— Пять тысяч королевским золотом, — так же тихо ответила орчиха. — Цена моей свободы. Иначе никак.
— Большая сумма… — только и смогла выдохнуть Анна.
Она успела разобраться в иномирных деньгах. Местная валюта, короны, делилась на три вида. Золотые, что стоили примерно как тысяча рублей, серебряные — эквивалентные сотне, и медяки — равные одному рублю.
Пять тысяч золотых — это много.
Это как ипотека в родном мире…
— Большая, — согласилась Орра. — Ну тише, тише! — прикрикнула на лошадей.
— Как собрать столько?
— Никак, госпожа. В том и смысл. Надежда на свободу есть, но вырваться нельзя.
Анна помотала головой.
— Нет уж. Наберем… — Она строго взглянула на орчиху. — Маргарет права насчет кольца. Не отказывайся от него, если оно чего-то да стоит.
— И вы туда же, — покачала головой Орра. — Хоть бы взглянули сначала.
Она переложила поводья в одну руку, другой же принялась рыться в бездонных карманах своей неизменной жилетки.
Вскоре на Аннину ладонь лег тяжелый тусклый предмет.
Кольцо.
Массивное, если не сказать излишне грубое. Затертое почти до полной потери блеска. С мутным опалом в зубастой оправе.
— Жутковатое даже какое-то… — отметила Анна, глядя на радужные искры в молочной бездне камня.
— Оно прабабке вашей принадлежало. Нельзя такое продавать.
— Ты права, пожалуй, — согласилась Анна. И все же просто так забирать у Орры кольцо было неудобно, поэтому она предложила: — Я дам тебе за него сумму. Или… — Стянула с пальца один из перстней. — Вот это, как думаешь, по цене насколько выйдет? — Положила возле орчихи. Оглядела оставшиеся три кольца. — Остальные продам или заложу. Будут деньги. Хоть частично закроем нужду зимнюю.
— То ваше право, госпожа, — смирилась орчиха.
Анна вгляделась в полевую даль, в волны холмов, в гребень леса. Сердце отчего-то екнуло. Скоро будет место, где она попала…
А что за ним?
Начало печальной истории прошлой Анны?
Пожалуй.
Будто кино отматывалось назад…
Орра вдруг выругалась и резко остановила лошадей.
— Что ж за невезение-то такое? — пробормотала мрачно.
Причина ее недовольства быстро обнаружилась. В медовой дымке желтых трав плыли сияющие лошади. Печально знакомые.
— Эльфы… — В голосе Анны прозвучала нескрываемая досада. — Как не вовремя.
— Они всегда не вовремя, — согласилась с ней Орра.
Мариса, почуяв неладное, тоже остановила тарантас.
Они отстали от Маргарет и ее свиты. Сестрица этого даже не заметила — ускакала вперед.
Эльфы стремительно приблизились. Два егеря в цветах князя Селебрина. Анна их теперь хорошо распознавала.
— Леди Кларк, — обратился один из эльфов. — У меня поручение доставить вам это.
Егерь подъехал вплотную к борту подводы, гибко наклонился из седла и плюхнул Анне на колени какой-то сверток.
Даже не спросил, возьмет ли она посылку. Желает ли…
Бум. Сверток оказался мягким, к счастью.
И легким.
С дороги донесся дробный звук конского галопа. Маргарет вернулась — подлетела к повозкам и резко осадила коня, втиснувшись между сестрой и эльфами.
— У вас там все в порядке? — бросила Анне. Тут же сверкнула глазами на ближайшего егеря. — Что вам тут нужно, господа?
— С кем имею честь? — холодно поинтересовался эльф.
— С родной сестрой хозяйки этих земель. — Маргарет многозначительно указала на Анну. — И мы вас сюда не приглашали. Так что извольте.
— Его величество…
— Что? — перебила Маргарет, ловко затыкая собеседника на полуслове. — Разрешил вам оказывать местным жителям помощь в борьбе с разбойниками? Насколько помню, в договоре все именно так означено? Это не дает вам повода шататься тут без дела.
— Мы с поручением от князя Селебрина. — В голосе егеря проступили нотки оправдания. — Доставили его дар…
— Нужно было привезти в имение и передать слугам. Нечего носиться тут по полям и пугать благородных девушек.
Маргарет теснила эльфа лошадью. И выглядела при этом крайне убедительно.
Даже грозно.
