Здесь, а именно в Далгорских низинах, где река Далгор впадает в величественную реку Аргон, повстречались они с Араваном, который с копьем наперевес сопровождал Галаруна, сына Эрона — короля эльфов Митгара. Галарун и его отряд торопились поскорее достичь Дарда Галион, откуда по Сумеречному пути им предстояло доставить в Адонар единственное оружие, с помощью которого можно было уничтожить Великого Вулка Гифона, — Рассветный меч.
Лаэнские стражи без колебаний приняли решение сопровождать принца и его товарищей, ибо от успеха их миссии без преувеличения зависела судьба мира. Однако в Далгорских низинах произошло непоправимое: внезапно со всех сторон их окутал густой туман, из болотной трясины полезло ночное отродье, и завязалась жестокая битва. Отряд Галаруна и лаэнские стражи понесли большие потери, а сам принц был убит.
Когда же рюпты наконец были разбиты, эльфы увидели, что Рассветный меч исчез. Никто не мог сказать наверняка, куда он делся. Возможно, его утащили уцелевшие после битвы твари или же он просто навсегда канул в болотную трясину.
Заклятие Адона заставило Серебряных Жаворонков навсегда покинуть Дарда Галион, и без их мелодичного пения лес показался Риате пустым и унылым. Эльфийка, погрустив, смирилась с неизбежностью потери и перебралась жить в долину Арден.
Века сменялись веками, и Риата, у которой в распоряжении была целая вечность, овладевала все новыми и новыми ремеслами и искусствами: ювелирным делом, хлебопашеством, пением, игрой на арфе, резьбой по камню, животноводством, выращиванием растений, живописью, ткачеством.
И конечно, время от времени у нее появлялись возлюбленные. Она не была святой, и ей, как и всякой молодой особе, не чужды были упоительные мечтания, жажда удовольствий и легкомысленные порывы. Нельзя забывать и о том, что она оставалась вечно молодой, поэтому само собой разумеется, что и века не проходило без одного-двух любовных приключений. Однако, несмотря на все это, сердце ее никому не принадлежало.
За прошедшие века в Митгаре не раз вспыхивали вооруженные конфликты, однако они быстро утихали и не играли существенной роли в жизни страны, поэтому Риата и Талар, который поселился в Дарда Эриниан, не находили нужным в них участвовать.
Даже во время Войны с Узурпатором брат с сестрой оставались в стороне от событий, предпочитая не вмешиваться в ход истории, ибо и так многие из их соотечественников оказались участниками конфликта, а от эльфов требуется лишь легкое вмешательство в дела смертных.
Однако время от времени и Риате, и Талару приходилось брать в руки оружие и ехать за тридевять земель по особым поручениям — ведь они несли службу лаэнских стражей, в обязанности которых входит оберегать созданный Адоном мир от всяческого зла.
Однако эти приключения были лишь крошечными точками на жизненном пути Риаты, который неумолимо приближался к своей главной цели. С тех пор как Риата в первый раз ступила на землю Митгара, прошло около сорока тысяч лет, и за это время в миропорядке произошли существенные изменения, грозящие большими катаклизмами. Для Риаты же и ее соплеменников время текло незаметно, и эльфийка не обратила внимания на то, как в се судьбе и в судьбах окружающего мира наметился коренной перелом.
Нити отдельных событий сплелись наконец воедино, и Великий Замысел был готов для претворения в жизнь.
Однажды из Дарда Эриниан в Арден приехал эльф с посланием от Талара. Риата очень обрадовалась этому неожиданному известию от брата, но, когда она прочитала письмо, сердце ее сжалось от предчувствия беды.
Записка гласила:
«Риата!
В горах Гримволла поселилось чудовище, жертвами которого неизменно становятся безвинные окрестные жители, которые без моей помощи не смогут справиться с монстром. Ты, должно быть, слышала о Драэдане из Дриммендива, однако тварь, о которой я пишу, еще ужаснее.
Сестра моя! Если со мной что-нибудь случится, разыщи барона Стоука и во что бы то ни стало уничтожь его!
Талар».Риата живо представила себе благородное лицо брата, его горящие огнем негодования серые глаза, и ей стало еще больше не по себе.
Годы шли, времена года постепенно сменяли друг друга, и о Таларе не было никаких известий.
Наступило новое лето, и вместе с ним в долину Арден пришли новые заботы. Лаэнских стражей попросили о помощи люди из Дикой земли, которых донимал ночной народ из Мрачного леса. Рюкки, хлоки, гхолы, тролли и прочая нечисть, которой лес кишмя кишел, нападали на путников, разоряли их обозы и растаскивали награбленное добро. Усмирение разгулявшегося ночного отродья обещало затянуться не на один месяц, ибо рюпты за послевоенное время успели собраться с силами. Риата, как и остальные эльфы, с жаром откликнулась на призыв о помощи и, готовясь к бою, достала из сундука свой верный меч. Вместе с ним выпала записка брата, о которой она почти забыла. Перечитав ее, эльфийка вновь ощутила, как сердце сжимается в предчувствии чего-то дурного. Однако она поспешила уверить себя, что оснований для беспокойства нет и быть не может.
Гораздо больше ее сейчас занимало состояние дел в Мрачном лесу. Ходили слухи, будто там засели оставшиеся в живых гаргоны, справиться с которыми могли только волшебники, а их среди лаэнских стражей не было. Это давало серьезный повод для беспокойства.
Размышления Риаты прервал Араван, который резко распахнул дверь и прямо с порога нетерпеливо спросил, готова ли она. Риата кивнула, и эльфы вместе вышли из дома.
Вскочив на коней, ожидавших их во дворе, они поехали догонять остальных эльфов, которые уже приближались к каменному туннелю в западной оконечности долины, откуда было рукой подать до Мрачного леса.
Все лето продолжалась битва за Мрачный лес. Осень принесла с собой мир, и Риата смогла вернуться к своим обычным обязанностям. Созрел урожай, и дел было хоть отбавляй. От Талара все так же не было известий. Раньше такого не случалось — он писал ей довольно часто. Но Риата успокаивала себя тем, что он умелый воин и ему не впервой попадать в серьезные переделки.
И вот настал день, которого она никогда не в силах будет забыть.
Риата возвращалась с покоса. Неведомая сила повергла ее на колени, и волна ужаса захлестнула ее. Перед ее глазами возникло перекошенное злобой бледное лицо, отдаленно напоминающее человеческое, с волчьим оскалом и горящими желтым зловещим огнем глазами. Раздался смех, от которого кровь застыла в жилах, и рука с длинными паучьими пальцами занесла над ней нож.
