Сотни тысяч лет рождалась Земля: светило Солнце, а Стихии (прах, вода, огонь и ветер) изменяли лицо Земли, создавая горы, долины, ущелья, реки и озера.
Сначала ураган и вода наполнили лицо Земли, бушуя в солнечном свете и тьме ночи. Они разрывали и вновь соединяли громады пыли и стены неприступных скал, высекая и вылепляя очертания гор и долин.
Затем стихии огня и воды соединились в едином порыве, столкнувшись и вихрем борьбы своей наполнив всю Землю. Но не было победы ни у одной из стихий, ибо обе они — слова Наао и сказаны были в едином порыве воли Провидения. Тогда поднялся огонь на небо и ниспал навстречу воде, а вода, будучи поддержана силой урагана, устремилась вверх неудержимым потоком. И встретились они посредине — между небом и Землею. И от столкновения их потряслась Земля и содрогнулось Небо. И прошли они сквозь друг друга, ибо равны были по силе. И превратилась вода в облака, сделавшись паром от огня, а огонь прошел сквозь прах Земли, сгустившись от встречи с водою, и стал раскаленным подземным потоком, который согревает лицо Земли и творит вулканы. С тех пор пламя огня всегда стремится вверх, ибо ниспал огонь с неба, а облака стремятся вниз, к Земле, ниспадая дождем, снегом и росою, и наполняя реки и озера.
Когда же появились горы и долины, потекли реки, и лицо Земли было согрето Солнцем, а утроба ее — потоком огня, проснулась сила жизни в Земле. И прошел по лицу Земли ураган, взрывая прах и открывая путь жизни. Первыми Солнце увидели цветы. Они пробились из праха маленькими ростками, раскрылись и необычайно возрадовались, увидев Солнце. От волны их восторга проснулись семена деревьев и трав, грибов и мхов. Поднимаясь из-под праха навстречу солнцу, Сад Наао наполнялся светлой радостью и многоголосой песней жизни. Эта песнь жизни наполнила Землю, заглушив вой ветров, шум водопадов и рокот подземного пламени.
Сад Наао был велик и прекрасен и цвел он под Солнцем 33 тысячи лет. И увидели духи, что нет ничего прекрасней в словах и думах Наао, чем Его сад. И просили духи Наао, чтобы Он позволил им поселиться в Саду, но молчал Наао, продолжая размышлять. После этого прошло еще 33 тысячи лет, и снова просили духи Наао, чтобы обрести им жилище в Саду Земли. Но продолжал молчать Наао, погрузившись в думы.
По прошествии 33 тысяч лет часть духов, не желая просить Наао, сошла в Сад Земли. И возгорелся гнев Наао на духов.
И было это новым — тем, чего доселе никогда не было.
И смутились думы Наао, и объял беспорядок мироздание и погрузилось Нечто в хаос. И померкло Солнце и не давало света своего многие дни, и погибли все деревья, травы и цветы. И изрек Наао новое слово, и сотряслось Нечто. И заключены были мятежные духи в Рабаррах — обитель беспамятства на краю Нечто. В Рабаррах не движется ни мысль, ни время, и только совершенный холод и забытье сковывают духов.
По прошествии многих дней Наао обрел покой и вновь погрузился в свои думы. Повинуясь мысли Его, сошли ожидавшие 99 тысяч лет духи в мертвый Сад Наао и родились заново деревья, цветы и травы силою пришедших духов. И снова взошло Солнце и обрел Сад Наао свою прежнюю красоту и величие, а духи-пришельцы стали духами растений, обретя единство с детьми Земли.
Так продолжалось 7 тысяч лет, до тех пор, как седьмое и восьмое слова Наао, изреченные Им при начале Земли, не увидели свет Солнца.
Через Сад Наао протекала река Лиэах, берущая свое начало у вершин гор и несущая свои чистые воды на запад. Седьмое слово Наао, отразившись от неба и скал, стало тихим веянием ветра, которое взволновало листву деревьев над ручьем, из которого рождалась Лизах. И упала капля росы в безмятежные ледяные воды ручья и пошли от нее круги по воде, и стали они анимой или душою. И взволновался горный ручей и росло волнение его по мере того, как расширялся он сам в беге своем с горных вершин. В одном из ущелий Лизах превращалась в водопад, низвергавшийся в удивительное по красоте озеро, и несла воды свои далее, непрестанно омывая берега озера волнами. И вышел Человек из водопада и увидел он Солнце, что светило в зените. И свет его был прекрасен. И стоял Человек и смотрел до тех пор, пока не село Солнце за горизонт. Когда же настала ночь, и появились в небе луны, сошел Человек в озеро и увидел, что одинок он в Саду Наао и опечалился Человек. И плакал Человек, смотря на луны, которые светили вместе, и свет их был прекрасен. И падали слезы Человека в воду озера и волновались (расходились кругами) воды. Когда же первые лучи рассвета осенили ущелье, и поднял Человек глаза свои, то увидел он Женщину, что вышла из воды и лежала на берегу озера. И была она прекрасней Солнца для Человека. И стоял Человек и смотрел. Так появились в Саду Наао Первые люди.
И услышали Первые люди восьмое слово Наао и были они потрясены. Увидев же на берегу Лизах великое множество валунов, камней и мелкой гальки, Первый человек начал бить по ним. И трескались камни, распадаясь от ударов Первого человека, и выходили из них животные, большие и малые, вылупляясь из каменной скорлупы. Второй человек (Женщина) последовала за ним, заключая холодные камни в свои объятия. Согретые ее теплом, валуны таяли и вылетали из них птицы и выходили звери. Так появились в Саду Наао животные, птицы, рыбы, насекомые и гады земные.
И жили Первые люди в Саду Наао тысячу лет, и родили сыновей и дочерей. И распространились люди по Саду Наао. Сад Наао же стал Великим Лесом, распространившись до края Земли.
Дошло до нас и то, что Первые люди были властелинами Земли и хозяевами Сада Наао. И ходили по воздуху, как по земле, и говорили с духами, и двигали горы. После всех животных освободили Первые люди и гиганторов, и поселили их в земле Эллэмэн.
Ян сидел на скамейке «Говорильни» и рассматривал свое отражение в луже. На него глядел худощавый подросток в синих джинсах, темной спортивной куртке с капюшоном и кроссовках с широкими белыми шнурками. Его едва закрывающие уши волосы взлохмачены, серо-голубые глаза устало водят взглядом по сторонам, а руки крепко сложены в замок. Ночью Ян спал плохо, просыпаясь каждый час. Нервное напряжение достигло максимума, как перед вступительными экзаменами… Этим утром ему предостояло покинуть уютный мирок цветочной деревеньки и отправиться в дальний путь в таинственный Лес. Причем в конце пути его ожидало какое-то безумное действо — Ян в тайне надеялся, что «прыжок в вулкан» был некой метафорой или ребусом. Всю последнюю неделю Ранама и другие охотники пытались убедить Энора, что Яну нужны опытные проводники в чащах, а еще лучше — небольшой военный отряд. Однако, старый маг, после переписки с Лавадэром и другими членами Совета, безоговорочно заявил, что с Героем-из-Ниоткуда должны идти те люди, к которым он больше всего привязался, то есть его друзья. Энор не объяснил причину столь странного решения, намекнув, что расскажет об этом позже.
