- Разумеется! - Раффс искренне верил своим словам. - Я ведь не какой-то там простолюдин. Я приличный человек, и это сразу заметно. За меня заплатят выкуп, и я вернусь домой. А никому не нужные отбросы вроде вас займут подобающее им место в сточной канаве!
Вероника совершенно забыла, что в камере есть еще один живой человек: какой-то горожанин, который в числе прочих энтузиастов вызвался помочь врачам. Все это время он сидел, молчаливый и неподвижный. Наверное, он был безумно напуган. Мысль о том, что другому человеку требуется помощь, привела Веронику в чувство.
Она встала из своего уголка, подошла к одинокому сокамернику и осторожно тронула его за плечо:
- Как вы?
Барон Раффс громко фыркнул.
Горожанин медленно поднял голову, искоса взглянул на Веронику и вымолвил:
- Нормально.
- Как вас зовут?
- Людвиг.
- Не бойтесь, Людвиг. Нас обязательно спасут, - прошептала Вероника, старясь, чтобы её слова звучали убедительно.
Барон снова фыркнул:
- Будьте уверены: в первую очередь они обеспокоятся судьбой приличных людей. Даже этот бастард наместник знает цену Протоколу.
Упоминание наместника вызвало у Вероники целую бурю эмоций: от радостной надежды до тягостных сомнений. Что сейчас делают Септимус и Ганс?
- Не слушайте его, - сказала она горожанину. - Он просто напуган. Септ...Наместник спасет всех.
- Напуган?! - барон Раффс подскочил к Веронике, схватил её за руки и отшвырнул в дальний угол пещеры. - Ты понятия не имеешь, с кем связалась! Если бы ты действительно понимала, кто я такой... Если бы вы все только знали...Я не позволю козявке в плохо сидящей одежонке разговаривать со мной в такой тоне! Я приличный человек! Я...
Барон Раффс хрюкнул и повалился на бок. Из шеи у него торчал нож. Вероника глухо вскрикнула.
- Не люблю приличных людей, - мягко улыбнулся Людвиг.
Он выдернул нож из шеи барона и, достав из кармана аккуратно сложенную тряпочку, тщательно вытер лезвие.
- От приличных людей вечно одни проблемы, - голос Людвига походил на журчание лесного ручья: ровный, плавный, приглушенный, убаюкивающий, без резких сломов. И вместе с тем этот голос вселял страх, ибо отдавался неизъяснимой, какой-то потусторонней пустотой. - Я очень терпимый человек. Но приличные люди - это ведь совсем другая история.
Вероника очень надеялась, что общение с Гансом и Септимусом сделало её достаточно неприличной, чтобы не раздражать Людвига.
Людвиг спрятал нож, которым убил барона. Вероника вжалась в стену. Безобидный горожанин, а на самом деле бандит и убийца, медленно надвигался на нее. На его губах поблескивала легкая улыбка.
- Вероника, - в панике выпалила Вероника. - Меня зовут Вероника.
Она слышала, что если убийца знает имя жертвы, ему тяжелее лишить её жизни. Факт весьма сомнительный. Однако Вероника хваталась за соломинку.
Людвиг остановился. Он близоруко прищурился, пытаясь в полумраке разглядеть лицо Вероники. Девушка затаила дыхание. Людвиг сделал шаг назад.
- Очень хорошо, что ты это сказала, Вероника, - совершенно серьезно и даже немного торжественно вымолвил он.
Теперь в камере было два трупа и два живых человека. Счет сравнялся.
- Вы не убьете меня? - не выдержала Вероника. Вопрос был глупый, неуместный и несвоевременный.
- Тебя? Нет! - горячо заверил её Людвиг, будто бы сама идея убить Веронику казалась ему несуразной. Он принялся внимательно изучать решетку, закрывавшую выход из камеры.
Вероника почувствовала на себя взгляды покойников. Все повторялось. Снова ей приходилось выбирать между мертвецами и чудовищами в человеческом обличии. И Вероника уже знала, что чудовища в принципе могут оказаться неплохими ребятами.
Она осторожно приблизилась к Людвигу и неуклюже попыталась завязать беседу:
- Здорово, что вы смогли спрятать оружие. А вот у меня отобрали даже маникюрные ножницы.
Людвиг бросил взгляд через плечо:
- У меня талант к утаиванию. Не стой у меня за спиной, пожалуйста.
Последняя фраза была сказана вежливо и доброжелательно. Но обострившийся от страха слух Вероники уловил нотки угрозы.
- Конечно-конечно, - торопливо закивала она, переместившись так, чтобы не выпадать из поля зрения Людвига.
- Эти ребята, - продолжал бандит. Теперь он ощупывал решетку и прилегающие к ней камни кончиками пальцев, - эти ребята поразительно беспечны. Одно слово: дилетанты. Но с хорошим финансированием.
Он достал из очередного тайника маленькую колбочку, аккуратно откупорил её, просунул руки сквозь прутья решетки и вылил содержимое колбы на громоздкий навесной замок. Камера наполнилась едкой вонью. Металл запузырился.
- Это концентрированная сацилотовая кислота. Хорошая штука. В том мире такой не было.
- В том мире? - рассеянно переспросила Вероника.
- Не важно, - улыбнулся Людвиг.
- Не важно, так не важно, - вздрогнув, согласилась Вероника.
Пару минут спустя Людвиг надел толстые матерчатые перчатки. (Похоже, вся его одежда сплошь состояла из потайных карманов. Вероника впервые встречала такого подготовленного человека). Бандит аккуратно и почти без усилий сдернул расплавленный замок.
Охраны нигде видно не было. Разбойники опрометчиво понадеялись на крепость замков и решеток.
- Теперь нужно освободить остальных, - прошептала Вероника.
- Кому нужно? - сдержанно поинтересовался Людвиг.
-Ну...- его вопрос поставил юную лекарку в тупик. - Мне, - секунду спустя честно ответила Вероника, со стыдом осознавая всю нелепость своих слов.
К её удивлению Людвиг остановился и задумался. Подземный коридор был освещен лучше камер, и Вероника наконец смогла как следует рассмотреть лицо своего спутника. Ничего примечательного. Человек из толпы. Пройдешь мимо десять раз и не запомнишь.
- Хорошо, - сказал Людвиг.
- А? - Вероника так увлеклась мыслями про обманчивую внешность, что забыла собственную просьбу.
- Мы спасем остальных, - пояснил Людвиг.
Он решительно зашагал к другим камерам. Пленники заволновались. Веронике пришлось постараться, чтобы убедить их вести себя тихо. У Людвига было припасено еще несколько колбочек сацилотовой кислоты, так что хватило на все четыре замка. Насмерть перепуганные заложники топтались на месте, всхлипывали, перешептывались и ждали дальнейших указаний. Страх заставил их забыть о том, что они Личности, которые Сами Все Прекрасно Знают, и превратил в послушное стадо. Если бы сейчас им сказали, что ради спасения нужно спрыгнуть с обрыва или перебить друг друга, они бы так и сделали.
