Гвен уставилась на него, шокированная.
— Вы не... не похожи... на свой портрет.
— Я был моложе и гораздо злее, когда его писали, — ответил он.— Я нисколько не виню вас, мисс Ланкастер. Полагаю, я не посещал общественных собраний с тех пор, как вы были маленьким ребенком. У вас не было ни малейшей причины меня узнать.
— Я... я просто... с-сир, — промямлила Гвен. Она почувствовала, как руки дернулись, и могла только предполагать, что это бесконечные часы заучивания протокола отпечатали нужные движения в самих нервах. Он легко подхватил ее руку и наклонился над ней.
— Юная леди, вы так же красивы, как ваша мать, когда она была в вашем возрасте. А, завтрак! Или обед. Возможно, обедавтрак, — сказал Правитель, когда Бичи принесли свежие пирожки и стаканы с охлажденным соком на подносе. — Не составите ли вы двое мне компанию?
— Я... мы... — Гвен бросила на Бенедикта довольно отчаянный взгляд.
Бенедикт помедлил, чтобы улыбнуться ей и, поняла она, насладиться выражением ее лица. Было ясно, что он наслаждался ситуацией с совершенно садистским удовольствием.
— С превеликим удовольствием, сир, — ответил он.
— Отлично! — сказал правитель. — Вон там отличные столики, как мне кажется.
Он поднял поднос и в то же время ловко положил на прилавок монеты за свои пирожки. Он наградил Гвен вежливой улыбкой и кивком в верном направлении. — Дамы вперед?
Гвен медленно выдохнула и сказала Бенедикту:
— Я совершеннейшая идиотка.
И пошла к столикам.
Правитель поднял бровь и взглянул на Бенедикта.
— На гвенском это значит "я прошу прощения", — услышала Гвен у себя за спиной его спокойный голос. — После вас, сир.
Они принялись за еду в неловком молчании, которое вскоре переросло в довольное
— Честное слово, они великолепны, — выдохнул Бенедикт. Он очевидно пытался сдерживаться, но столь же очевидно не мог поделать ничего, кроме как запихивать пирожки в рот целиком. Его еда исчезала огромными кусками.
Гвен только что нанесла чудовищное оскорбление монарху шпиля Альбион. Она чувствовала себя так будто то, что она съела утром за завтраком, готово вырваться наружу, и едва прикоснулась к своему пирожку.
— Еда здесь гораздо лучше того, что я могу получить в особняке и при этом не ждать часами, — признал Правитель. — Бичи переехали из хабла Лэндинг десять лет назад. Я предложил им место среди моей прислуги, но они предпочли прокладывать свой путь. Мне это по нраву.
Бенедикт кивнул, но жевать не прекратил.
— Итак, мастер Сореллин, — сказал Правитель. — Я удивлен видеть, что вы вернулись в этом году, после того, что случилось прошлой весной.
Бенедикт пожал плечами.
— Шрама почти не осталось.
— Жаль, — сказал правитель, глаза его заблестели. — Мне говорили, что дамы от них без ума.
Гвен вскинула брови.
— Бенни? О чем он говорит?
Бенедикт внезапно стал выглядеть смущенным и сфокусировал взгляд на еде.
— Бенедикт отслуживал год в страже, — сказал Правитель. — Я послал его с небольшой группой вниз в хаббл Райзен отследить пропавший груз орудийных кристаллов. Воры, у которых они были, отказались сдавать добычу.
Глаза Гвен расширились.
— Ты участвовал в бою?
— Это был не бой, — быстро ответил Бенедикт. — Просто стычка за проход в их укрытие. Вряд ли стоит упоминания.
— Стычка, в которой был тяжело ранен гвардеец, — сказал шпилеарх — И в которой ваш кузен убил двух вооруженных людей, которые лупили его сослуживца дубинами. После чего он оттеснил еще шестерых назад в их же собственные двери, несмотря на все их попытки сдержать его. Один из них за это проткнул ему руку ножом.
— Не особо страшная рана была, — сказал Бенедикт. Лицо его выглядело раскрасневшимся.
— Он спас несколько жизней, — сказал шпилеарх. — Включая жизни его спутников и большинства воров, и это уже не говоря о хаосе, который бы разразился, попади кристаллы на черный рынок. — Он моргнул и взглянул на Гвен. — Он получил за это Орден Шпиля. Я думал, вы знаете.
— Насколько мне известно, он никогда об этом не говорил, — сказала Гвен, пристально уставившись на Бенедикта. — Первый раз слышу об этом. Ты мне сказал, что повредил руку во время спарринга, Бенни.
Бенедикт склонил голову и взял второй пирожок. Первый исчез с неприличной скоростью, несмотря на его попытки есть медленнее.
Шпилеарх улыбнулся.
— Мисс Ланкастер, могу я звать вас Гвен?
— Конечно, сир.
— Отлично. Но тебе не нужно звать меня "сир". Эддисон вполне сойдет.
Гвен помедлила
— Сир...
Шпилеарх махнул рукой.
— Я знаю протокол. Но он был создан два века назад, когда Грегор Сильный объединил хабблы и сформировал Совет, когда у него еще была действительная власть и армия за спиной.
— Сир... Эддисон, сэр, — Запнулась Гвен. — Вы все еще Правитель.
Он рассмеялся.
— Монархия в свое время была необходимым злом, мисс Ланкастер. Теперь я практически бесполезен и весьма этим доволен. Твой отец и Совет решают дела шпиля в согласии, и все хабблы представлены в такой пропорции, которая иногда даже кажется справедливой. Единственные вооруженные силы, которые нужны в шпиле — это стража, и они в основном выполняют гуманитарные функции. Я не правлю, мисс Ланкастер, как не правил мой отец или дед. Я просто пытаюсь помочь моему народу, когда им это нужно.
— Вы Правитель, сир, — настаивала Гвен. — Вся знать отдает вам почести. Для всех честь служить вам.
— Благие Строители, как же ты юна, — сказал он с задорной ухмылкой. — Подожди, пока я не выпущу какой-нибудь декрет, который заденет их банковские счета, и я думаю, что почести они мне отдадут с толпой и дубинами. — Он покачал головой. — Традиции таковы, что для молодой знати почетно служить в Гвардии. Если я попытаюсь выйти за границы дозволенного, я думаю, что другое занятие заменит службу в Гвардии в качестве высокородного долга перед обществом.
— Не все так считают, сир — тихо сказал Бенедикт. — Не все из нас считают вас пережитком прошлого.
— Не Ланкастеры, — добавила Гвен.
— Возможно, — задумчиво произнес шпилеарх. — Но даже если это и так, мне интересно, Гвен, почему ты хочешь вступить в гвардию.
