Разложив бархатистую ткань на полу, я сделала пару глубоких вдохов, обхватила губами немного мягкий клапан и со всей силы и с привычным мне рвением начала в него дуть… И такой кошмарный и громогласный звук после этого начал исходить, как будто кто–то ржал, кто–то свистел, а кто–то орал, точно его живьем режут, что я от испуга выпустила клапан изо рта и замерла.
— Что это было? — сонно поинтересовался Мао.
— Н-ничего, — ошарашенно пробормотала я. — Ты это… спи, спи, отдыхай.
Дрожащими от страха руками я подняла матрац за клапан, осмотрела всё внимательно со всех сторон, но ничего странного и необычного не увидела. Матрац, как матрац. Отличается, конечно, от привычных для землян обычных надувных немного, но Аорэй работал со своими, доступными на Армадане материалами и по моим кривым эскизам.
Немного подумав, я всё–таки решила ещё раз попробовать, но подойти сейчас к этому делу более тихо и аккуратно.
Обхватив ладошками клапан за основание, прижала его к губам и тихонько туда дунула. Боже! Да лучше бы я дула со всей силы! В этот раз звук получился ещё более ужасающим и, по неведомой мне причине, громким, душераздирающим! И я бы его сравнила со скрежетом острия ножа по школьной доске, под аккомпанемент смертельно раненного орангутанга. Правда, я понятия не имела, как кричат эти самые орангутанги… но сути–то это не меняло.
— Шаррхар! Лиэна, изверг ты мой! Что ты творишь?! — мужчина подскочил с кровати, прижимая руки к своим ушам, и одарил меня пылающим от праведного гнева взглядом.
— М–м–матрац надуваю, — ответила я, клапан выскочил изо рта, и я как можно более нежно и невинно ему улыбнулась, пытаясь воззвать к его состраданию. — Извини, я, честно, не хотела тебе мешать…
— Матрац?! Какой, Тьма тебя… — он посмотрел на кусок ткани рядом со мной и страдальчески простонал: — Помоги мне Тьма не сойти с ума! Ложись рядом и не страдай ерундой.
Договорив, он прищелкнул пальцами, и матрац за доли секунды покрылся черным огнем, и уже через мгновение от него не осталось и следа. М-да. «Придется опять на кресле ютиться, — философски подумала я, смотря на чистый ковер, — а что я кряхтеть буду — это уже совсем не мои проблемы».
И, поднявшись с пола, я, задрав кверху нос, важно потопала к креслу. Ложиться с ним — вот уж дудки! Я сильная и незави-и…
Даже додумать мне Маору не дал, он, тот, кто говорил, что сейчас каждая кроха энергии важна и её нужно сохранить, подхватил меня воздушным заклинанием и понес к кровати:
— Не буду! — пропищала я, барахтаясь и пытаясь уцепиться за воздух. — Я в кресле посплю!
— Ты в нём недовольно сопишь и мне мешаешь!
— Я… я… — попыталась я придумать более логичное оправдание своему поступку, и чтобы убедить его, но не упоминать про главную причину. — Мне там неудобно!
Да. И это говорю я, та, которая без задних ног, крепко и сладко, в объятиях–то Мао спала!
— Знаешь, — хмуро подметил демонион, укладывая меня на кровать, — у меня тоже кое–что вызывает… некоторые неудобства. Однако я терплю молча.
И, прежде чем я уточнила, что же у него за причины такие, он склонился надо мной и, нажав на какую–то точку между бровей указательным пальцем, рыкнул, сверкая изумрудными глазищами:
— Спи!
И в тот же миг я провалилась в черноту…
Глава 15
— То–то я погляжу, как тебе тут спать неудобно, — насмешливо произнес Мао. — Так, что я даже добудиться не могу. Поднимайся, моя ушастенькая соня, пора отправляться дальше.
— Кто сказал, что неудобно, — пробормотала я сонно, всё ещё думая, что сплю, сворачиваясь поудобнее калачиком и подтягивая одеяло повыше. — Мягко, тепло… — не сумев подавив широкий зевок, спрятала лицо в подушках. — Поэтому я посплю ещё…
— О, нет, — одеяло было самым жестоким образом выдернуто из моих рук, — я и так позволил тебе поспать подольше, пока занимался своими делами.
— А может, у тебя ещё какие дела найдутся, а я посплю? — я поводила рукой по кровати, пытаясь обнаружить одеяло, которого меня лишили.
— Наглеешь, — тихий шёпот с легкими рычащими нотками раздался совсем рядом с моим ухом, и по моей спине от ужаса бодро проскакало стадо мурашек. Я только сейчас осознала, что я вовсе не во сне разговариваю с мужчиной, а очень даже наяву.
Притвориться, что я опять уснула? Или лучше сразу трупом? Так ведь с Маору такой фокус точно не пройдет — оживит ещё, не дай Бог.
— Встаю, встаю, — пробормотала я, отползая подальше от его голоса. И, протерев глаза, уже максимально деловым голосом уточнила: — Есть не будешь?
— Нет. Нужно прояснить, куда мы сейчас телепортируемся. Совершим, в зависимости от расстояния, один–два прыжка и тогда перекусим.
Не смотря в его сторону, я аккуратно оправила задравшееся платье, что решила использовать как ночную рубашку, и поднялась.
— Думаю, стоит нарисовать приблизительную карту, чтобы мы смогли с тобой вместе определить место, куда нам лучше телепортироваться? — как можно более красиво и элегантно потянулась я, попутно пряча в ладошке ещё один коварный зевок.
— Да, отличная идея, — кровать тихонько скрипнула под его весом, и послышались легкие шаги по ковру.
Ну вдох–выдох, Лена, и в бой!
Я резко развернулась и… Да что же это такое, люди, творится–то?! Почему этот соблазнитель рогатый опять в одних брюках шастает? Всю одежку свою изничтожил уже, что ли? Или просто меня довести хочет? У–у–у! Сейчас как тоже разденусь до белья! Хотя, как по мне, я и так уже умудрилась показать ему больше, чем нужно было, так что обойдемся без стриптиза.
Недовольно фыркая, я подошла к мужчине, который положил на стол большой, примерно формата А 3, лист бумаги и металлическую ручку в золотистом корпусе.
— Присаживайся, — он мне галантно отодвинул кресло и, когда я присела, задвинул его обратно. И остался стоять позади меня…
— Может… ты оденешься, пока я тут рисовать буду?
— О, кстати! — мужчина обошел кресло и присел на подлокотник по левую руку ко мне спиной. — Что–то в последнее время у меня спина так чешется. Ты же помнишь где чесала в прошлый раз?
Как не помнить–то? Тот день, когда увидела себя с кошачьими усами в отражении зеркала, я точно буду помнить до гробовой доски!
— Помню, — вздохнула я.
— Отлично, тогда почеши там, всё равно у тебя одна рука свободная.
Вот же… нелюдь! И как прикажете мне нормально что–то нарисовать в таких, воистину нечеловеческих условиях?
Но я ничего не сказала. Разместив листок поудобнее, я взяла в правую руку ручку и, старательно выводя карту мира, протянула левую к спине Маору, и аккуратно своими короткими ноготочками начала его чесать.
