Не смотря на усталость, он взбежал по ступенькам, радуясь возможности снова оказаться на свежем воздухе. Тоннелей и пещер ему хватило на всю оставшуюся жизнь.
Лестница выходила к большому люку, открывавшемуся в огромный зал, настолько большой, что он вполне мог оказаться складом.
– Где мы?
– На острове посреди Тибра. Много лет назад его использовали как склад. Теперь сюда никто не приходит, кроме нас.
– Нас?
– Братства. Если хочешь, можешь считать это нашим убежищем в Риме.
Крупный, самоуверенно выглядящий молодой человек, сидевший за столом, на котором лежали бумаги и остатки еды, поднялся со стула и поспешил им навстречу.
– Никколо! Хорошо, что ты пришел! – Он повернулся к Эцио. – А ты, должно быть, знаменитый Эцио! Добро пожаловать! – Он схватил руку Эцио и крепко пожал. – Фабио Орсини, к твоим услугам. Я слышал о тебе от своего кузена – и твоего старого друга – Бартоломео д’Альвиано.
Эцио улыбнулся, услышав имя.
– Он прекрасный воин.
– Именно Фабио разыскал это место, – вставил Макиавелли.
– Здесь есть все удобства, – проговорил Фабио. – А если смотреть снаружи, то за зарослями плюща (и ещё непонятно каких растений) ничего не разглядишь!
– Хорошо, что ты на нашей стороне.
– Борджиа причинили много зла моей семье, так что теперь моя цель – отомстить им и вернуть свое наследие. – Он с сомнением посмотрел вокруг. – Конечно, это место после замка в Тоскане может показаться вам несколько потрепанным.
– Сойдет.
Фабио улыбнулся.
– Отлично. Ну, теперь, когда вы добрались, я прошу извинить меня – мне придется вас немедленно покинуть.
– Куда ты собрался? – спросил Макиавелли.
Лицо Фабио стало более серьезным.
– Я уезжаю, чтобы начать подготовку к компании в Романье. На сегодняшний день Чезаре держит под контролем мои владения и мой народ, но, надеюсь, скоро мы обретем свободу.
– Удачи!
– Спасибо!
– До встречи!
– Увидимся!
На этой дружественной волне Фабио и удалился.
Макиавелли освободил на столе место и положил туда зашифрованные письма и бумаги с кодом, отнятые у волколюдов.
– Мне нужно заняться этим, – произнес он. – Ты, наверное, устал. Вот там есть еда, вино и свежая, чистая римская вода. Отдохни, пока я буду работать. Нам ещё многое предстоит сделать.
– Фабио – это тот самый союзник, о котором ты упоминал?
– Верно. Есть и другие. Один из них – очень важен.
– Это союзник? Или союзница? – Спросил Эцио, думая (и злясь за это на самого себя) о Катерине Сфорца. Он не мог выкинуть её из своих мыслей. Она все ещё оставалась в плену у Борджиа. Для него было очень важно освободить её. Но не играла ли она с ним? Он никак не мог избавиться от сомнений, пустивших корни в его душе. Она была свободолюбивой. И не принадлежала ему. Ему вовсе не льстила мысль о том, что он мог оказаться дураком. Он не хотел, чтобы его использовали.
Макиавелли замялся, как будто считая, что и так сказал слишком много, но потом все-таки ответил:
– Это кардинал Джулиано делла Ровере. Он тоже претендовал на пост Папы, но проиграл. Но он всё ещё остается влиятельным человеком с могущественными друзьями. У него есть потенциально сильные связи с Францией, но он выжидает. Ему известно, что король Людовик использует Чезаре, пока тот ему нужен. Он ненавидит Борджиа всей душой. Знаешь, скольких испанцев Борджиа поставили на влиятельные посты в правительстве? Пока они управляют Италией, мы в большой опасности.
– Тогда он нам нужен. Когда я смогу с ним встретиться?
– Время ещё не пришло. Перекуси, пока я работаю.
Эцио был рад отдохнуть часок, но обнаружил, что ни еда, ни вино не лезут в него. Зато он с удовольствием выпил воды и поковырялся в жареной куриной ножке, наблюдая, как Макиавелли зарылся в бумаги.
– Ну, как? – Поинтересовался он.
– Шшш!
Солнце уже достигло башен у церквей Рима, когда Макиавелли отложил перо и протянул Эцио пачку исписанных листов.
– Готово.
Эцио не шевельнулся.
– Это распоряжение для волколюдов, – продолжил Макиавелли. – В нём говорится, что Борджиа заплатят им как обычно, и даны указания по нападениям. Они должны были провести диверсии в разных частях города, которые Борджиа ещё не окончательно взяли под контроль. Нападения приурочены к «случайным» появлением священника Борджиа, который, используя власть Церкви, «изгонит» волколюдов.
– Что ты предлагаешь?
– Если ты не против, Эцио, то мы должны начать планировать атаку на Борджиа. Продолжай то, что ты начал на конюшне.
Но Эцио всё ещё колебался.
– Думаешь, мы готовы к подобной атаке?
– Да.
– Сперва я хотел бы узнать, где держат Катерину Сфорца. Она могущественный союзник.
Макиавелли замер в замешательстве.
– Если она в плену, её будут держать в замке Сан-Анжело. Борджиа превратили его в крепость. – Он помолчал. – Жаль, что Яблоко у них. Эцио… как ты мог это допустить?
– Тебя не было в Монтериджони. – Теперь настала очередь Эцио сердито замолчать. – Нам действительно известно о действиях наших врагов? Здесь есть хотя бы подполье, с которым можно сотрудничать?
– Вряд ли. Большинство наших наемников, как Фабио, борются с силами Чезаре. А его всё ещё поддерживают французы.
Эцио вспомнил французского генерала, которого видел в Монтериджони – Октавиана.
– И что мы имеем?
– У нас есть один надежный источник. В борделе работают девушки. Высококлассные шлюхи, которых часто посещают кардиналы и другие влиятельные римляне, но и здесь есть загвоздка. Мадам крайне ленива и, кажется, больше заботится о собственном удовольствии, чем о сборе информации для нас.
– А как же воры? – Спросил Эцио, вспомнив ловкого воришку, который едва не оставил его без денег.
– Они отказываются говорить с нами.
– Почему?
Макиавелли пожал плечами.
– Понятия не имею.
Эцио встал.
– Тогда лучше подскажи, как выбраться отсюда.
– Куда ты?
– Заводить новых друзей.
– Каких еще друзей?
– Думаю, на этот раз тебе лучше предоставить это мне.
Когда Эцио нашел в Риме штаб-квартиру Гильдии воров, на город опустилась ночь. Закончился еще один долгий день. Эцио незаметно расспрашивал по тавернам, в ответ получая подозрительные взгляды и ответы, вводившие его в заблуждение, и, наконец, окружным путем, выяснил местонахождение Гильдии. Мальчишка-оборванец провел его по лабиринту переулков в полуразрушенный район и оставил у какой-то двери, мгновенно исчезнув из виду.
Посмотреть было решительно не на что: большой, разбитый постоялый двор. На знаке, криво висевшем у входа, была изображена лиса, то ли спящая, то ли мертвая. На окнах висели сломанные ставни, явно нуждающиеся в покраске. Это был тот самый постоялый двор «Спящая лиса», в котором они с Марио были всего неделю назад.
