Я снова раскрыла руку, но на этот раз не стала останавливать на расстоянии, а положила ладонь сверху, ощущая тонкую натянутую кожу, и бугорки неровно сросшихся тканей. Тепло снова заструилось от ладони, не такое сильное, не такое жаркое, но более умное, направляемое взглядом, который знал, что это человеческое тело снова должно стать идеальным, с золотистой гладкой кожей, с правильно сросшимися мышцами и другими тканями, пусть даже я и не знаю их названий. Я чувствовала, как под моими пальцами плоть плавится, перетекает и снова принимает свои прежние формы.
Внезапно что-то изменилось, я не могла понять в лучшую или в худшую сторону, но ощущения стали в корне другими. Когда Алекс шевельнулся и приоткрыл глаза, мне сразу стало понятно, в чем дело. Взгляд его еще был бессмысленным, затуманенным, словно он только что проснулся. Я убрала руки с его живота и отодвинулась. Лучше будет мне с ним сейчас не говорить, не смотреть на него и вообще быть подальше. Просто потому, что так будет лучше… Скоро Влад очнется в нашем мире, и, кто знает, может быть, я больше никогда не попаду сюда. Скорее я даже была уверена в этом.
Милана смотрела на меня с восхищением, Влад обнял в порыве какого-то неестественного восторга, я же чувствовала только абсолютную пустоту, как и до того как принялась за исцеление.
— Пойдем, я посмотрю твою ногу, — я потянула валькирию за рукав, желая только как можно быстрее убраться отсюда, не слышать их восторженных воплей, и разговоров.
Теперь целительство получалось естественнее, без напряжения. Я делала все, не задумываясь, как не задумывалась о том, что дышу. Может быть, просто рана у Миланы была не такая серьезная, а, может быть, я свыклась с мыслью, что могу это сделать. Следующим я осмотрела Вальтера. Было интересно и вместе с тем немного жутко наблюдать за тем, как срастаются рваные края раны под моими пальцами. Я хотела, чтобы на его коже не осталось и шрама, и пыталась довести ее до гладкого совершенства, но вдруг кто-то внезапно и довольно грубо схватил меня за запястье.
Я подняла глаза. Влад.
— Прекращай, иначе ты полностью исчерпаешь себя.
— Но…
— Я сказал, хватит!
Я послушно сжала ладонь в кулак. И впрямь перед глазами все немного плыло. Я попыталась встать, но еле удержалась на ногах. Очень хотелось спать и еще хотелось есть. Если первое я сделать не могла, то второе…
Дед Тиграш уже протягивал мне хлеб и мясо. У меня еще хватило сил, чтобы удивиться.
— Как ты узнал?
— Зря я что ли с Владом постоянно путешествую, — обиделся мужик. — Ешь, давай. А то еще чего доброго в обморок упадешь.
Я с благодарностью взяла у него еду и принялась уплетать за обе щеки. Если так и дальше пойдет, то наши скудные запасы провизии очень скоро иссякнут. Еда немного мне помогла, но все равно я чувствовала себя разбитой и почему-то очень-очень старой.
Алекс довольно быстро смог встать на ноги и вообще вел себя так, будто никогда и не был ранен. Я избегала встречаться с ним взглядом, а общая суета мне в этом помогала. Мы спешно покидали пещеру.
Туман снаружи практически рассеялся, и поэтому возвращаться было гораздо легче и безопасней, но от этого и намного проще было обнаружить нас на горных тропах. Мне постоянно казалось, что кто-то за нами следит из-за этих серых скал. Но теперь красные герцогини уже не выглядели такими зловещими, и я даже готова была признать, что в них есть что-то прекрасное и утонченное. Влад все время шел рядом, и у меня даже закралось подозрение, что он просто-напросто подстраховывает меня, боясь, что я упаду или оступлюсь. Было в этом что-то трогательное, что-то благодарное. Но я все с подозрением поглядывала на него, гадая, почему он до сих пор не захотел проснуться. Сколько еще можно было испытывать мои силы?
— Влад, почему мы до сих пор здесь? — наконец спросила я.
Он посмотрел на меня встревожено и виновато.
— У меня не получается очнуться.
— Хочешь сказать, что ты застрял здесь?! — я с трудом подавила в себе желание взять его за грудки и хорошенько встряхнуть. У меня на это сейчас просто не было сил.
— Я не знаю, в чем тут дело. Просто не могу и все.
— Прекрасно! Напомни мне, чтобы я никогда больше тебе не доверяла.
— Семейная ссора? — Милана поравнялась с нами.
— Угу, — слаженно промычали мы, а затем замолкли, чтобы не вызывать подозрений.
Когда мы уже почти спустились к подножью гор, Влад вдруг неожиданно спросил:
— Скажи, а когда мы вернемся, неужели тебе не захочется попасть сюда снова?
Я подумала несколько мгновений.
— Может, и захочется, но я точно не стану этого делать.
— Почему? Я подумал…
— Не знаю, что ты там подумал, но глупо тешиться вот такими вот иллюзиями и сбегать из реального мира. В конце концов, это может плохо кончиться.
— Такая рассудительная… А если бы я тебе сказал, что убив меня, ты смогла бы здесь остаться навсегда и прожить нормальную жизнь, ты бы это сделала? — Влад смотрел на меня с выражением дьявола-искусителя.
— По-моему, после ошейника ты тронулся умом еще больше, — фыркнула я, стараясь даже не думать на эту тему.
— И все же?
— И все же я не стала бы этого делать. После того, как научишься исцелять людей, уже, наверно, не можешь никому причинить вреда.
— А если бы ты не научилась?
— Если бы я не научилась, мне не было бы смысла сюда возвращаться, и давай оставим эту тему.
— О чем вы все время шепчетесь? — на этот раз нас прервал Алекс. Надеюсь, он не слышал ни единого слова из нашего разговора. Я поспешила пройти немного вперед и нагнать Ульрика.
— Я сделал что-то не так? — услышала я обрывок фразы черного рыцаря, но уже не разобрала, что ему ответил Влад. Для моего "братца" будет лучше, если он станет держать язык за зубами.
Едва мы добрались до леса, как сэр Алекс приказал устраивать привал. Все были измотаны, а поэтому с радостью подчинились. Я уныло села на пенек и, уже не стремясь выказывать свою полезность и рвение, просто наблюдала за приготовлениями и суетой возле костра. Не знаю, мучили ли моих спутников такие же нехорошие ощущения, как и меня, но я все так же, не переставая, чувствовала на себе чей-то посторонний взгляд. Недобрый взгляд. По дороге я частенько оглядывалась, но не заметила ничего подозрительного, да и Вальтер постоянно отлучался, разведывая окрестности. Может, у меня уже паранойя?
Кто-то подошел сзади, шурша осенними листьями.
— Я тебя так и не поблагодарил. Спасибо, что не дала мне умереть.
— Не за что, — как можно безразличнее бросила я, не оставляя зацепки для дальнейшего продолжения разговора.
