«Грмм! Грмм!» — прогудели стрелы и рассекли цепи, на которых висел мост. Тот заскрежетал отчаянно, потом его свободный конец плюхнулся наземь, поднимая кучи пыли. Однако мост встал почти ровно, не надломился, не перевернулся, не рухнул в ров.
«Первое везенье», — подумала Десси и махнула рукой Карстену:
— Пошли!
Во второй раз им тоже повезло. До замка они дошли без приключений. Прогнившие доски расползались под каблуками, но стояли. Белая паутина была скользкой, противно поскрипывала при каждом шаге, но вела себя смирно — за ноги не хватала, удушить не пыталась. Поднятая решетка не свалилась им на головы, двери покорно отворялись. Привиденьица будто не замечала, что в ее владениях появились чужаки.
— Теперь иди вперед, — велела Десси Луньку. — Показывай мне все по порядку. Каждую комнату, каждый коридор.
— В подвал надо?
— Подвал напоследок.
Первый этаж. Огромная кухня, затхлый с гнильцой воздух. Белый неровный бугор в центре. Десси дернулась было, но признала под покровом паутины стол с табуретками. Неподвижный белый водопад у стены, гладкие, будто скорлупки, полушария — печь, горшки. Кладовки, здесь гнилью пахнет почти невыносимо. Комнаты прислуги. Голые лавки, столы, подоконники. Отсюда уходили без поспешности, забирали все.
Скрип под ногами становился все громче и громче, но, как ни напрягала Десси слух, иных звуков ей разобрать не удавалось.
Лестница. Поворот, еще поворот. Паутина скользит, пружинит. «Может, она надеется, что мы попросту сверзимся отсюда?»
Второй этаж. Господские покои. Кровать с балдахином, паутина свисает с него клочьями, ее колышет влетающий в разбитое окно ветер. На плоском сундучке рядом с кроватью можно различить опрокинутый кубок, тарелку.
Карстен застывает в дверях, осматривается, потом просит:
— Десси, давай не будем входить. Можно?
— Можно, доменос.
Еще комната. Здесь тоже пусто. Две голые кровати, светильник на столе. На подоконнике застыл в ожидании маленький деревянный конек. Паутина оплела его ноги и спину, но голову почему-то пощадила, и на Десси с Карстеном смотрят из полумрака печальные черные глаза. Десси думает, колеблется, потом решает:
— Нет, не то. Идем дальше.
От скрипа у обоих уже звенит в ушах.
Галерея. Причудливые сталактиты, в которые паутина превратила висевшее по стенам оружие, кажутся Десси забавными. Но Карстен шепчет под нос страшные проклятия.
Пиршественный зал. Здесь светлее. Лучи солнца падают из узких окон под самым потолком, скрещиваются в центре зала. К стропилам привязана и медленно покачивается на высоте человеческого роста белоснежная резная колыбель. Десси видит ее плавное замедленное кружение и понимает — колыбель не пустая, там что-то лежит.
Они подходят ближе. В колыбели, как и положено, лежит младенец. Веселый здоровый ребеночек месяцев четырех-пяти от роду. Увидев людей, он улыбается, теребит пальчиками край лоскутного одеяльца, бормочет что-то вроде «Ала, ала, гла…»
— Это… — шепчет Карстен.
— Да, — говорит Десси твердо. — Это то, что мы искали. Размахнись и бей.
— Ты очумела?
— Я — нет. Это ты очумел. Откуда здесь взяться человеческому ребенку? Кто его принес? Как он выжил?
— Не знаю.
— То-то. Ну же, не медли! Привиденьица может быть где-то поблизости.
Младенец заливисто смеется, тянет ручку к бронзовой пряжке на плече у Карстена.
Тот отступает:
— Так нельзя. Ты не предупреждала меня.
— О чем? Я сама ничего не знала.
— Нет. Я не могу так. Считай меня трусом. Давай сама. — Он протягивает Десси топор.
Топор внезапно изворачивается в его ладони и чуть не вывихивает Карстену запястье.
— Не отпускай! — кричит Десси.
Перепуганный Карстен хватается за топорище обеими руками. Но топор больше не подает признаков жизни.
— Ко мне он не пойдет, — говорит Десси. — Это твое дело.
— Железо же… из женской груди…
— Ты не понимаешь. Боевое оружие боится меня, боится Шелама. Думаешь, иначе я взяла бы тебя с собой? Ну же! — умоляет Десси. — Вспомни мать, отца, кто там еще был у тебя, о брате подумай… Вспомни, что ты видел здесь, в замке… О чужанах вспомни… Ну пропадем же все, пропадем!
Младенец ковыряет пальчиком в носу.
Карстен заносит топор, закрывает глаза…
* * *
Удар.
Глухой стук.
Карстен открыл глаза.
На полу лежит расколотая надвое березовая чурка.
Лезвие топора чисто.
— В задницу тебя! — говорит Карстен.
— «Гла!» — отзывается сверху хриплый нечеловеческий голос.
В одно из окошек протискивается белый журавль и, будто ястреб, пикирует вниз, на людей.
Рейнхард узнал бы его. Радка узнала бы его. Десси его узнать не может — впрочем, это ей и не нужно.
— А теперь беги со всех ног, доменос! — кричит она.
* * *
Карстен вновь заносит топор над головой.
Птица, угадав его движение, поворачивает и плавно опускается на пол, загораживая от людей дверь.
— Она… соображает? — шепчет Карстен.
— Да какая разница? Сам соображай давай, как нам отсюда смыться!
— Вторая дверь у нас за спиной.
— Куда ведет?
— Наверх, к бойницам.
— Давай.
Птица бросается на них.
В воздухе свистит топор.
Птица отступает на шаг, кричит протяжно-тоскливо, и Десси на мгновенье кажется, что она слышит собственный голос. Год назад, когда выла над Клаймом.
Карстен почти выталкивает ее за дверь.
Снова лестница. На этот раз взаправду винтовая. Круть-круть-круть.
— Ну, ведьма, ты-то что!? Всю работу на меня свалила!
— На мост выводи! На мост!
Еще одна узкая галерея, прорези в стенах — бойницы.
Узкие полосы солнца на полу, на стенах гаснут одна за другой. «Туча, туча, туча, ну скорей же! Карстен, скорей! Все скорей!»
Хлопанье крыльев за спиной.
«Если она достанет Карстена, придется его тоже…»
Десси срывает со стены щит, бросает его в птицу. Та уклоняется легко и не без изящества.
— На мост выводи!
Снова лестница. Десси все же оскальзывается, летит кувырком, закрыв голову руками, внизу вскакивает, не чувствуя боли.
Они опять оказались в кухне. У птицы, похоже, тоже затруднения со ступеньками.
Карстен с шеламкой мигом пролетают кухню, захлопывают за собой дверь. Карстен подхватывает с полу засов, накидывает на петли.
* * *
Вот и мост.
Запертая дверь ходит ходуном, будто все пришеламские кузнецы с подмастерьями колотят по ней молотами.
Десси отталкивает Карстена:
