поэтому очень кстати потенциальный поход на перехват второго отряда карателей. Обзавестись, так сказать, первоначальными знакомствами в военной среде.
Родне пятнадцать трофейных комплектов доспехов и оружия для продажи оставлять жирно будет. Найду, куда пристроить. Тем более, что они должны стоить очень приличные деньги. Шестнадцатый принадлежит Эрике, не обворовывать же ее.
Отмыл и смазал все, приготовив к консервации. Мне досталось четыре комплекта вооружения воинов в чешуе, два черных, остальные обряженных кольчуги. Решил потом закопать под домом или еще где-нибудь, всегда смогу вернуться и выкопать.
Собрал все найденные деньги в обоих домах, Эрики положил вместе с доспехами. Свои спрятал в тайник.
Ночью мы долго говорили с шаманом о том мире, куда я попал.
* * *
Убедившись в стабильном состоянии выживших раненых, двое из которых все же умерло, старик пришел ко мне в надвратную, подальше от лишних ушей.
Я ждал, попивая пивко из предусмотрительно принесенного бочонка, сидя на табурете у знакомой бойницы, неподалеку от знакомой лужи на полу и брызг на стене. Магическая анестезия несколько отошла.
Пригласил присесть на второй табурет, налил и ему. Выпили для завязки разговора.
— Скажи мне, отец, — колдун чуть улыбнулся, такая форма обращения была не принята, — что эльфы тут потеряли? Они бессмертные, им должно быть куда страшнее умирать, чем смертным? Куда они лезут? Зачем? Ради баб? Ладно, эти малолетки, у которых между ног зудит, а такие, как этот Охтарон? Отчего они орков своими прирожденными врагами считают, что даже своим бессмертием жертвуют? Почему всех подряд убивают, даже детей? Они же не ради добычи ходят?
Старикан выпил пива и хмыкнул:
— Они не считают орков своими прирожденными врагами, они считают, что орков полностью истребить нужно. Решение Совета Князей, еще во времена Империи.
— Так давно? И до сих пор соблюдается? — Проявил скепсис.
— Соблюдается, еще бы не соблюдалось. Если с тех времен князья-то, почитай все те же ими правят, кого не убили или от Мора не умер. Как от Великого Мора отошли, так и наведываются до сих пор.
— Если истребить, то почему большим войском не ходят? А такие укусы — несерьезно.
— Боятся. Пока мир от мора вымирал да опять наполнялся, они между собой передраться успели, еще с большим успехом, чем перед войной. У них по причине бессмертия вражда столетиями идет, злопамятные с годами становятся. Неудачный поход, много воинов потеряли — и Дом враги на родине добивают.
Последний раз пытались большим войском нас истребить лет четыреста назад. Не удалось. А потом у них некоторые начали истреблять ослабевшие в походе роды и Дома, с которыми были счеты.
— Зачем тогда вообще ходить? Почему бы не наплевать и, к примеру, не подружиться?
Захохотал:
— Князь не может игнорировать решение Совета Князей. Тем более что о нем постоянно напоминают. Вон, ректор Магической Академии, например, тот Империю помнит. Да и старые князья есть живые. Тоже участвуют в совете. Да и ненависти много к нам. Не говоря об интригах между своими, как я понимаю. Кто долго не ходит, рискует с объединенным войском враждебных Домов встретится. По решению Круга. Чтобы силенок много не набрал. Я многого не знаю, но похоже, так.
— А главное, они помнят, кто мы. — Печально усмехнулся. — От этого и ненависть.
— Понимаю, замкнутый круг. Всех, кто пытается разорвать, сжирают свои же, даже если думают аналогично. А кто это мы?
— Мы — это орки. Которых эльфы ненавидят, поскольку мы их потомки.
Не сказал бы, что очень удивился, уши уж больно были похожи. Но вопрос требовал уточнения:
