Всё, кроме Бесстрашного, я увязала в узел с помощью юбки от наряда знатной дамы. Если мой план провалится, хотя бы пырну Воллис, прежде чем она убьет меня. Больше я не буду ее домашним животным.
Я встала, вскинула меч и рассекла им воздух. Сейчас сделаю выпад…
В этот миг что-то врезалось в меня и сшибло с ног. Я попыталась вскочить, однако оно не отпускало меня. Я отчаянно барахталась, но невидимка был слишком силен и продолжал прижимать меня к земле. Наконец я сдалась. Неужто Воллис оставила мне тайного мучителя? Тяжело дыша, я села.
И тут до меня дошло: толкнувшее меня нечто спасло мне жизнь. Мой фехтовальный выпад сапоги приняли бы за обычный шаг.
– Спасибо, – шепнула я.
В ответ меня подняли и поставили на коленки. Меч пошел вверх, и я ударила с силой, которой в себе и не подозревала. И, нанося удар, я радовалась – нет, веселилась.
Ни ночью, ни наутро Воллис не вернулась. Разум мой едва не помутился от нетерпения. Мне не сиделось на месте. Я ползала по пещере. Плакала. Кричала.
Порой принималась декламировать «Друальта» и мечтать о невозможных вещах, какие случаются только с героями в сказках.
Несколько раз я даже бралась за вышивку Воллис и наслаждалась, протыкая в ней дырки иглой.
Иногда я думала о Рисе. Я люблю его. Если я умру здесь, он никогда не узнает о моей любви… Впрочем, может, это и к лучшему. Бедняга расстроится, если узнает, как я по нему тосковала.
Чаще всего я смотрела в подзорную трубу.
Смотрела на Мэрил, дрожавшую под кучей одеял. Сестра ничего не ела, пила лишь по нескольку глотков бульона. Болезнь зашла уже так далеко, а лицо ее оставалось таким безмятежным. Какая же она мужественная!
Однажды в комнату вошел отец. Пробыл минут пять, почитал из «Простых истин», посмотрел в пол, поговорил с Мильтоном и Беллой, а затем, не поцеловав дочь и не пролив ни слезинки, ушел.
Когда за ним закрылась дверь, Мэрил рассмеялась, а я себе чуть глаза не выплакала.
Порой я направляла подзорную трубу в разные уголки Бамарры, прекрасной Бамарры. Любовалась грушевой рощей возле озера Ориник, кукурузными полями на Бамаррских равнинах, рыбой, кувыркавшейся в ручье в Килкетских горах.
В городе Уэмпак я видела, как сапожник заканчивает подгонять пару круглоносых туфель по ноге герцогу. В Килкетах снова наблюдала, как пасутся козы, а сонный мальчишка-козопас дремлет в тени под елкой.
Уже собираясь опустить трубу, я увидела, как сверху по склону ковыляет огр. Козопас вскочил и положил стрелу на тетиву. Стрела не попала в цель. Парень бросил лук и помчался с горы вниз. Огр, смеясь, пробежал за ним несколько неуклюжих шагов, а потом вернулся и сгреб полдюжины коз из блеющего, мельтешащего стада.
Я проследила за козопасом до обнесенной стеной деревни. Он влетел в ворота, и кто-то захлопнул их за ним. Спустя несколько мгновений стену усыпали лучники, но никто не отправился прогонять огра.
По ту сторону стены мне открылась примерно дюжина скромных деревянных домиков, крытых соломой. Но деревенская стена была из камня и очень высокая.
Много времени я провела, глядя в подзорную трубу. Моему взору представали восхитительные пейзажи и люди за работой, с виду безмятежные и сытые. Но чаще увиденное удручало меня куда сильнее, чем одиночный огр при стаде коз.
Вот грифон пикирует и выхватывает младенца из колыбели. Вот стая огров осаждает окруженный стеной городок. Вот по проселочной дороге катится карета, сопровождаемая отрядом лучников, – без лучников ее пассажирам пришлось бы остаться дома.
Вот Воллис пирует в стаде коров посреди моря пылающей травы. На соседнем холме маячил замок.
И повсюду множество жертв «серой смерти», молодых и старых, крестьян, горожан и дворян. И горе людей, которые любили их.
Впервые я поняла страстное желание Мэрил спасти Бамарру. Отец мало делал для своих подданных, но если сестра выживет, она принесет им облегчение. Я поклялась, что больше не встану у нее на дороге. Лучше пойду с ней и буду сражаться бок о бок. Если же я уцелею, а Мэрил умрет, я одна сделаю все, что в моих силах.
Подзорная труба выскользнула из пальцев, и спустя несколько минут меня сморило, хотя я и давала себе обещание не спать. Проснулась я на рассвете следующего дня. Последнего дня Мэрил. Я подняла подзорную трубу.
