– А что насчёт моего золота? – спросил Мульч.
– Объясняю просто. Нет лемура – нет золота.
Мульч сжал свои губы и все восемь пальцев, а его волосы завибрировали, подобно щупальцам актинии.
– И насколько же громадным будет количество горшочков с золотом?
– Это зависит от того, сколько горшочков у тебя имеется.
Мульч решил, что это серьезный вопрос.
– У меня много горшочков. Большинство из них заполнены чем-либо, но я думаю, что смогу их освободить.
Артемис заскрежетал зубами.
– Это был риторический вопрос. Будет тебе много горшочков. Столько, сколько захочешь.
– Если вы хотите, чтобы я и дальше шёл дорогой обезьянки, я должен получить своего рода аванс. Доверительный взнос.
Артемис шлёпнул руками по пустым карманам. У него ничего не было.
Элфи поправила свой серебристый парик.
– У меня есть что-то для тебя Мульч Рытвинг. Кое-что получше, чем громадное количества золота. Шесть цифр, которые я скажу тебе, когда мы доберёмся туда.
– Доберёмся до куда? – спросил Мульч, который подозревал, что Элфи врала, чтобы он остался.
– Склад оборудования ЛеППРКОНа в Таре.
Глаза Мульча засветились грёзами о летательных лыжах, подводных пузырях, лазере с уголковым отражателем и воздушном вакууме. Он пытался взломать склад ЛеППРКОНа на протяжении многих лет.
– И я смогу взять всё, что захочу?
– Всё, что сможет влезть в тележку. Одну тележку.
Мульч плюнул в свою ладонь крапчатой слюной.
– Пожмём друг другу руки.
Артемис и Элфи посмотрели друг на друга.
– Это твой склад, – сказал Артемис, засунув руки в карманы.
– Это в твоих интересах, – возразила Элфи, – Мы тут ради твоей матери.
Артемис уныло улыбнулся.
– Ты Элфи Малой становишься такой же плохой, как и я, – сказал он и скрепил сделку мокрым рукопожатием.
Король лягушек.
Реактивный самолет Фаулов, где-то над Бельгией.
Молодой Артемис Фаул сделал видеозвонок со своего ноутбука в древний Марокканский город Фес и ожидал ответа. Внешне, Артемис оставался, как впрочем и всегда, спокойным, но внутри он просто кипел от злости, больше всего от того, что надо было вообще совершить эту межконтинентальную поездку. Касабланка была бы намного ближе, а в Марокко было достаточно жарко, чтобы без особой необходимости добираться через всю страну в Фес.
Раздался щелчок и на экране открылось окошко, в котором была видна только огромная голова доктора Дэймона Кронски, одного из самых ненавидимых людей в мире, но почитаемого в определённых кругах. Дэймон Кронски был действующим президентом организации Выжигающих. Или, как сказал Кронски в его самом печально известном интервью “Выжигающие – это не просто организация. Мы – религия.” Заявление не внушило любовь к нему всех миролюбивых церквей мира. Это интервью уже около месяца крутилось на новостных сайтах Интернета, а Выжигающие часто были в заголовках статей. Артемис посмотрел интервью сегодня утром, и ему стал неприятен человек, с которым он собирался вести дело.
– Я плаваю с акулами, – с сожалением понял он, – И я уже самостоятельно готовлюсь стать одной из них.
Дэймон Кронски был крупным человеком, чья линия плеч начиналась чуть ниже уровня ушей. Его кожа была полупрозрачной, лицо покрыто веснушками, а волосы имели рыжий цвет с едва пробивающей сединой. Глаза скрывали массивные фиолетовые солнечные очки, закрывавшие пол-лица от бровей до щёк. Улыбка Кронски была широкая, ослепительно белая и неискренняя.
– Младший Артемис Фаул, – произнёс он с Новоорлеанским акцентом, – Вы ещё не нашли своего отца?
Артемис сжал подлокотник кресла, так что под его пальцами на обивке кресла появились вмятины, но его улыбка осталась такой же блестящей и фальшивой, как и у Кронски.
– Нет. Пока ещё нет.
– Очень печально. Соболезную. Если есть что-то, чем я могу помочь, непременно сообщите дяде Дэймону.
Артемис задался вопросом, не был ли пьян этот дружелюбно настроенный Кронски. Вроде бы не должен.
– Благодарю вас за предложение. Через несколько часов мы, возможно, сможем помочь друг другу.
Кронски хлопнул в ладоши в восхищении.
– Неужели у тебя есть мой шелковистый лемур.
– Есть. Прекрасный экземпляр. Самец. Три года. Длина тела, от головы до хвоста, более метра. Я рассчитываю на предложенную вами цену в сто тысяч.
Кронски притворился удивлённым.
– Сто. Мы действительно это сказали? Сто тысяч евро?
Взгляд Артемиса оставался стальным.
