Семён мимоходом подумал, что такое великолепное средство и ему самому пригодилось бы, что надо будет при случае прикупить этих таблеток, если они вообще хоть где-нибудь продаются. И ещё у Семёна мелькнуло в голове, что если бы перед человечеством вдруг встал окончательный выбор, какое радикальное лекарство ему нужнее – от рака или от похмелья, и вопрос поставили бы на голосование перед всем миром, то ещё неизвестно, какое именно лекарство выбрало бы человечество…
– Это кто? – граф наконец заметил Семёна. – Что за чучело? Я его не знаю. Кто таков?!
– Ученик, господин Локир, – немедленно доложил отец Вуди, мельком глянув в сторону Семёна. – Приставлен к обучению, так сказать. Для всемерного овладения важной алхимической наукой. Послушник.
– Ну-ну, – неопределённо сказал граф. – Послушник. Ладно, разрешаю. – И сел в кресло.
Семён сейчас действительно выглядел как послушник: отец Вуди, полностью придя в себя по пути к замку, поинтересовался у Семёна, где тот раздобыл дворянскую одежду и, узнав о необычных свойствах костюма-хамелеона, тут же предложил Семёну стать послушником. Учеником лекаря. Ученик – он и есть ученик, кто на него внимание обращать станет!
Тщательно осмотрев новоявленного послушника – грубая чёрная сутана, подпоясанная верёвкой, деревянные сандалии на босу ногу, – отец Вуди остался доволен его внешним видом. Вот только тонзуры у послушника-ученика не было, но Семён категорически отказался брить макушку: вот ещё! Сегодня он – послушник, да. А завтра ему, может, надо будет стать по необходимости наследным принцем, работа у него, у Семёна, такая. А какой, на фиг, из него наследный принц с бритой головой?
Сошлись в конце концов на том, что Семён – послушник на испытании, не прошедший пока что обряда посвящения. И поехали в замок; прежде чем идти к графу, Семён заткнул пистолет за пояс, под сутану, а патрон сунул в кошель с золотом. Во избежание прострела в ногу.
– Итак, – процедил граф, сложив руки на груди и глядя только на отца Вуди, – у меня проблема. Серьёзная проблема.
– Я весь внимание, – сказал монах, делая озабоченное лицо. – Что у нас нынче – порча, наговор, сглаз? Дурная болезнь? Неплановая смерть?
Локир вяло покачал головой.
– Ни то и ни другое. Хуже. Гораздо хуже… Я, отец Вуди, с некоторых пор стал видеть призраков.
– Э-э… – растерянно промямлил монах. – Э… призраков? В каком смысле? Я что-то…
– В прямом, – граф нехотя, через силу улыбнулся. «Наверное, так улыбаются покойники», – с неприязнью подумал Семён: у графа была отвратительная улыбка. Мёртвая. Неживая. Улыбка, от которой по шкуре продирал мороз.
– Я – человек деловой, – Локир вновь окаменел лицом. – Рациональный, трезвомыслящий, и в отличие от многих других ни в какую романтическую чепуху не верю… И на тебе – призраки! Вернее, призрак. Один.
– Какой? – нейтральным голосом спросил монах. – Мужчина-воин, подло убитый в спину? Или юная поруганная дева, взывающая к отмщению? Или кровавый мальчик? Бывают и такие призраки, которые мальчики. Кровавые… Говорят, что ежели кого убьёшь, тот по ночам к тебе и является…
– Молчать! – рассвирепел граф. – Молчать и не перебивать! Никого я не убивал… Сам – не убивал! Буду я ещё в крови мараться… На то у меня специальные люди есть.
Призрак, который ко мне приходит ночью – мой дед по материнской линии. Дед, которого я почти не помню, но который помнит меня, – Локир помолчал, нервно кривя рот. – И этот дед говорит мне невероятные вещи. Пугающие… Темна его речь и слова невнятны, многого я не понял, но кое что всё же уразумел.
Призрак говорит, что некая золотая магия навсегда ушла из нашего Мира… Что нам больше нечего хранить. Что настало время… э-э… Исхода. И требует, чтобы я вошёл в его запечатанную комнату… что-то он там ещё о стенных ладонях бормотал, которые якобы дверь открывают… интересно, а бывают ли сумасшедшие призраки? Видимо, бывают… – Граф нахмурился, помолчал. – Наш род, по словам деда, один из избранных, у кого есть право на реализацию Исхода. И что в той комнате лежит Ключ, передаваемый по наследству… А он его передать не успел, за что был оставлен бессменным сторожем Ключа. Посмертно… Кем оставлен? Как? Ничего не понимаю. Бред какой-то! Ключи, исходы… родовые сторожа-призраки… Чушь. Чушь! Но… – Локир строго посмотрел на отца Вуди и продолжил тем же размеренным скрипучим голосом:
– Мне необходимо войти в ту тайную комнату и выяснить раз и навсегда, что же в ней находится на самом деле. Иначе призрак никогда от меня не отвяжется. А его присутствие нарушает моё тонкое душевное равновесие, отчего у меня портится сон и начинается несварение желудка. Потому что призраков не бывает. Не должно их быть! Даже родовых.
– Тайная комната? – монах многозначительно переглянулся с Семёном.
– Тайная, – подтвердил граф. – Но вовсе не та, в которую ты когда-то пытался попасть при помощи своих снадобий: та комната сделана лишь для потехи гостей и обмана взломщиков… Дедом сделана. У деда было особое чувство юмора. Своеобразное… И, собственно, не комната то вовсе, а вмурованная в стену обычная дверь, – граф внезапно заперхал, точно едкого дыма глотнул, и только секунды через три Семён сообразил, что Локир смеётся. Смеётся над монахом: лицо отца Вуди пошло красными пятнами, словно его горячими помоями умыли.
– Я всё знаю, что творится в моём замке, – успокоившись, сообщил граф. – У меня везде глаза и уши… Короче – я вызвал тебя для того, чтобы ты открыл зачарованную комнату. Как – твоя проблема. Но сегодня же она должна быть распечатана и предъявлена к осмотру! Мне. Лично.
А теперь, монах, ступай и займись делом. Слуга тебя проводит, – граф взял с карточного столика колокольчик и позвонил в него.
…Тайная зачарованная комната находилась на верхнем этаже замка, в самом начале пустого тёмного коридора. Неразговорчивый слуга подвёл монаха и послушника к двери, молча ткнул в неё пальцем и так же молча удалился.
Отец Вуди открыл принесённую им и Семёном аптечку – присев на корточки и что-то бормоча себе под нос, монах углубился в изучение её содержимого, поочерёдно вынимая из сундучка разные баночки-скляночки и выстраивая их на полу в одном ему ведомом порядке. Отдельно от баночек отец Вуди установил маленький походный треножник, сунул под него стеклянную спиртовку, укрепил на треножнике старую латунную плошку и разжёг огонь.
Последней из сундучка была вынута изрядно потрёпанная книжка, на обложке которой Семён разглядел полустёртую надпись: «Дозволенные к применению рецепты Братства. Справочник. Для служебного пользования».
Семён, чтобы не стоять над душой и не мешать отцу Вуди, отошёл в сторонку и оттуда принялся разглядывать заколдованную дверь.
