— Не забывайте про руку, Джалобин! В следующий раз, когда эта горилла вас атакует, отразите удар рукой!
Джалобин поднялся. Но ноги его разъезжались. Сэм горделиво выпятил грудь, считая, что следующим ударом сможет закончить бой. Локоть его, словно кувалда, с размаху надвигался сверху на плечо Джалобина. Тут дворецкому и пришел бы конец, но он инстинктивно выставил руку, чтобы хоть как-то себя защитить.
Всем показалось, будто локоть Сэма натолкнулся на цельный кусок стали! Ангел взвыл, скорчился от боли и закружил по рингу, прижимая к себе поврежденную кисть. Костей он, впрочем, не переломал, но ушиб был сильнейший.
— А теперь сгребите его в охапку и шваркните об пол! — воодушевившись, завопила Филиппа.
Джалобин снова послушно сделал то, что предложила девочка, и своей неимоверно могучей рукой отправил Сэма в затяжной полет. Ангел шумно грохнулся на брезентовое покрытие ринга — точно хлопнула дверь в замке какого-нибудь великана. Толпа взбесилась.
— А теперь обхватите его за шею, — вопила Филиппа, — прижмите его плечи к полу и не отпускайте, пока судья не скажет «три»!
Джалобин послушно ухватил огромного ангела и со всей силы вжал его в пол.
— Один… — сказал рефери, хлопнув ладонью по брезенту.
— Слушай, похоже, Джалобин может взять верх над этим задавакой, — заметил Нимрод.
— Два, — произнес рефери и снова хлопнул ладонью об пол ринга.
Сэм отчаянно силился подняться, но ему был нечего противопоставить неимоверной мощи, заключенной в руке Джалобина. Издав оглушительный вздох, он весь обмяк. Ангел признал поражение.
— Три!
Джалобин победил. Судья поднял вверх его руку и объявил:
— Победитель!
Счастливая Филиппа расцеловала Нимрода.
— Все получилось! — кричала она. — Мы победили!
Они влезли на ринг. Пока Филиппа обнимала дворецкого, Нимрод поднял вверх и другую его руку тоже. Триумф был полный.
— Молодец, Джалобин, — сказал он. — Я и не знал, что вы на такое способны.
— Спасибо, сэр.
Сэм еще немного полежал на спине, потом перекатился на свой изрядный живот и недоуменно помотал головой, точно не веря в произошедшее. Потом он в сердцах ударил кулаком об пол.
— Надеюсь, он злится на себя, а не на нас, — сказал Нимрод. — Расстраивать ангелов — дело опасное. Помните, за что были разрушены Содом и Гоморра? Ангелы умеют мстить.
Джалобин поморгал, пытаясь разглядеть хоть что-нибудь сквозь струившийся со лба пот. Когда же он снова посмотрел на Филиппу, то увидел, что все они опять оказались в картезианских катакомбах, в окрестностях Мальпенсы. На Джалобине был его обычный костюм дворецкого. Сэм сидел на полке меж двух мертвецов, и вид у него был совершенно несчастный.
Филиппа положила руку на плечо ангела.
— Не расстраивайтесь, Сэм, — сказала она. Решив как-нибудь ободрить побежденного, она добавила: — Мне очень понравился ваш костюм. Он такой… ангельский.
— Какой же я ангел? Уступил этому щеголю… — Сэм вздохнул. — Плох тот ангел, который не может в честной схватке победить английского дворецкого.
— Не стоит недооценивать английских дворецких, — проронил Нимрод. — Они — янычары цивилизации.
— Я даже не знаю, где святой Бруно, — уныло сказал Сэм. — А вы? Не видели? Это тот парень, чьи кости я, собственно, и должен охранять. Вы верно сказали: я охраняю не всех. Беда в том, что еще в тысяча семьсот пятидесятом году все ярлыки оказались перепутаны, понимаете? И я его потерял. Я — безнадежный неудачник.
— Думаю, я смогу вам помочь, — промолвил Нимрод. Взяв одну из горящих свечей, он пошел по коридору, уставленному стеллажами с трупами. — Судя по виду, большинство этих ребят монахи.
Нимрод остановился перед одним из явно очень старых скелетов.
— Но этот особенно интересен, — произнес он. — Он держит в руках череп. Это обычно означает что-то важное. Взгляните-ка! На голове-то у него какая-то ржавая железяка. Если не ошибаюсь, это небольшая корона, да еще с семью звездами. Это тоже означает что-то важное, потому что на гербе картезианцев вокруг креста семь звезд.
Сэм встал, и на лице его засветилась широченная улыбка.
— Вы уверены?
Ровно в этот момент голова скелета упала на пол, словно кокосовый орех с дерева.
— Похоже, сам старик Бруно подтвердил, что это именно он, Сэм, — сказал Джалобин.
Нимрод подобрал древний череп и стер с него пыль.
— На голове у него что-то написано, — сказал он, надевая очки. — Только надпись сильно стерлась от времени. Ага, латынь. «Святой Бруно Исповедник, основатель Картезианского ордена». — Нимрод бросил череп Сэму. — Друг мой, это, без сомнения, тот, кого вы ищете. Этот парень — не кто иной, как святой Бруно.
— Святой Бруно, — повторял Сэм, нежно поглаживая череп. — Нашелся!
Нимрод вытер руки носовым платком, который дал ему заботливый Джалобин.
— Я уж думал, что никогда его не найду! — воскликнул Сэм со слезами на глазах. — Как вас отблагодарить?
— Для начала позвольте нам забрать отсюда нашу подругу, — сказал Нимрод.
— Конечно, забирайте, — сказал Сэм. — Мы же договорились. Ваш дворецкий победил меня в честном бою.
Нимрод с Джалобином прошли по коридору и снова подняли носилки с Фаустиной.
— Если вам когда-нибудь что-нибудь понадобится, только кликните, — сказал Сэм. — Все для вас сделаю. По первому зову.
— Вот и славно, — обрадовался Нимрод.
— Да вы просто ангел! — добавила Филиппа.
Глава 11
Снова зомби Фаустины
— Не очень-то он похож на зомби, — заметил Джон.
Они по-прежнему находились в храме, но переступить через заветный порог, чтобы вернуться в реальный, цветной мир, не было никакой возможности: там грозно возвышалась фигура с мечом. Зомби, или как уж он там прозывался на самом деле, стоял к ним спиной, а лицом был обращен к Крылу Саклеров, точно цель его заключалась в том, чтобы предотвратить любое вторжение в мир духов через порог храма Дендур.
— Фаустина, по-моему, ты просто насмотрелась дурацких фильмов, — добавил Джон.
— Ну и как, по-твоему, выглядят зомби? — Девочка обиделась.
— Тупой, неуклюжий трупешник, который жаждет человеческой плоти, — ответил Джон. — Это все знают.
— Ну и кто из нас фильмов насмотрелся? — хихикнула Фаустина.
— Этот тип совсем не похож на труп, — продолжал Джон. — И на людоеда тоже.
— Зато тупой и неуклюжий, — сказала Фаустина. — Но ты, Джон, по тупости ему почти не уступаешь. Может, ты тоже зомби?
Джон понял, что Фаустину ему не переспорить. И в этом она очень похожа на его сестричку Филиппу.
