Там он увидел себя бредущим по бесконечной равнине, покрытой жухлой травой, где над его головой нависало серое небо без солнца. Вдали виднелись другие люди. Пришло ощущение, что они звали его вернуться. И пришло другое ощущение, более сильное, что ему — то есть зазеркальному Арону — нужно идти дальше. Идти туда, к серому горизонту, где то появлялся, то исчезал золотой блик.
Возвращение.
Он — тот он, который жил в Отражении — не знал, возвращение куда, знал только, что хотел вернуться…
Значит, Отражение показывало момент из того времени, когда Арон был мертв и находился в Сером Мире.
А зазеркальный Арон в Отражении уже оказался рядом с источником золотого сияния. Лицо его, прежде такое же серое, как все вокруг, тоже осветилось, кожа окрасилась румянцем, глаза заблестели. Золотое сияние стало ярче, стало слепящим огнем, будто кто-то закинул сюда, в мир мертвых, осколок солнца. Потом сияние выросло в светящуюся колонну, уходящую до самого серого неба. Свет охватил зазеркального Арона, и он начал таять.
Арон, завороженно наблюдавший за происходившим, протянул было руку к зазеркальному себе, но тут же спохватился. Еще не хватало, чтобы магия Отражений закинула его в Серый Мир.
Зазеркальный двойник полностью растворился в воздухе, и в тот же миг опора под ногами Арона вновь исчезла — только в этот раз Прежний был не при чем.
Рассыпались Отражения.
Все закрыла непроглядная чернота и длилась, и длилась, пока далеко внизу не забрезжил свет.
Арон извернулся в воздухе, сгруппировался — и мягко приземлился на ноги посреди тронного зала. Зала уже не пустого, как он ожидал, а заполненного придворными и Светлыми магами.
Резерв Арона больше не был пуст. Вся магия, которую он потерял во Вратах коридора Отражений, вернулась, а привычная уже боль в груди от зубца короны исчезла, как исчез и сам зубец.
— Приветствую, коллеги, — сказал Арон. Бегло оглядев Светлых, он определил, что тут собрались в основном старшие магистры, и провел в воздухе рукой с зажатым в ней жезлом Солнечного, имитируя придворный поклон. — Я смотрю, вы смогли решить мою маленькую задачку.
— Маленькую задачку? — процедил один из магистров. — Все шутки шутишь, Тонгил? Все тебе повод посмеяться? Мы проторчали в твоей бесовой ловушке полторы недели!
Полторы недели? Проклятье! Что за это время произошло с его сыном?
Арон бросил быстрый взгляд на камень в перстне, который последнее время носил не снимая. Но камень сиял чистым алым светом. Хорошо. Значит, мальчик жив и здоров.
Арон смерил "коллег" оценивающим взглядом — с ними придется пообщаться, но позже. Сперва следовало понять, куда делся псевдо-император. В тронном зале его не оказалось, хотя, если он сумел победить химероида и разломать зеркальную ловушку, его должно было перенести именно сюда.
Что ж, Арон не мог обнаружить псевдо-императора, а вот химероида — вполне. Он щелкнул пальцами — жест ненужный, но привычный — и через мгновение, притянутый Нитями подчинения, химероид оказался лежащим у его ног во все том же демоноподобном обличии. Места он занял больше десяти футов в диаметре и не придавил никого только потому, что все, собравшиеся в тронном зале, с появлением Арона шарахнулись в стороны, оставив его в центре в одиночестве.
Мелькнул вопрос — почему химероид больше не похож на танцующую пару?
И сразу всплыл ответ — потому что суть этого химероида заключалась в умении отражать истинную суть своего противника. Значит, в своем мире то, что захватило тело императора Коррелиуса, выглядело как огромный ком тьмы с кучей щупалец, испускающих молнии. А будь противником химероида люди, как изначально предполагалось, танцующая пара сохранила бы человеческий облик.
Ком несколько мгновений лежал без движения, оглушенный скоростью, с которой призыв Арона протащил его через слои реальностей, потом оперся о пол щупальцами, будто руками. Его туша поднялась на высоту человеческого роста — и треснула пополам. И в появившуюся щель вывалился псевдо-император, измочаленный почти до неузнаваемости.
