— И что же вы, барышни, так и собираетесь прятаться, а не гостей дорогих принимать? — весело вопросил Ставрас, глядя куда-то в сторону кустов, стоящих чуть в отдалении на небольшой ровной площадке, почти незаметной на хорошо утоптанной дороге. Но, присмотревшись, и шут, и лекарь не чуждые магии, разглядели небольшую и довольно безобидную магическую ловушку, которая выбивала седоков из седел, стоило коням вступить в активирующий контур. Кусты, понятное дело, лекарю не ответили. Ставрас ухмыльнулся чуть шире: — Кстати, и спутника нашего не мешало бы вернуть.
— Ты кто такой, чтобы на цыганских землях распоряжаться? — из-за кустов выскочила девушка чуть младше Веровека с Шелльмом, черноволосая, пышногрудая, смуглокожая. Сразу видно, что цыганка, но не в традиционной длинной юбке до пят, а в высоких темно-коричневых ботфортах из мягкой замши, белоснежной, свободной рубашке, подпоясанной широким кожаным поясом и в темно-синих брючках, лишь узенькой полоской выглядывающих из-под длинных пол рубашки, одетой навыпуск. В руках она сжимала короткий, обоюдоострый и явно специально сбалансированный под женскую руку клинок.
— И кто это у нас такой шумный? — ухмыляясь от уха до уха, Шельм спрыгнул на землю и шагнул к ней прямо в активирующий заклинание контур.
В темно-карих глазах цыганской девчонки мелькнуло победное ликование, но быстро угасло, потому что шут, как ни в чем не бывало, приближался, а заклинание все не срабатывало и не срабатывало.
Цыганочка попятилась, шут продолжал надвигаться на нее, нарочито небрежно помахивая мечом. И меньше всего ожидал, что между ним и девчонкой встанет слегка помятый и даже, похоже, побитый, Веровек, выскочивший из-за все тех же, приметных кустов.
— Не трогай её, — вскричал он, тяжело дыша и отдуваясь.
Шельм закатил глаза и, примирительно убрав меч в ножны, шагнул к нему.
— Это кто ж тебя так, братец? — проведя пальцами над ссадиной по скуле королевича, мягко поинтересовался шут, поддавшись чувству вины. Если бы он не подшучивал над парнем, тот бы в эту ловушку из-под их со Ставрасом присмотра вряд ли бы угодил.
— Упал, — буркнул Веровек, отведя глаза и отстраняя его руку от своего лица.
— Я не нуждаюсь в твоей защите, толстый! — вскричала девчонка, выскакивая из-за спины опешившего Веровека и набрасываясь на шута с какими-то странными намерениями, то ли по лицу ударить, то ли глаза выцарапать.
— А ну замерли все! — неожиданно вскричал лекарь, и все трое действительно замерли там, где стояли.
Веровек и так был к нему лицом, а вот шуту и цыганке пришлось медленно повернуть головы в его сторону. Драконий лекарь спешился и, подойдя к кустам, вытащил оттуда за шкирку девчонку лет десяти, в простеньком светло-льняном платьице до колен и рыженькими волосиками, затянутыми в высокие хвостики, придающие малышке донельзя очаровательный вид.
— Не тронь! — кинулась к нему старшая девчонка, но Шельм придержал её за локоть и отрицательно покачал головой.
Она попыталась возмутиться, но ей не позволил все тот же лекарь, коротко распорядившись:
— Значит так, парни в лес за хворостом для костра, а девчонки за обед.
— А ты, собственно, что будешь делать? — осведомился шут.
— Пока вы будете исполнять общественное поручение, познакомлюсь с нашими горе бандитками.
— А не съешь их, пока нас не будет?
— А он что, людоед? — тихо прошептала цыганочка, надеясь, что у Ставрас не столь тонкий слух, но тот, конечно, прекрасно все расслышал. Усмехнулся, но предпочел дождаться ответа шута, но тот не успел.
— Хуже, — со вздохом произнес королевич, — Драконий Лекарь, — и потянул Шельма за собой в лес. Тот пожал плечами и поплелся за ним, убирая на ходу меч обратно в кулон.
Они еще успели услышать пораженный голос цыганской девчонки:
— А ты, правда, тот самый Ставрас Ригулти?
— Да. Пойдем, лошадей расседлаем, и я руку твоей сестры осмотрю.
— Но, моя сестра…
Больше они ничего не услышали, отойдя уже достаточно далеко.
— Она тебе понравилась? — неожиданно выдавил из себя Веровек, собирая вместе с шутом хворост, которого в этом лесу было пруд пруди.
— Кто?
— Ты прекрасно понял кто, — со вздохом произнес королевич и разогнулся. В руках у него уже была довольно объемистая охапка всевозможных веточек.
Шут подошел к нему с почти такой же охапкой и внимательно всмотрелся в лицо.
— Ты же знаешь, рядом со Ставрасом меня девушки не особо интересуют.
— Да, ладно, врать-то. Что я не слышал что ли, как ты от него вчера ночью отбивался.
— Но чем все это закончилось, ты же не видел, — многозначительно протянул Шельм и так на него посмотрел, что бедный Веровек залился краской, прекрасно уловив двойной смысл, но все равно упрямо произнес.
— Не верю. Прикалываетесь вы, причем оба. И надо мной издеваетесь, точнее, ты издеваешься, а Ставрас, кажется, уже не очень.
— Мы просто из тебя человека хотим сделать, — сказал шут с легкой грустью в голосе.
Королевич поджал губы и все же добавил:
— Спасибо. Но, знаешь, как это обидно. Особенно, когда ты издеваешься надо мной из-за того, что я толстый. Вот и она тоже… — последнее он уже прошептал. Слова девчонки его явно задели куда сильнее, чем любая самая язвительная шутка Шельма.
— А тебе-то она понравилась?
— Я первым спросил!
— Ну, она хорошенькая, но, если честно, не в моем вкусе.
— Это почему же?
— Потому что я предпочитаю девушек постарше, впрочем, как и мужчин, — протянул Шельм и весело подмигнул ему.
— Мне-то хоть мог бы сказать, что не спишь с ними, — буркнул Веровек, направляясь обратно к дороге, на которой оставили Ставраса и девочек.
— С кем? — вышагивая за ним, отозвался Шельм.
— Да, с мужиками! — выпалил окончательно рассерженный его паясничеством Веровек.
— Ну, а тебе-то что до того с кем я сплю, а с кем нет?
— Ну-у-у-у… — протянул королевич, растерявшись от такой постановки вопроса.
— Неужели, беспокоишься обо мне, братец? — окончательно развеселился шут, но совершенно не ожидал, что Веровек сдавленно согласится с ним.
— Беспокоюсь.
— Братец мой милый, ты не заболел?
— Нет! — буркнул Веровек и они на пару вывались на небольшую полянку невдалеке от дороги и обнаружили Ставраса, беседующим со ставшей подозрительно кроткой цыганкой, а её маленькая сестренка так вообще сидела у него на коленях и радостно улыбалась старшей, которая смотрела на нее изумленно, но не пыталась отобрать у лекаря.
— Вернулись? — повернулся к ним Ставрас.
— Как видишь, — сгружая хворост, отозвался Шельм. Вновь притихший королевич, последовал его примеру.
