— Вот и я думал об этом, — сказал Сим. — Так ты готов довериться мне?
Я кивнул.
— Во всем, кроме женщин. С женщинами ты себя ведешь по-дурацки.
Я взял с соседнего столика стакан с водой, прополоскал рот и выплюнул воду на пол.
Сим слабо улыбнулся.
— Ну хорошо. Итак, во-первых, Амброза убивать нельзя.
Я заколебался.
— Ты уверен?
— Абсолютно. На самом деле почти всего, что ты собираешься делать с этим ножом, делать наверняка не стоит. Отдай-ка его лучше мне.
Я пожал плечами, подкинул нож, перехватил его лезвием к себе и протянул Симу самодельную кожаную рукоятку.
Сима это, похоже, удивило, но нож он взял.
— Тейлу милосердный! — он перевел дух и положил нож на кровать. — Спасибо тебе большое!
— Что, это было настолько серьезно? — спросил я и еще раз прополоскал рот. — Знаешь, наверно, надо придумать какую-то систему оценок. Какую-нибудь десятибалльную шкалу.
— Сплевывать воду на пол — это один балл, — сказал Сим.
— Ой, извини.
Я поставил стакан обратно на стол.
— Да нет, ничего! — он махнул рукой.
— Один балл — это минимум или максимум? — уточнил я.
— Минимум, — ответил Сим. — А убить Амброза — это десять…
Он поколебался.
— Нет, пожалуй, восемь…
Он поерзал на кровати.
— Или даже семь.
— Что, правда? — переспросил я. — Так много? Ну, тогда ладно.
Я подался вперед.
— Ты мне, главное, подскажи, как вести себя на экзамене! А то ведь мне скоро пора будет возвращаться в очередь.
Симмон твердо покачал головой.
— Нет. Вот этого делать точно не стоит. Это восемь.
— Что, правда?
— Правда не стоит, — сказал он. — Слишком щекотливая ситуация. И слишком многое может пойти не так.
— Но если, предположим…
Сим вздохнул, убрал рыжеватую челку, упавшую ему на глаза.
— Кто тут пробный камень, ты или я? Если мне придется тебе все повторять по три раза, это будет крайне утомительно!
Я поразмыслил.
— Да, ты прав. Особенно если я собираюсь сделать что-то потенциально опасное…
Я огляделся.
— И долго это продлится?
— Не больше восьми часов.
Он открыл было рот, чтобы сказать что-то еще, и снова закрыл его.
— Чего? — спросил я.
Сим вздохнул.
— Могут еще быть побочные эффекты. Вещество жирорастворимое, поэтому в организме оно задержится надолго. И ты потом еще некоторое время будешь испытывать небольшие рецидивы под влиянием стресса, сильного волнения, физического напряжения…
Он виновато посмотрел на меня.
— Но это все будет слабое эхо того, что сейчас.
— Ну, об этом я побеспокоюсь после, — сказал я. И протянул руку. — Давай твой жребий. Ты пойдешь на экзамен сейчас, а я потом, вместо тебя.
Сим беспомощно развел руками.
— Я уже отстрелялся.
— Ах, Тейловы сиськи! — выругался я. — Ладно. Ступай разыщи Фелу.
Он отчаянно замахал руками.
— Нет! Нет-нет-нет! Десять баллов!
Я расхохотался.
— Да не за этим! У нее жребий на вечер возжиганья!
— А ты думаешь, она с тобой поменяется?
— Она уже предлагала.
Сим вскочил.
— Я схожу за ней!
— А я посижу здесь, — сказал я.
Сим энергично закивал и нервно огляделся.
— И, пожалуй, лучше ничего не делай, пока меня не будет, — сказал он, открывая дверь. — Сунь руки под задницу и так сиди, пока я не вернусь.
* * *
Сим отсутствовал всего минут пять. Пожалуй, это было к лучшему.
Раздался стук в дверь.
— Это я, — послышался из-за двери голос Сима. — У тебя там все в порядке?
— Ты знаешь, что странно? — сказал я через дверь. — Я тут пытался придумать что-нибудь забавное, что можно было бы сделать, пока тебя нет, и совершенно ничего в голову не приходит!
Я огляделся.
— Думаю, это означает, что юмор как таковой коренится в нарушении социальных норм. Я не могу их нарушить, потому что не представляю, что будет социально неприемлемым. Для меня сейчас все едино.
— Да, возможно, ты прав, — согласился Сим, потом спросил: — А ты уже что-нибудь сделал?
— Да нет, — ответил я. — Я решил вести себя хорошо. Фелу нашел?
— Нашел. Она тут, со мной. Но прежде, чем мы войдем, обещай, что не станешь делать ничего, не посоветовавшись прежде со мной. Договорились?
Я расхохотался.
— Ладно, идет! Только смотри не заставляй меня делать при ней глупости!
— Не буду, — обещал Сим. — Только можно ты сядешь? Просто на всякий случай.
— Да я и так сижу, — ответил я.
Сим отворил дверь. Я увидел Фелу, заглядывающую в комнату ему через плечо.
— Привет, Фела! — сказал я. — Мне надо поменяться с тобой жребиями.
— Сначала рубашку надень, — сказал Сим. — Это примерно два балла.
— Ой, извини, — сказал я. — Мне было жарко.
— Мог бы окно открыть.
— Я счел, что будет безопаснее ограничить свои взаимодействия с внешними предметами, — пояснил я.
Сим приподнял бровь.
— Вот это и в самом деле хорошая мысль. Просто на этот раз она завела тебя немного не туда.
— Ух ты! — сказала Фела из коридора, не входя в комнату. — Он это все серьезно?
— Абсолютно серьезно, — ответил Сим. — Хочешь честно? Я не уверен, что тебе безопасно сюда входить.
Я натянул рубашку.
— Я одет, — доложил я. — Могу даже сунуть руки под задницу, если ты сочтешь, что так безопаснее.
И так я и сделал.
Сим поморщился, но впустил Фелу в комнату и закрыл за ней дверь.
— Фела, ты такая роскошная женщина! — сказал я. — Я готов отдать тебе все деньги, что есть у меня в кошельке, только за то, чтобы две минуты полюбоваться на тебя голую. Я готов отдать тебе вообще все, что у меня есть. Кроме лютни.
Трудно сказать, кто из них покраснел сильнее. По-моему, все-таки Сим.
— Что, этого говорить не стоило, да? — спросил я.
— Не стоило, — сказал Сим. — Это тянет баллов на пять.
— Но это же нелогично, — возразил я. — На картинах рисуют голых женщин. Кто-то же покупает эти картины? И кто-то же для них позирует?
Сим кивнул.
— Это верно. Но все равно. Просто посиди смирно, ничего не говори и не делай, ладно?
Я кивнул.
— Просто ушам своим не верю, — сказала Фела. Лицо ее мало-помалу приобретало нормальный цвет. — Мне все-таки кажется, что вы двое меня разыгрываете.
— Ах, если бы! — сказал Симмон. — На самом деле это вещество — крайне опасная штука.
— Но как он может помнить про картины с голыми женщинами и при этом не помнить, что нельзя появляться на людях без рубашки? — спросила она у Сима, не сводя с меня глаз.
— Мне просто не кажется, что это так уж важно, — объяснил я. — Я ведь снимал рубашку во время порки, а это было в общественном месте. Странно, что такие пустяки кого-то волнуют.