Подоспели ее охранник и горничная. Суровые такие и деловитые.
Впечатляюще…
Сестрица умела произвести эффект!
Егеря решили не продолжать скверный разговор, что-то буркнули в ответ, развернули лошадей и уехали не прощаясь.
Маргарет смерила старшую сестру сердитым взглядом.
— Не позволяй им впредь вести себя так.
— Как именно? — уточнила Анна на всякий случай.
— По-хозяйски. Тут им не Эвердейл. Это твой Драконий дол.
— Но… — Господи, как противостоять отряду воинов ей, безоружной женщине? Анна не представляла. — Они же… С оружием. И много их…
Маргарет зло посмотрела в благоухающую поздними травами даль рыжеющего поля.
— Они не посмеют на тебя напасть. Ну что ты! Да и повода никакого нет. Просто эльфам нравится приосаниваться над людьми. Ох, Ани! Я встречала их на балах и приемах в Шерне. Это в столице они редкие гости, а там у границы… И вечно эта холодность! Этот лед в глазах. Эти взгляды… Сверху вниз. Так что не мямли впредь. И не позволяй им… С ними надо твердо. На высокомерие отвечать высокомерием. Запомни, сестра. Ты должна быть зеркалом.
— В следующий раз так и сделаю.
Зеркало… Анна решила последовать совету. Правда, пока она не особенно представляла, как ей это удастся. Каждая встреча с эльфами рождала внутри неконтролируемую, обжигающую тревогу.
Просто говорить было трудно, какие уж тут попытки ставить эльфов на место…
— Что это? — Маргарет указала на посылку.
Анна осторожно ощупала благоухающую розами серебристую бумагу. Дернула ленту. Сверток послушно развернулся, и из него полился на колени расшитый прозрачным, как слеза, бисером голубой бархат.
— Все-таки втюхал свое платье, — хмыкнула Орра. — Помнится, вы отказались от него.
— Настырный. — Анна сердито собрала разливы подола обратно, укрыла бумагой и вновь перетянула душистой лентой. Сунула под ноги. — Как думаешь, сколько оно стоит?
Орчиха отчего-то расхохоталась вдруг.
— На ярмарке продадите? Отличная идея! Ха-ха!
— Завсегдатаям вашей ярмарки оно не по карману, — скептически подметила Маргарет. — Оставь себе, Ани… И с чего это эльфийский князь тебя платьями одаривает?
— Его собака меня покусала, — поспешно разъяснила Анна. Не хотелось, чтобы Маргарет предположила, будто у Элериса к ней имеется какой-то особый интерес. О таком вообще думать не хотелось… — Это дар в знак извинения.
— Ну и правильно. — Младшая, кажется, осталась довольна услышанным. — Вот и пусть извиняется. И дары пусть дарит. Не лишнее.
Повозки тронулись. Громыхнули о проглядывающие в колеях камни колеса. Фыркнули лошади.
Маргарет пришпорила скакуна и вновь умчалась вперед — растворилась в березовой полосатой пляске.
Погода баловала. В медовых кронах путалось солнце, вырезало лучами пористые тени и укладывало на дорогу кружевом. Бодрилась в порывах последнего тепла еще зеленая трава. Редкие дубы высыпали под ноги лошадям созревшие желуди, и те лопались, раздавленные металлом подков. Скрипели оси, и пели им в такт под ветром сосны на дальних холмах.
В симфонии звуков Анне вновь послышался вой. Тот, что встревожил их с Маргарет…
Она покосилась на орчиху. Та была спокойна — не повела и ухом.
Значит, и впрямь, показалось.
Сейчас… А ночью?
— Сегодня кто-то выл, — сказала Анна. — И гиены кричали.
— Да, — ответила орчиха. — Это ину-торра. Их голос я ни с чем не перепутаю.
— То чудище с корабля? — уточнила Анна, заранее зная ответ.
— Оно самое. — Орра повернулась к спутнице, и в глазах ее, обычно невозмутимых, промелькнуло беспокойство. — Сколько голосов вы слышали, госпожа?
Анна напрягла память.
— Вроде бы один.
— А мне показалось, что их было двое. Они будто перекликались. Два ину-торра.
— Ох… — Анна почувствовала, как по позвоночнику прокатилась волна страха. И Драконий дол вдруг показался таким беззащитным и обреченным, что захотелось заплакать. — Мне не следует уезжать.