Сестра опять бодрствовала и сидела вплотную к камину. Рядом стоял Рис, – должно быть, церемония чародеев закончилась. С помощью своей палочки он вызвал в комнату облако. Оно вплыло и укрыло Мэрил вместе с креслом, образовав облачное одеяло.
Спасибо тебе, Рис, любовь моя. Облако согреет Мэрил, если ее вообще можно согреть.
Снаружи донесся шелест и глухой удар, и я быстро затолкала трубу в мешок.
– Отойди, маленькая принцесса. Я знаю, ты надела эти свои сапоги, но я не отпущу тебя.
Послышалось «ффухх», и у валуна на входе появилась огненная кайма. На коленях я доползла до бассейна в задней части пещеры и валялась в воде, пока моя одежда не промокла насквозь. Затем я встала и замерла в ожидании с Бесстрашным наготове. Если Воллис дыхнет на меня огнем, я метну клинок. Надеюсь, моя смерть причинит ей не только душевную боль.
Драконица оттолкнула валун влево за стеной пламени. Вот он, мой шанс! И теперь, когда он пришел, страх куда-то подевался. Я глубоко вдохнула, вскинула Бесстрашный, подняла правую ногу в семимильном сапоге и шагнула.
Обжигающий жар! Проскочила!
Впереди поднялась на дыбы Воллис. Я врезалась в нее, а сила шага загнала Бесстрашный глубоко ей в брюхо.
Драконица взвизгнула.
Мне показалось, что грудная клетка у меня вдавилась внутрь, а легкие расплющились.
Сапоги протащили меня вокруг дракона. Не сжимай я Бесстрашный, как в тисках, точно потеряла бы его. Дальнейшее помнится слабо. Сапоги, подскакивая и спотыкаясь, тащили меня по пустыне, через скалы, через канавы, ветер перебивал дыхание.
Наконец сапоги замедлили бег и остановились. Я рухнула наземь, хватая ртом воздух и мечтая никогда больше не шевелиться.
Но отдохнуть мне не позволили. Невидимое нечто – непрошеный помощник – толкало меня, дергало, не отставало. «Ладно!» Я двинула левой ногой, обозначив шаг, и снова полетела.
Меня заставили сделать еще четыре шага, пока пустыня не сменилась зелеными равнинами. Там я упала, и дух оставил меня в покое. Обморок случился весьма кстати.
«Мэрил!» Я очнулась. Негнущимися пальцами отколола от платья кошель, с трудом развязала его и вытащила цветок мойли. Стоило цветку оказаться у меня во рту, как в голове тут же прояснилось. На секунду сделалось очень больно, словно великанские руки сдавили мне грудь. Но затем руки ослабили хватку, и дыхание выровнялось.
Я огляделась. Меня занесло в поле, поросшее высокой травой. Сильный ветер гнал облака по пасмурному небу и зеленые волны по траве. Узел с вещами каким-то чудом не потерялся и не развязался, и все мои пожитки не просыпались. Я потянулась за подзорной трубой и тут заметила в паре футов от себя Бесстрашный. Клинок помутнел, облепленный песком и грязью. Я взяла пучок травы и принялась его вытирать. Под слоем грязи обнаружилось, что он от кончика до рукояти перепачкан липкой малиновой драконьей кровью.
Хорошо! Вот бы она умерла, вот бы Бамарра избавилась от нее. Я посмотрела в трубу. Воллис лежала ничком перед входом в пещеру, хвос том ко мне. Несколько минут наблюдения не позволили определить, дышит ли она.
Пора искать дорогу домой.
Справа труба показывала горы, слишком низкие для Эскерн, – наверное, Килкеты. Значит, Бамаррский замок примерно…
– Эдди! Я искал… Ты ранена?
Рис! Я подскочила, но сразу схватилась за ребра, да к тому же вспомнила про сапоги и плюхнулась обратно.
Он приземлился рядом.
– Ты ранена!
– Все со мной в порядке. Просто в дракона врезалась.
Чародей широко улыбнулся и поклонился:
– А с ним все в порядке?
– Не знаю. Рис, лекарство от «серой смерти» найдено! – Я быстро поведала ему историю последних дней.
Выслушав финал рассказа о ранении Воллис и бегстве, он поклонился снова.
– Ты и Друальт единственные, – восхищенно сказал он, – кому довелось сразиться с драконом и поделиться впечатлениями. Думаю, даже Друальт не сумел бы сбежать из логова.
Эх, если бы Рис всегда смотрел на меня так, как сейчас!
– Мне надо домой. Я как раз искала свои вещи, когда ты…
– Хочешь, я отнесу тебя?
Я покачала головой:
– Сапоги быстрее.
– Тогда, можно, я надену один?
Так мы и сделали и взялись за руки, чтобы не раскидало. Рис летел в нескольких дюймах над землей, тогда как я, по обыкновению, билась обо все и спотыкалась.
Сапоги остановились за пять миль до замка, и остаток пути чародей пролетел, держа меня на руках. В полете он прокричал, перекрывая вой ветра:
