В тайне от всех король Мирзазе на последние деньги построил в Нардане десяток быстроходных, вооруженных катапультами кораблей. Солдаты его превратились в матросов, с которыми Раздлага отправился пиратствовать по морю Наодима. Он грабил всех без разбора и никого не оставлял в живых, и так много стало пропадать кораблей, что люди почти прекратили плавать на них! Говорили, что само море стало красным от крови несчастных жертв зловещего пирата. До поры, до времени никто не знал, что за проклятие пало на их края; кто-то считал, что жителей Приморья за грехи карает Наодим, другие сваливали все на снова появившихся морских демонов, третьи – на вызванных волшебниками чудовищ. Однако, потом одному путешественнику удалось спастись после нападения пиратов. Случилось так же, что этот купец раньше проезжал через Мирзазе и знал в лицо тамошнего правителя. На корабле король-пират самолично ударил купца кинжалом по голове, но лезвие только скользнуло по черепу, снеся ухо и пролив множество крови. Потом спасшийся долго плавал, уцепившись за бочку, пока его не подобрал военный корабль из Вейдзала.
Когда люди узнали правду, страх охватил все страны, от одного побережья до другого. Вдруг оказалось, что на всем море нет другого такого флота, что мог бы противостоять ярости и злобе Раздлаги. Больше того, и правители, и их подданные поняли, что скоро король Мирзазе, переставший встречать корабли в море, пойдет на них войной по суше… Сурахия, Вейдзал и Нардан спешно заключили военный союз и стали строить флот, обучать дополнительных солдат. Ужас объял Приморье, однако, история короля-пирата закончилась не в кровопролитной войне.
Возмездие настигло его раньше. Однажды, у берегов острова Зилам, Раздлага настиг богатый корабль, один из последних, посмевших выйти в море. Как всегда, молодой негодяй принялся за беззаконный грабеж и убийства. Увидев в одной из кают уродливую толстую бабу, увешанную драгоценностями, он вырвал из ее рук грудного младенца.
– Остановись! – завопила толстуха. – Ибо я – хранительница алтаря Демона Ветров с этого острова и мое колдовство охраняет рыбаков и мореплавателей всего побережья! Я стара и только мой потомок может стать моим преемником; лишь колдовством и деньгами я смогла заставить нужного мужчину возлечь со мной и с трудом родила. Дитя – единственное мое богатство и величайшее достояние. Бери, что хочешь, но его оставь!
Со смехом Раздлага воткнул в грудь колдуньи длинный кинжал. На глазах истекающей кровью женщины он выбросил дитя в море. Вот только кинжал короля-пирата был все же слишком короток для необъятной груди ведьмы: у нее хватило сил воспользоваться своими амулетами и послать проклятье. Все последние силы и собственную смерть она вложила в жуткие чары, обрушившиеся на голову Раздлаги.
Сначала молодой король не придал этому значения и спокойно отправился дальше, бороздить море в поисках новых жертв. Тем же вечером внезапный шторм набросился на его отряд, и четыре корабля потонули вместе со всеми экипажами. Еще два в утреннем тумане сели на мель у Дольнийских островов и с форта Горгос катапульты забросали их горящими снарядами.
Так флот Раздлаги был разбит еще до встречи с противником. У него осталось еще четыре корабля и довольно солдат, но он стал бояться, так как наконец осознал, сколь велика сила проклятия. Он заперся во дворце, предаваясь разврату и пьянству, посылая солдат грабить собственные деревни и города. Войско его превратилось в скопище развращенных, жестоких и ненасытных чудовищ. Из набегов солдаты привозили сокровища, наложниц и рабов; все их время проходило в пирах и оргиях, ненадолго прерываемых очередным походом на беззащитные города и деревни.
За год они опустошили страну. Раздлага постарел на десять лет, превратившись в жирного, брюзгливого тирана, медленно сходящего с ума от страха и осознания собственной обреченности. После летних дождей пришло возмездие: с Севера в Мирзазе вторглись уцелевшие племена кочевников, с востока пришли соединенные армии Вейдзала и Сурахии. Флот союзных княжеств приблизился к побережью Мирзазе и внезапным ударом уничтожил оставшиеся у короля-пирата корабли.
Почти все крестьяне к тому времени уже сбежали в соседние страны, оставив покинутые поселения и неухоженные угодья. Вражеские армии быстро продвигались к столице, но никто не выходил сражаться с ними. Опасаясь подвоха, полководцы противника остановили войско на некотором расстоянии от города. В Мирзазе двинулись разведчики – но они скоро вернулись, поседевшие от ужаса. Город был опустошен неизвестной силой: по улицам бродили дикие звери, пожиравшие бездыханные тела жителей. Ночью загремела гроза необычайной силы, обрушившаяся прямо на Мирзазе; редкие смельчаки, ставшие свидетелями стихии, рассказывали, что ветер и молнии били в дома, разрушая их до основания. Затем землю укрыла непроглядная мгла, не пропускавшая ни единого звездного или лунного луча. Стоявшие лагерем войска охватил необъяснимый страх: испытанные солдаты плакали, как дети, бросали оружие и пускались наутек, не разбирая дороги и не оглядываясь. Из глубин леса выходили ужасные чудовища, бросавшиеся на людей и раздиравшие их на части – и так продолжалось до самых границ Мирзазе. Мало кто смог спастись, однако они как следует напугали своими рассказами живущих рядом людей. Окрестные земли были брошены и объявлены проклятыми.
Долгие годы никто не подходил близко к границам Мирзазе, так что на неделю пути от города простирались непроходимые джунгли. Только потом люди стали понемногу подбираться обратно; память понемногу перестала хранить повести об ужасе и чудовищах. Сейчас этих мест боятся только по привычке и на самом деле "проклятые места" – всего лишь небольшой клочок леса вокруг города, по сравнению с тем, что было раньше. И вся эта поучительная история забывается, как страшный, но не сбывшийся сон…
Берик повел плечами и привстал, разминая затекшие от долгого сидения в одной позе ноги. Его слушатели тоже зашевелились; раздались несколько смешков, когда было обнаружена парочка "особо внимательных", спящих с открытыми ртами и сосредоточенными лицами.
– А та песня, которую я пел… – пробормотал Лимбул. – Ведь ее, насколько я знаю, приписывают устам самого Раздлага.
– Я слыхал еще кое-что, – многозначительно сказал Берик, воздев вверх кривой палец, привыкший охватывать рукоять меча. Завозившиеся было, наемники опять затихли и обратились в слух. – Якобы, лет через сто несколько смельчаков, молодых магов из какой-то далекой западной страны смогли проехать Мирзазе от Рха-Уданы до Сурахии. Много чудовищ и странных явлений видели они – хотя подробностей об этом история не сохранила, однако самым загадочным был седой и согбенный старик, которого путешественники встретили на берегу моря. Стоя на коленях у самой кромки прибоя, этот таинственный старец непрестанно выл, обращая лицо на юго-восток, как раз к острову Зилам… Хотите верьте, хотите нет – а по мне, так это и был сам Раздлага, которому суждены были вечные мучения. Возможно, кто-то из тех магов, впечатленных произошедшим, и сочинил ту песню.