– Вы знаете, что нам пришлось сделать. Плюс расходы. Реактивное топливо недешёвое, как вы знаете. Мне хотелось бы услышать, подтверждаете ли вы сделку, или мне придётся повернуть на пару десятков градусов правее.
Кронски низко склонился к камере, его лицо увеличилось на экране.
– Я хороший психолог, Артемис, – сказал он, – Я знаю на что, какие люди способны. Но ты… У меня нет однозначного мнения насчет тебя… Я думаю, это потому что ты не достиг своего предела. – Кронски отклонился назад, и кресло заскрипело под его весом, – Так… Хорошо. Мы согласны на сто тысяч. Но предупреждаю…
– Да-а? – спросил Артемис растягивая слово, как стало новомодно в Новом Орлеане, чтобы продемонстрировать своё отсутствие страха.
– Если ты потеряешь моего лемура, моего маленького сифаку, тогда лучше будь готов покрыть все мои расходы. Для тебя это будет тяжёлым испытанием. Запомни, мои люди не любят разочаровываться.
Слово расходы звучало куда более зловеще, когда его произносил Кронски.
– Не беспокойтесь, – сказал Артемис ледяным тоном, – Вы получите своего лемура, только удостоверьтесь, что мои деньги готовы.
Кронски широко раскинул руки.
– У меня здесь имеются реки золота. У меня здесь имеются горы алмазов. Единственная вещь, которой у меня нет, это шелковистый лемур сифака. Так что поспеши сюда, мальчик, и сделай мою жизнь счастливой.
И он отключился, на наносекунды раньше, чем Артемис смог бы сам завершить вызов, нажав на кнопку.
– Психологически, Кронски нанёс сильный удар, – размышлял Артемис, – Надо будет научиться быстрей пользоваться мышкой.
Он закрыл крышку ноутбука, и откинулся назад в кресло. Снаружи, солнечный свет проходил насквозь пасмурные облака, которые в свою очередь в соприкосновении с реактивными следами от самолёта рисовали в небе различные фигуры.
Воздушное пространство все еще занято. Надеюсь ненадолго. Как только мы прибудем в Африку, потоки самолётов должны сократиться. Мне нужно несколько часов поспать. Завтра будет длинный и неприятный день, – он нахмурился, – Неприятный, но необходимый.
Артемис положил голову на спинку кресла и закрыл глаза. Большинство мальчиков его возраста гоняют в футбол, или же истирают свои большие пальцы на игровых приставках, а он сидел в самолёте, на высоте шесть тысяч метров, и планировал уничтожить целый вид с помощью сумасшедших Выжигающих.
Возможно, я слишком молод для всего этого.
Возраст не играл никакой роли. Без усилий Артемиса младшего, Артемис Фаул Старший был бы потерян навсегда в России, что он хотел предотвратить.
Из приёмника послышался голос Дворецки.
– Впереди всё тихо Артемис. Как только мы будем пролетать над Средиземноморьем, я поставлю самолёт на автопилот и попробую отдохнуть часок…
Артемис пристально посмотрел на динамик. Он мог почувствовать, когда Дворецки хотел ещё что-то сказать. Сначала тишину ничего не нарушало, кроме гудков, а затем…
– Сегодня, Артемис, когда вы попросили меня выстрелить в лемура, вы блефовали?
– Это не было блефом, – ответил Артемис жестким голосом, – Я сделаю всё, что потребуется.
Верхний терминал, Тара. Ирландия
Доступ к верхнему терминалу, в Таре, был перекрыт несколькими стальными дверями с различными устройствами сканирования и кодами, а также сетью видеонаблюдения с шестьюдесятью различными фильтрами, и в него было не так уж легко вломиться.
– Всё это пройти не просто, если конечно не знаешь тайного хода.
– С чего вы решили, что я знаю тайный ход? – обиделся Мульч.
Вместо ответа, Элфи и Артемис посмотрели на него как на идиота, который ожидает, что ему бросят монетку.
– Глупое путешествие во времени, – пробормотал Мульч, – Я так полагаю, что сам рассказывал вам об этом.
– Ты расскажешь, – подтвердила Элфи, – И я не вижу, чтобы ты сильно расстроился. Я ведь не смогу сообщить об этом никому.
– Правда, – поразмыслил гном, – Значит, это будет прекрасное ограбление.
Троица сидела в украденном Мини Купере, около границы ограждения фермы Макгрейни, под которой находился верхний терминал Тары. Десять тысяч кубических метров пространства, скрытых молочной фермой. Первый луч рассвета просочился через темноту, и обрисовал шероховатые силуэты коров, гулявших по лугу. Через год или два, Тара станет шумным туристическим центром волшебного народца, но в настоящий момент весь туризм был приостановлен из-за вспышки Спеллтропии. Мульч искоса подглядывал через заднее окно на ближайшее животное.
