Началось шествие.
В теплом свете тысяч ламп, фонарей, свечек и факелов заблистали мишура и позолота. Гремели оркестры; шагали солдаты; красотки, сидя в разукрашенных носилках, дарили толпе воздушные поцелуи.
Джориан с Карадуром и не подумали задержаться, чтобы поглазеть на зрелище. Оглянувшись для порядка, они проворно свернули на боковую улицу.
— Шествие их хоть немного задержит, — бормотал Карадур. — Одного понять не могу: как эти люди узнали нас под масками?
— Не можешь понять, да? А я могу, — отозвался Джориан. — Мы позабыли, что лучи волшебного фонарика не только чужие маски просвечивают, но и наши.
— Ах, горе мне, совсем одряхлел, о такой простой вещи не подумал! Но куда же мы теперь? Без денег, в чужом городе, стража твоя по пятам идет.
— Давай найдем корабль Лациендо и спрячемся на каком-нибудь складе поблизости. Ежели Лациендо объявится, я знаю, что мне делать. А не придет, заберемся на попутное судно.
* * *
Шествие закончилось через несколько часов. Было проведено состязание карнавальных костюмов и вручены призы: за самый красивый костюм, за самый изобретательный костюм, за самый смешной костюм, и прочее, и прочее. Самые здравомыслящие горожане разошлись по домам; менее здравомыслящие с криками и песнями шатались по улицам Виндии. По углам впопыхах и с оглядкой вершилось прелюбодейство: это мужья, чьи жены превратились в толстых сварливых фурий, и жены, которых мужья забросили ради своей работы, искали радости и утешения в случайных интрижках. Городские огни гасли один за другим, уступая место поздно взошедшей молодой луне, струившей на Виндию бледный рассеянный свет. С моря на улицы города мягко наползал туман.
Джориан и Карадур спрятались на складе, примыкавшем к месту стоянки «Талариса». Склад, разумеется, охранялся, но сторож отлучился полюбоваться празднеством. В темноте неясной громадой возвышались штабеля тюков и ящиков.
— А все потому, — зашептал Джориан, — что доверились дружкам твоим, оборотням. И что интересно, клянусь медной бородой Зеватаса: стариканы вроде тебя обычно осторожны и подозрительны, а желторотые юнцы вроде меня доверчивы, легковерны, и их в два счета можно надуть. Зато у нас, кажись, все наоборот.
— Разве нельзя обратиться в виндийский Сенат и попросить защиты от твоей Королевской Гвардии? — прошептал в ответ Карадур. — Они же не допустят, чтобы двух путешественников ни за что, ни про что выкрали в свободном городе!
— И не надейся! Может, Оттомань еще взяла бы нас под защиту, но у Виндии с Ксиларом договор против Оттомани; нас выдадут, глазом не моргнув. Двенадцать Городов без конца заключают и расторгают договоры; вчерашний заклятый враг может стать преданным союзником, и наоборот. Похоже на сложный танец, где в каждой фигуре меняешь партнера.
— Вам, новарцам, нужен император, который бы унял всю эту свистопляску и запретил растрачивать силы на грызню. У нас есть поговорка: собери вместе трех жителей Двенадцати Городов, они тут же образуют четыре группировки и насмерть передерутся.
— Скорее зайцы начнут волков есть, чем новарцы покорятся такому правителю. Ардиман Ужасный как-то попытался, да надолго его не хватило. Кроме того, у кучки без конца грызущихся маленьких полисов есть свои преимущества перед такой огромной единой империей, как твоя.
— Какая польза от вечных жестоких и разрушительных междоусобиц?
— Ну, каждый из Двенадцати Городов сам по себе невелик, так что человек осознает свою значительность. Поэтому жители всерьез интересуются делами государства и своих правителей. А Мальвана такая огромная, и порядки в ней такие незыблемые, что тамошние люди чувствуют себя ненужными и беспомощными. Вот вы и позволяете Шайю и ему подобным творить, что в голову взбредет, даже если видите, какие они лентяи, распутники, дураки или чудовища. Зато в Двенадцати Городах есть все виды правления — королевства, княжества, республики, теократии — и когда появляется что-то новое и лучшее, другие города имеют возможность понаблюдать и решить, стоит ли вводить такое правление у себя.
— Но появись дальновидный правитель, который объединил бы вас и направил вашу энергию в нужное русло...
— То мы бы очень скоро стали второй Мальваной, а дальновидный правитель направлял бы всю нашу энергию на укрепление своего влияния и могущества.
— Но мы, по крайней мере, сохраняем мир внутри страны, это ли не преимущество?
— Что Мальване за польза от такого мира? Насколько мне известно, ваши традиции, обычаи и верования уже тысячу лет не менялись. Сказать тебе, почему Двенадцать Городов так легко разгромили огромную армию, которую наслал на них царь Сирваша, отец Шайю? Потому что Мальванцы по сию пору используют оружие и военную тактику времен Гиша Великого. Нечего удивляться, что наша кавалерия изрубила в капусту ваши смертоносные колесницы, а наши лучники выбили с поля ваших пращников и метателей дротиков. Сравни неменяющуюся Мальвану и Двенадцать Городов, вспомни, чего мы достигли за последние сто лет в ремеслах и науках, в литературе и театральном искусстве, в законах и управлении, и ты поймешь, о чем я толкую.
— Все это прекрасно, — проворчал Карадур, — для тех, кто печется о сиюминутном. Я полагаю, такие взгляды с возрастом пройдут. Когда я был молод, меня тоже увлекали перемены и нововведения, но сейчас мне милее безопасность и стабильность. Попомни, сынок, мои слова: однажды какой-нибудь из Двенадцати Городов, чтобы одолеть соседа, призовет на помощь швенские орды, и вы не успеете оглянуться, как хан из рода Гендингов захватит всю Новарию. Такое уже бывало.
— Но, в конце кон... — Джориан замолк на полуслове; ему что-то почудилось. На улице раздались шаги и неразборчивый шепот. Джориан втолкнул Карадура за кучу тюков.
В помещение склада вошли двое. Вглядевшись в силуэты, Джориан решил, что перед ним мужчина и женщина, хотя предрассветные сумерки мешали разглядеть их как следует.
— ...Пришли, любезная хозяюшка, — говорил мужчина. — Не сомневайся, твой покорный слуга устроит мягкую постельку на тюках с грузом; найти бы только... Ах, вот оно, моя прелесть: стопка новой мешковины, как раз то, что надо для... хрм!
Заключительное хрюканье явилось следствием того, что свинцовый набалдашник Джорианова кинжала с размаху опустился на череп незнакомца. Мужчина рухнул на каменный пол. Женщина в этот момент стаскивала платье через голову и потому не могла видеть, что произошло. Наконец она сдернула платье и теперь стояла нагишом, комкая в руках одежду. Так продолжалось несколько секунд. При свете занимающегося утра Джориан разглядел: красотка была что надо. Выпавшая из ее рук маска валялась поблизости.
