Управительница, будто не веря, тихо спросила:
— Зачем вам всё это?
— Моя сестра, с которой мне очень нужно встретиться, находится на севере, в стылых землях. И ей не пройти даже в Гальрад без вашей помощи…
Подошедший к Мариусу Веймар начал что-то шептать ему на ухо, искоса поглядывая на управительницу. Кажется, задумка ему не нравилось. Мариус шепнул что-то в ответ, а тот лишь кивал головой в знак согласия. Мнение парня явно было для него очень важным. Гальрадские стражники опустили оружие, но всё ещё стояли, сохраняя бдительность, а их главарь, воспользовавшись заминкой, подошёл поближе к управительнице.
— Приведите её, — скомандовал кому-то Веймар.
Двое культистов ушли, а он достал висящую на поясе черную маску и надел, подойдя обратно к Арвелии.
— Надевай, — шепнул привратник Клариссе, протягивая невесть взявшуюся откуда ещё одну маску. — И побыстрее. Нельзя, чтобы она видела твое лицо.
Кларисса решила довериться и надела маску. Она уже догадывалась, что будет дальше. Раньше ей так хотелось, чтобы одеяние послушницы вручили в торжественный момент, при котором бы присутствовала мама и однокурсницы. И маска безмолвия, означающая обет молчания, была бы вручена под овации и поддержку. Но этому не суждено случиться. Она взяла маску из рук привратника, которая оказалась легче, чем ей думалось и давала хороший обзор. Впрочем, это была бутафорская подделка, не более.
Двое культистов привели в зал девушку в грязном дешевом тряпье и грубо швырнули на пол, в середину зала. Кларисса не сразу её узнала. Растрёпанные волосы, порванная, грязная одежда с пятнами крови, вырванные с корнем ногти на пальцах рук, измученный взгляд. Авилина смотрела на людей вокруг пустым взглядом, наполненным каким-то безразличием. Наверняка её заставили выпить одно из зелий, притупляющих волю и здравомыслие. Преподаватель по истории Палеонесса рассказывала о применении таких во время пыток несколько сотен лет назад.
Клариссе нравилось, что она живет в одной комнате и дружит с самой наследницей престола. Нравилось знать её такой, какой не знал никто. Вообразить, как она приглашает Клариссу на работу во дворец в качестве собственного советника после восхождения на престол было легко. Казалось, всё так и будет, и это справедливо. Кларисса с детства трудилась и тренировалась, чтобы поступить в Академию, а потому заслужила такую жизнь. А теперь она смотрела на бывшую подругу и едва её узнавала. Лучше бы она вообще никогда не знала Авилину Альберти. Лучше бы убила отца и сломала жизнь какой-нибудь другой, незнакомой девушки.
— Возьмете её с собой и можете использовать, как хотите, — сказал Мариус. — Хоть променяйте на стылые земли, если придется. Скажите императору, что у вас в руках наследница престола Палеонесса.
— Что-то не похожа она на принцессу, — усомнилась Камилла.
— Это она, — уверенно сказала Амелия.
Управительница о чем-то некоторое время перешептывалась с девочкой и та, кажется, подтвердила, что знает принцессу в лицо. А привратник Веймар, вздохнув, сказал не терпящим возражений тоном:
— А теперь убирайтесь отсюда.
Глава 13. Незваная гостья
Проезжая верхом на лошади по родному городу Камилла наблюдала, как едва завидев её, стражники города открыли ворота, а не многочисленный люд на центральной площади расступился, давая дорогу лошадям. Видеть это было в новинку. В дальних поездках она передвигалась только в экипаже и очень редко когда ездила верхом, в основном по территории имения и только для своего удовольствия. О приближении управительницы к родовому замку Рокстерли уже знали слуги и стражники, увидев экипаж с горы. Ворота, ведущие во внутренний двор заранее открыли, дожидаясь въезда лошадей.
Домой возвращаться не хотелось. Тело отдавало слабостью, усталость накрывала, клонило в сон. Кажется, что и Амелия, держась сзади, еле ехала и периодически засыпала, облокотившись на спину управительницы. Ничего не поделаешь, пришлось посадить её на лошадь позади, потому что оставлять одну неизвестно с кем совсем не хотелось. С момента отбытия из порта Алкории пленница не вымолвила ни единого слова, держалась поодаль от всех и безэмоционально смотрела перед собой, куда-то в пустоту. Дориан конечно же за ней присматривал, но решил, что она не опасна.
