Вор затаил дыхание.
Один из баазов что-то крикнул, и туннель наполнился топотом второй группы, скрежетом когтей по камням, лязгом оружия и ругательствами, возможно заменявшими приветствие.
— Нашли их?
— Ничего не нашли, и я уже устал от поисков. Этот ублюдок капак хочет их поймать, так пусть сам и отправляется в погоню.
Первый драконид громко фыркнул:
— Может, вернешься и скажешь ему об этом?
— Может, и скажу. А может, просто вернусь, и он сам все поймет.
Ворон теснее вжался в трещину, надеясь, что не слишком сильно поцарапался, чтобы дракониды почуяли запах крови. Теперь ему надо только проследить за кем-нибудь из них, кем-нибудь, кто приведет его к капаку и мешку с драгоценной скорлупой драконьего яйца.
Два патруля разошлись, но оранжевые отблески факела в руке недовольного драконида все еще играли на стенах, так что Ворон немного подождал, пока тот отойдет подальше, и лишь затем выбрался в проход. Он не стал зажигать свой факел, а продолжал идти, ориентируясь на далекие отсветы огня баазов.
Так он миновал два поворота, а после третьего свет стал намного ярче — по обе стороны прохода на стенах горело еще несколько факелов. Коридор расширился и привел его к просторной пещере. Ворон поспешно ступил назад, в темноту, куда не проникал свет факелов.
Из пещеры тянуло холодным ветром и запахом пустыни. Вверху вор успел рассмотреть кусочек звездного неба, нависшего над широкой трещиной в потолке. Под ней стоял сломанный помост, а рядом — разбитый трон, уцелевшие части которого были выполнены в виде драконьих голов — голов пятиглавой драконицы. От ужасного предположения у Ворона похолодело в груди. Здесь славили Богиню Такхизис, в этой пещере ее адепты проводили свои темные ритуалы.
Ворон осторожно заглянул дальше и увидел сводчатые двери, точно такие же, как и та, у которой он стоял. Все они вели только внутрь горы — и никуда больше.
Внезапно в туннеле раздался ужасный крик — пронзительный, тонкий вопль, вырвавшийся из сжатого горла. Дракончик, с которым Ворон надеялся больше не встретиться, бился в руках дюжего бааза. Зубастые челюсти маленького ящера впились в запястье драконида, а между зубов вырывались язычки пламени. Разъяренный бааз завопил и схватил детеныша за хвост. Приятели со смехом наблюдали, как пострадавший швырнул обидчика в стену, где виднелось изображение большого черного дракона.
Дракончик ударился о стену и свалился на пол, но тотчас вскочил, повел носом и, обнаружив скрывающегося Ворона, пронзительно вскрикнул.
Все дракониды, как по команде, повернулись.
Ворон от души проклял неуемного детеныша. Позади него уже раздавался топот патруля, встреченного совсем недавно. Шестеро драконидов, размахивая факелами и гремя оружием, неслись прямо на него. Пути к отступлению не было, так что Ворону ничего не оставалось, кроме как издать отчаянный воинственный клич и броситься на тех троих, что мучили дракончика.
От неожиданного нападения те закричали, и один крик перешел в предсмертный хрип, когда кинжал Ворона вонзился сзади в шею врага. Из раны брызнула зеленая кровь, и вор поспешно вытащил лезвие, пока драконид не упал, — мертвый, он обратится в камень, и тогда клинок уже не освободить. Ворон повернулся к следующему противнику, но тут раздался топот множества ног. Баазы наполнили пещеру. Раздался голос Дерзака:
— Убейте их!
Даже в панике вор не мог не заметить лежащие поодаль груды оружия и доспехов, сияющие драгоценные ожерелья и другие украшения. Среди всех этих трофеев, небрежно брошенный напротив помоста, лежал мешок с его сокровищем.
Дракончик тотчас ввязался в драку и стал метаться перед лицом Ворона, рискуя выколоть ему глаза когтями на концах крыльев. Вор схватил его на лету, прижал покрепче, чтобы уберечь глаза, повернулся и побежал. Дрожа чешуйчатой шкурой, маленький ящер попытался освободить стиснутые крылья, а затем, прямо в руках Ворона, превратился в золотисто-розовую девочку. Ворон, не обращая на нее внимания, обогнул лежащий на боку трон и ринулся к одной из дверей в задней части Храма, надеясь укрыться в лабиринте туннелей.
Проклятия драконидов сотрясали воздух. Из толпы преследователей-баазов выскочил капак. Он сильно оттолкнулся, взмахнул крыльями и хоть и немного накренился из-за прорехи в одном из них, все же поднялся над остальными. Зеленая слюна брызнула с губ, и тотчас раздался отчаянный крик кого-то из баазов — яд попал ему в глаз.
Дерзак взвыл от ярости и замахнулся мечом.
— Человеческий шпион! — кричал он, пытаясь достать Ворона, убегавшего с дракончиком в руках.
Тот был на полпути к двери, как вдруг снаружи вспыхнул ослепительно яркий свет и тут же погас. На мгновение воцарилась тишина, а потом кто-то из драконидов крикнул: «Инферно!» — и ругательства разъяренных человекоящеров мгновенно сменились испуганным хныканьем. И вот раздался оглушительный рев.
В глаза Ворону ударил сноп золотистого света, девочка в его руках снова сменила облик. Человеческий ребенок превратился в драконника с острыми зубами. Язычки пламени, вырвавшиеся из его пасти, теперь были направлены не на драконидов, а навстречу огромной красной драконице, Инферно, упавшей с неба.
Ворон испуганно оглянулся в поисках укрытия. Драконица сложила крылья и плавно спланировала над разбегающимися драконидами. Одно крыло при этом вмяло полдюжины человекоящеров в стену, и до того, как тела окаменели, их кости оказались раздробленными в муку. Капак был сбит одним ударом и раздавлен так, что тело драконида превратилось в сплошную зеленую массу. Два стоявших рядом бааза упали в эту лужу и умерли со страшными криками.
Струя огня из жуткой пасти выстрелила в ту дверь, куда поспешили убраться все остальные. Драконица ударила крыльями и поднялась почти до самого потолка. У Ворона замерло сердце. Его взгляд встретился с полными ненависти глазами чудовища; у него в руках — в плену — оставалось ее дитя. Рев драконицы оглушил его, ветер от широких крыльев сбил с ног.
Дракончик воспользовался его падением и вырвался из рук, маленькие крылышки отчаянно забились, унося его в высоту. Тонкий пронзительный крик прозвенел в гулкой пещере. Разъяренная Инферно словно не заметила этого. Ударом мощного хвоста она швырнула Ворона к противоположной стене. Он перелетел через три трупа драконидов и ударился о камень. Из легких выбило весь воздух. Ворон попытался отползти подальше от трупов, и это ему почти удалось. Но кончик ножен задел одно из тел и там и остался, поскольку драконид окаменел.
Смерть в лице дракона приближалась. Дергая дрожащими руками пряжку ремня, чтобы избавиться от ножен, Ворон вновь услышал пронзительный крик детеныша. Маленькое существо упорно поднималось вверх, блестя когтями и зубами, которые совсем недавно разорвали морду одного драконида и лишили глаза второго. Тонкие струйки пламени вырывались из открытой пасти, и драконица наконец-то услышала свое дитя.
