— Всех. — резко ответил инспектор. — К тому же редкие яды происходят не только из Нового Света — Азия с Африкой тоже ими славятся. Мистер О'Хара, Вы ведь просмотрели книги, которые читал эсквайр? Что там?
— Довольно неожиданный выбор. — ответил я. — «Молот ведьм» Генрикуса Инститора, «Диссертация о появлении призраков, вампиров и привидений» аббата Кальме и «Фасты» Овидия, пятый том.
— Тэк-с, ну первое — это я читал… Истинный следственно-процессуальный кошмар. О чем второе могу представить. А этот ваш О'Види про что пишет?
— Овидий. — поправил я Вилька. — Древнеримский поэт, современник Христа. Поэма «Фасты», или, если по-ирландски, «Календарь», повествует о происхождении римских религиозных и светских праздников.
— Действительно, странный набор. — согласился с моим мнением мистер О'Раа. — Кассиус был несколько э-э-э-э повернут на всевозможной нечисти и разных там мистериях, но к чему ему языческие празднования?
— Может быть собирался сжечь ведьму, и вычитывал как правильно это делать по римской методе? — предположил инспектор. — Только где он ее собирался взять?
Не сговариваясь, мы трое подняли свои взгляды вверх, туда, где располагались покои леди Элизабет.
— С Вашего позволения, сэр, древние римляне не устраивали аутодафе. — подал голос невозмутимый, как и всегда, Мармадьюк.
— Действительно, неувязка выходит. — согласился Вильк. — В любом случае, мне следует телеграфировать в участок о еще одной смерти.
— Боюсь, что это не представляется возможным, инспектор. — ответил дворецкий. — Бурей размыло насыпь и повалило несколько телеграфных столбов. Мы отрезаны от мира до тех пор, покуда разгул стихии не окончится. Я как раз шел сообщить об этом сэру Филтиарну, когда вы с мистером О'Хара обнаружили тело.
— Как это не вовремя… — поморщился граф.
— Ну это как сказать. — произнес мистер Вильк. — Зато виновный не сбежит, если он имеется, конечно. Я все еще тешу себя надеждой на то, что обе смерти имели естественные причины. Сэр Кассиус был уже не юноша, и порыв ветра…
— За час до бури? — скептически произнес мистер О'Раа. — Ох, боюсь это все же маловероятно, как бы я этого ни желал. Что вы теперь намерены предпринять, джентльмены?
— Полагаю, нам стоит еще раз поговорить с миссис Килпатрик, сэр. — инспектор пожал плечами. — Коль скоро уж несчастный Вайт прибыл сюда для беседы с ней… кстати, Вы не знаете — о чем?
— Да уж понятно о чем. — хмыкнул, несмотря на всю невеселость ситуации, сэр Филтиарн. — О мистериях всяческих и прочих мистических благоглупостях.
— Вы считаете мистику ерундой? — удивился я.
— Разумеется. — ответил эрл. — Будь иначе, маги при обучении проходили бы соответствующие предметы. А раз такого нет, значит все это ерунда и блажь.
— Поразительно слышать такое от человека, в доме которого обитает призрак. — парировал я.
— Кузен Арчер — призрак порядочный! — торжественным тоном заявил сэр Филтиарн в ответ. — Он искупает свои прегрешения, строго в соответствии с Писанием. И никакой мистики тут нет. Наступит день, когда Спаситель сжалится и над его грешной душой тоже.
— Ну тут Вам виднее. — примирительно произнес Вильк. — Это, в конце-то концов, Ваш родственник. Сэр Филтиарн, а откуда эсквайр Вайт узнал о прибытии леди Элизабет?
— От меня же и узнал, от кого еще. Я как-то упомянул при нем о ее членстве в обществе Гермеса, так он мне все уши прожужжал — просил представить.
— Вот как, значит? Скажите, а… — инспектор пару мгновений подбирал слова, — не мог он питать некие планы… личного свойства?
— Это какие же? — удивился мистер О'Раа.
— Ну, если я правильно понял, у леди имеется титул, и нет сыновей. — произнес окружной околоточный.
— Да, она баронесса, а какое… Ах, вот Вы о чем?!! Думаете, он собирался ее обаять, жениться, и передать титул своим сыновьям? Инспектор, голубчик мой, вы же были с ним хорошо знакомы — ну какие шансы могли быть у этого сморчка?
Да уж, сложения эсквайр был отнюдь не богатырского, однако же отзываться так о покойном… Я едва удержался, чтобы не поморщиться на такие манеры графа.
— И, меж тем, он был о себе довольно лестного мнения, Вы не станете этого отрицать. — ответил Вильк.
— Он был самовлюбленный и напыщенный индюк, но я все равно в такой его мотив знакомства не верю. Да я сам бы этого союза не допустил! Не хватало еще Элли такого вот… Прости Господи, в ее-то лета!
— Любовь, говорят, зла. — обронил я.
— Глядя на миссис Вильк и то, как они с инспектором живут душа в душу, в эту пословицу уверовать трудно. — фыркнул граф. — Нет, господа, вы как желаете, а я в подобную чушь верить отказываюсь.
— Ну, полно Вам, сэр Филтиарн. Я всего лишь высказал гипотезу. — примирительно произнес инспектор. — Это моя работа — строить догадки и предположения, сколь бы дикими окружающим они не казались. Тем более, при нынешних обстоятельствах.
Последние слова он так выделил голосом, что хозяин замка моментально сдулся, и поспешил удалиться. За хозяином последовал и Мармадьюк, не забыв нас уведомить о том, что ужин будут подавать через час.
— Скажите, инспектор, а Вы всерьез полагаете, что эсквайр Вайт собирался ухаживать за леди Элизабет? — спросил я. — Просто мы с ним почти не знакомы… были.
— Да нет, навряд ли конечно, но… Чем черт не шутит, покуда Бог спит? — ответил Вильк. — Любая версия должна быть проверена раньше, чем отброшена. Знаете, мистер О'Хара, я, наверное, с миссис Килпатрик сам поговорю, а Вы, будьте любезны, побеседуйте все же с Торлохом насчет тайных ходов. Как раз к ужину и управимся. Да, и, я полагаю, Вам не стоит напоминать, что тайна его рождения не подлежит разглашению?
— Безусловно. — кивнул я. — У меня схожее с ним происхождение, поэтому последнее что я желаю, это открывать мальчику глаза.
Торлох занимал совсем небольшую комнатку, освещенную, однако, ярким электрическим светом — роскошь, в помещениях для прислуги, совершенно не виданная и в лучших домах Дубровлина. Сам мальчик сидел за небольшим столом, обложившись книгами и тетрадями. Кажется, мое появление он воспринял с большим облегчением.
— Дядюшка настаивает, чтобы я учился. — пояснил он на мой немой вопрос. — Говорит, что дворецкий должен знать не меньше, чем его хозяин, а желательно, так и гораздо больше. Только виду не показывать.
Паренек вздохнул, и тоскливо покосился в сторону висящих на стене скрипки и гитары.
— Твои? — я проследил за направлением его взгляда, и, присаживаясь на свободный стул, поинтересовался. — И на обеих играешь?