Только заехав во внутренний двор, Камилла почувствовала себя защищенной. Она снова была дома, только без Дьюка. Не хотелось никого ни видеть, ни слышать и ни с кем не говорить. Только отправить Амелию спать, запереться в своей комнате и думать над дальнейшим планом действий. А потом просто напиться крепкого алкоголя и заснуть в беспамятстве. Представить, что этой поездки в Алкорию никогда и не было.
На пороге встречали немногочисленные слуги. В их числе и Мирина, улыбка которой слетела с уст, только завидев грустных и смертельно уставших друзей. Она молча посмотрела на Камиллу и даже не решилась расспрашивать, что произошло. Видимо, всё и так было написано на лице. А Камилла сразу же отправилась в свои покои, но её быстро нагнал Дориан.
— Что будем делать с девушкой?
— Запри её в какой-нибудь комнате и не выпускай до утра.
Дориан исчез в полумраке так же быстро, как и появился. В главном зале уже давно никто не зажигал свечи на люстрах, потому что слуг было крайне мало, и Камилла разрешила не беспокоиться на счет света. В летнее время все ели до темноты, а в зимнее грелись у камина и пили вино. По вечерам этот зал уже давно окутывал полумрак.
Камилла, убедившись, что девушку из Палеонесса не оставили одну, поспешила выйти на улицу и медленно, но уверенно отправиться к донжону. Лишь бы закрыться у себя в кабинете или в спальне и спокойно обо всем поразмыслить.
— Камилла, подожди!
Амелия нагнала её, стоило только выйти на улицу и быстро, чуть ли не бегом, обогнала, перегородив дорогу.
— Зачем ты приказала её запереть? — волнительно спросила девочка. — Это же принцесса Авилина Альберти, дочь принца Освальда. Она может рассказать, что произошло. Давай её расспросим?
— Зачем?
Камилла уже перестала толком соображать и не понимала, чего от неё хотят. Тело манило идти в башню, закрыть глаза и просто лежать. А всё остальное могло как минимум подождать до утра. Она будто бы целый день таскала мешки, работая в поле. От усталости начала побаливать голова. И снова пришла мысль, что нужен был лишь хороший крепкий алкоголь. И вообще, в конце концов, она просто хотела остаться одна. Наедине со своей внутренней болью и саморазрушением.
— Как зачем? — удивилась девочка. — Вдруг её пытали или морили голодом? Давай хотя бы обо всем расспросим?
Спорить с упрямой Амелией не было сил, а оставлять её одну с пленницей слишком рискованно. Совсем непонятно, чего ожидать от этой Палеонесской принцессы. На корабле она накинулась на еду, словно не ела несколько дней. Но, затем молча забилась в угол и сидела, не видя никого. За всё время пути Камилла не слышала, чтобы пленница сказала хоть одно слово. Впрочем, она вообще не видела никого, заперлась в отдельной каюте и смотрела в окно.
— Давай оставим это до завтра? — попросила управительница.
— Ей же нужна помощь! И потом, сейчас каждая минута дорога, пока Дьюк в Палеонессе.
Это был удар по больному, но девочка была в чём-то права. И даже на этом она не остановилась и напомнила:
— Ты же говорила, что я должна сама учиться принимать решения, чтобы в будущем стать хорошим управителем. Я думаю, что так будет правильно. Времени у нас не много.
Камилла вздохнула, молча развернулась и пошла обратно в замок. Одно радовало — там была Мирина, которая могла быстро накрыть на стол и хотя бы покормить. Хоть сейчас и твердо ощущалось, что кусок в горло не полезет, немного еды всё равно бы не помешало. Управительница зашла в главный зал и села за длинный стол для пиршеств, прямо посередине. Её место всегда было во главе стола, но оно ей почему-то никогда не нравилось.
Амелия увидела Дориана и быстро подошла к нему. Камилла молча кивнула, когда Мирина поинтересовалась, нужно ли накрыть на стол и закрыла глаза. Она, кажется, даже начала засыпать, в пол уха слушая, как на стол со звоном кладут какую-то еду и ставят бутылки. А потом резко открыла глаза, услышав, как прямо напротив неё со скрипом отодвинули стул.
