Наступил вечер. Стояла необычная мертвящая тишина; вся жизнь как будто замерла, сгинула. И осенние кузнечики почему-то престали стрекотать. Даже ветер уснул; оставив деревья в немом жутковатом покое.
— Из-за чего бы это? — спросил Монте озабочено. — Вокруг все так замерло!..
— А такое бывает, папа? — спросила маленькая девочка. Тот уверил ее, не тревожиться, но Росоэн заметил в глазах Орхея беспокойство.
— Соберите еще дров! Нужно, чтобы хватило до утра! — повелел Орхей с деланным спокойствием, — Побольше!
Как было и попрошено, они собрали большое количество хвороста и сложили в большую кучу, по самую голову. Постарались все. До ночи еще было рановато.
Тишина не уходила.
Они подкрепившись теми же лесными плодами в ожидании сидели у костра и ждали наступлении ночи. Орхей спал. Солнце давно исчезло, окрасив небо над горизонтом холмов, в багровый цвет и нещадно отдав низину тьме. Низина с прожорством поглотила ее, и будто не насытившись, прокрадывалась вверх по склонам.
Замерцали первые звезды.
Тишина не уходила.
Она заставляла все чувства держаться на пределе.
— Что это? — вдруг спросила та же Нарена, заставив всех от страха дернуться.
— Ты это о чем? — спросила Эмелина, прижимая сестренку к себе. Все вопросительно смотрели на девочку.
— Я что-то слышала! — сказала она звонким голоском.
— Тебе показалось. Лучше, давай ложись ко мне и поспи! — Девочка прислонила голову к коленкам сестры.
Слова девочки звучали странно. Никто никаких звуков не услышал — это жуткая тишина так и стояла.
— Что ЭТО? — вновь повторила та, приподнимая голову. На этот раз, всерьез обеспокоив остальных.
— Девочка, с тобой все в порядке? — осведомился Монте, у которого волосы не голове зашевелились.
— Нарена, мы ничего не слышим! Почему ты так говоришь? — спросил Росоэн.
— Потому что я слышала звуки! — невинно повернув личиком, сказала она.
— Какие звуки?
— …Будто кто-то хочет пробить стену большим молотком и пробраться к нам! И скоро он это сделает!
Монте сделал знак Росоэну, говоря, что девочка того.
— Ты можешь это описать? — спросил Росоэн, не обращая на Монте внимания. Он отчего-то подумал, что девочка говорит правду. — Сейчас ты его слышишь?
— Пока нет.
— Девочка, а откуда это идет? — спросил Монте язвительно, не мочь преодолеть приступ страха. Он решил, что девочка на то повинна. — Ты говоришь, что кто-то долбит стенку. Я, например, никакой стены поблизости не вижу.
Росоэн посмотрел на него недвусмысленно, говоря, чтобы тот заткнулся.
А тишина так и не уходила.
Дальше расспрашивать ее не стали. Девочка, снова, положив голову на колени сестры, закрыла глаза и уснула. У остальных сон не шел. Они сидели, не разговаривая — скорее боясь нарушить угнетающую тишину — и в душе завидуя, как Орхей и его младшая дочь тихо посапывают себе в удовольствие. Наверно, девочка устала, думал молодой человек, поглядывая на нее.
Тишина стояла.
Прошло около двух часов, когда девочка проснулась и, посмотрев в глаза сестры, что-то тихо прошептала. На что та, только улыбнулась, искоса посмотрев на Росоэна.
Росоэн почувствовал в голове какую-то боль и хотел прилечь, но видя, что Монте клюет носом, решил не оставлять девушек одних.
— У меня болит голова! — тихо пожаловалась девочка.
— И у меня болит. Но только ты спи, и она пройдет! — заботливо успокаивала та. Странное совпадение, подумал Росоэн.
— Скоро он придет к нам, — сказала Нарена, закатывая глаза. Эмелина вновь посмотрела на Росоэна. Тот хотел что-то сказать, но внезапно тишина нарушилась, — повеяло холодным ветерком, резко оживив деревья, и этим испугав, но… тут же исчезла, вновь оставляя их в безмолвии. Но этого было достаточно, чтобы всем проснуться. Монте вопросительно, лупясь на остальных, нервно спросил:
— Что-нибудь не так?..
— Ветер… — сказали было ему. Внезапный треск, падающего в глубине леса дерева, заставил всех вскочить. Девушки вскрикнули. Дерево в глубине ночного леса, ломая ветки, с грохотом повалился назем, покатился по склону и глухим звуком стукнулся обо что-то.
Потом тишина вновь завладела своими владениями.
— Это всего лишь упало дерево! — пояснил Орхей, пытаясь всех успокоить. — Такое часто бывает в лесу. Не боитесь!
Монте выругался. Не бояться ему было трудно.
— Посмотрите вон туда! — крикнула маленькая девочка, указывая на восточное небо над лесом. И все, разинув рты, увидели, как небо перекрашивается в зеленовато-желтый цвет, и ярко освещает верхушки деревьев. Звезды по краям как-то исказились, словно оказались за кривыми стеклами. А причудливый окрас начал сконцентрироваться в огромный круг, затем начал крутиться вокруг своего центра, отбрасывая красные лучи.
— Что это, черт возьми! — выкрикнув, попятился Монте и, нарвавшись на кучу хвороста, плюхнулся на них задом. И будто это послужило новому явлению; нежданно у всех под ногами зашевелилась почва — затряслась земля — и неописуемый гул исходил из-под нее, как бы медленно приближаясь к поверхности и усиливая мощь.
— Это ж землетрясение! — крикнул он, встав на карачки.
— Сядьте и держитесь! — перекричал его Орхей.
Все без того еле державшиеся на ногах, схватились как могли. Росоэн подбежал к девушкам и обнял их.
Гул, усугубляя ужас, переменял тона — начиная, то жалобно свистеть, то снова переходя на низкий звук, вплоть до полного состояния не слышимости. Уши казались, лопнут от давления. Все, стараясь держаться как можно крепче, молились. Оно не думало прекращаться, а напротив, стало еще сильнее. Деревья тряслись, точно половые веники, и шелестели их листья. Посыпались по склону камни и земля. Поднялась удушливая пыль.
Гул остановился.
И вновь наступила тишина.
Землетрясение прекратилось. Лишь густая пыль свидетельствовало о пронесшейся стихии. Все с облегчением встали, расспрашивая друг друга, все ли живы.
А крутящееся колесо также висело на месте, но теперь причудливо переливаясь во все существующие цвета. Но любоваться ею не хотелось, что-то зловещее было в этом явлении природы. А может, природа здесь ни причем?
Все взирали в небо на завораживающий глаз, крутящийся круг, стояли, отчего-то позабыв о прошедшем трясении. Сверкнуло что-то яркое, будто от близкого взрыва и все на миг потеряли зрение и в ушах лопнули струны. Но когда глаза прояснились, все увидели, что из колеса протянулся огромный столп сконцентрировавшихся лучей, падающий на небольшой участок леса, на противоположном склоне. Через некоторое время пучок оторвался от колеса и его конец медленно достиг поверхности деревьев. Колесо исчезло. На его месте лишь осталось то зеленоватое свечение, но потом и оно прекратило свое существование. В лесу, куда упал пучок, что-то светящееся закружило, но за считанные секунды и оно куда-то задевалось. И стало тихо! Будто и не было ничего.