"Ну разве я не гений? — промелькнула мысль, окрашенная гордостью. — Мое создание оказалось способно справиться с существом девятого уровня Силы. Не ожидал, честно…"
Арон моргнул — мысль была его собственной, но ведь химер создавал не он, а двойник.
"Прежний?" — спросил он, но ответа не дождался. И привычного присутствия в своем разуме тоже не ощутил.
Слияние их душ, как Прежний и обещал, произошло? Если да, то никакой разницы Арон не заметил. Неужели все действительно оказалось так просто и он получил воспоминания и знания двойника, ничего не потеряв при этом и никак не изменившись?
Псевдо-император, выглядевший совсем мертвым, вдруг шевельнулся и повернул в сторону Арона свою уродливую морду, скалясь.
Нет уж, одной схватки Арону хватило!
Не дожидаясь, пока псевдо-император полностью придет в себя, Арон ударил мечом, одновременно запустив скрытые в артефакте возможности — и да, теперь он знал, что его меч был артефактом, способным разрубить что угодно. Голова псевдо-императора покатилась, подпрыгивая и с каждой долей мгновения меняясь. Разгладилась кожа, двойной оскал острых зубов сменился одинарным, а на голове из воздуха соткалась церемониальная корона династии Коггир, все зубцы которой были на месте…
Когда голова, наконец, замерла, ткнувшись в носки сапог одного из Светлых магистров, она выглядела полностью человеческой.
— Ты… Тонгил, ты убил его величество! — пораженно выдохнул магистр.
Арон перевел взгляд с головы на тело, которое тоже стало человеческим.
— Коррелиус был одержим демоном. Ему повезло, что я освободил его душу для нового перерождения. — Арон пожал плечами. Его больше интересовал тот факт, что корона оказалась целой, будто бы псевдо-император и не отламывал ее зубцы, убивая младших тварей. Или это тоже было иллюзией? Возможно, и те твари ожили?
Хотя, даже если ожили, то остались внутри зеркальной ловушки, а она схлопнулась.
— Таково твое оправдание? — продолжал между тем магистр гневно. То ли он не заметил те изменения, которые претерпело лицо псевдо-императора, то ли хорошо притворялся. А может быть Арон был единственным, кто видел истинный облик тварей? Ведь до тех пор, пока жезл Солнечного не начал действовать, для его глаз они тоже выглядели как обычные люди.
Арон поднял руку с жезлом, уже привычно зачерпнул в бездонном резерве артефакта, но в этот раз не потянул Силу в себя, а выпустил через жезл. Тот засиял. Его свет проник, казалось, в каждый темный угол, вскрыл каждый тайник…
Лицо магистра, только что исполненное благородного гнева, изменилось. Волосы исчезли, обнажив голый череп, обтянутый желтой кожей. Глаза залило чернотой, нос ввалился, а губы высохли в тонкие полоски, обнажив острые зубы. Через мгновение такая же метаморфоза произошла с пятью другими магистрами и с парой придворных.
Еще того не лучше! Черные Шаманы!
Убить его напрямую, своим прикосновением, они не могли — мумия их сородича внутри эррэ Арона защищала его. Но это не значило, что он был неуязвим для их магии или подчиненных им тварей.
Люди, оставшиеся людьми, ошеломленно попятились от тех, кто вдруг превратился в чудовищ, а потом и вовсе кинулись бежать к выходу. Через несколько мгновений в тронном зале остались лишь Черные Шаманы, да еще краем глаза Арон заметил, что несколько придворных, чье любопытство оказалось сильнее здравого смысла, вернулись и теперь осторожно заглядывали в распахнутые двери. А вот в Светлых магистрах здравый смысл возобладал во всех без исключения — никто из них не остался в зале, да и, Арон был уверен, во дворце тоже.
Черные Шаманы задвигались, окружая Арона, и тот, который под маской Светлого магистра заговорил с ним первым, подал голос и сейчас. Для постороннего человека его речь прозвучала бы как что-то вроде "лхаша-ашассахн", но Арон с удивлением осознал, что понимает смысл сказанного.
