— Мне так часто задают этот вопрос, что это начинает утомлять, — абсолютно искренне пожаловался я и применил бесконтактную технику сканирования мозга.
Бронислав Жеребцов болезненно прохрипел и поморщился, но до последнего старался сохранять достоинство. Ни гневных проклятий, ни мольбы о пощаде. Я даже начал уважать этого боярина на чуточку больше, хоть это ничего и не меняет.
— А знаешь кто не задает вопросы? — сквозь боль нашел в себе силы ехидно усмехнуться Жеребцов.
— Мертвецы.
— Именно, — с едва уловимой ноткой надежды отозвался боярин, — давай просто покончим с этим, Марк. Мы ведь с тобой похожи. Ты, как никто другой, способен меня понять.
Пусть он и не смог произнести все что думал, но я прекрасно видел ход его мыслей. В чем-то Бронислав действительно был прав. Технически, мы с Жеребцовым ровесники с похожими судьбами и жизненным путем.
Одинаково талантливые, усердные и целеустремленные.
Идем напролом к своей цели любой ценой и готовы на все, чтобы защитить то, во что верим.
Наш личный моральный кодекс размыт и сформирован под влиянием наставников и семьи, и далек от общепринятого в цивилизованном обществе.
Чем глубже я залезал техникой в сознание боярина, тем больше сходств находил.
Но какими бы обманчиво похожими ни были наши мировоззрения, кое в чем мы кардинально отличались.
— Ошибаешься, боярин. Мы не похожи. Ты эгоистичное существо, готовое создать ад на земле, — абсолютно безэмоционально начал я.
— Ты такой же, — сплевывая кровь, перебил меня Бронислав и махнул рукой в левую от себя сторону, где лицом вверх лежал окровавленный труп с дырой в груди, — узнаешь его? Это Афанасий Гурьев. Человек, чьего сына ты убил. Он пошел на все ради мести. Заложил дом и продал все имущество, чтобы пробраться сюда. Его второй сын погиб при установке ловушки на тебя, а жена не смогла справиться с горем, свалившимся на семью, и повесилась неделю назад. Ты такое же чудовище, как и я. Не думай, что за тобой не тянется кровавый след из сломанных судеб и жизней людей. Кем ты себя возомнил, Марк?
— Ты не понял, боярин, — спокойно ответил я на пропитанную первородным гневом и яростью тираду, — я чудовище. В этом ты прав. И за моей спиной кудо сломанных жизней, жертв и крови, чем ты думаешь.
— Тогда какого хрена ты читаешь мне эти нотации, словно святой проповедник? — не выдержал и перешел на крик Жеребцов, — ты тоже способен создать ад на земле!
— Пожалуй, способен, — не стал отрицать я, — но я никогда не сделаю этого ради себя. Для меня стремление к личной силе это поиск инструмента, чтобы исполнить цель сделать мир лучше. Для тебя же, поиск силы и упоение властью это и есть основная цель.
— Так ты себя оправдываешь? — хмыкнул Жеребцов, — и что с того? Да, мне плевать на людей, на мир во всем мире, но я не сумасшедший. Ад на земле и Российская империя в руинах мне нужны не больше, чем тебе. Какая разница с какой целью мы делаем то, что делаем, если количество жертв на нашем пути одинаковое?
— Разница есть, боярин. И именно потому, что вы, бояре, не способны ее понять, вам нет места в этом мире, — вздохнул я и перестал напитывать умирающее тело Жеребцова своим потоком, — отличие в том, что, из-за подобного мировоззрения и прогнившей системы ценностей, твой путь насилия не имеет конца. Когда твоя основная цель власть, ты не остановишься. Получив ее, ты продолжишь наращивать силу для того, чтобы у тебя ее не отняли. И это делает ваше разрушающее влияние на мир вечным. Поэтому, вы раковая опухоль. Вы не способны ни на что, кроме разрушения.
— Наивный, наивный, Марк, — стремительно слабеющим голосом отозвался боярин, — ты действительно веришь, что твой путь насилия когда-нибудь закончится? Плевать, насколько благи твои намерения. Зло, каким ты его видишь, невозможно искоренить. То, за что ты ненавидишь нас, бояр, это часть человеческой натуры. Твой путь насилия столь же бесконечен, сколько и мой! Сколько бы не придумал себе оправданий, рано или поздно ты поймешь, что это правда!!! Сможешь ли ты тогда остановиться? Не утруждай себя ответом. Не сможешь. Поэтому, мы одинаковые… — из последних сил выплевывал из себя гневные слова Бронислав Жеребцов и, как только закончил, его черные глаза остекленели, а обожжённое тело обмякло и завалилось на пол.
Я устало прикрыл глаза и глубоко выдохнул. Сердцебиение слегка ускорилось, а голова начала наполняться лишними мыслями и сомнениями. Я стремительно качнул головой в стороны, отгоняя их прочь и очищая разум.
Удавалось с трудом. Слишком уж глубоко в сознание боярина я залез. До самого последнего вздоха Бронислав Жеребцов был на двести процентов уверен в том, что говорит. Ни капли колебаний или сомнений.
Оставался верным своим идеалам до самого конца. Достойно похвалы, пусть и базис, на котором он строил всю свою жизнь, изначально ошибочен.
Боярин не прав. Путь к лучшему миру без войн и насилия есть. Искоренить их полностью невозможно, это верно. Но уменьшить вполне. Я уверенность в этом невозможно подорвать никакими предсмертными речами.
Ведь я своими глазами видел, чего добился мой дед. Его подавляющая личная сила сеяла страх и ужас в сердца врагов и союзников. Но это работало. Старый садист забирал на себя всю злость, страх и ненависть населения планеты ради того, чтобы остальные жили лучше.
Российская Империя процветала, потому что никто не рисковал на нее открыто нападать. Преступная активность снизилась, военные конфликты на планете постепенно сходили на нет.
Военные бюджеты стран снизились. Темпы развития технологий, науки и медицины росли семимильными шагами. Под патронажем деда во всех странах постепенно открывались филиалы его Академии с передовыми идеями и разработками в области астральной магии.
Борис Жуков за крайне короткий срок стал символом мира. Да, его не любили, а боялись. Спецслужбы всего мира мечтали найти его слабое место, ослабить, уничтожить. На это уходила огромная часть мировых финансовых ресурсов, но пока старик оставался жив, мир мог развиваться и процветать.
И стоило ему однажды проиграть, как мир тут же провалился в бездну хаоса.
Если бы я только был сильнее.
Если бы только дед мог на меня положиться.
Если бы я только дал ему больше времени. Старик бы точно нашел способ укрепить это шаткое положение.
Он бы смог решить эту проблему.
Я виноват. Был слишком слаб. Плевать что сказал этот дохлый боярин. Я обязан любой ценой стать сильнее. А когда придет время, я смогу остановить свой цикл насилия.
— Узнал что-нибудь полезное? — прервал мои мысли низкий напряженный голос Арсения.
Внешне здоровяк выглядел потрепанным и угрюмым, но его потоки были в прекрасном состоянии, а энергоканалы находились в идеальном тонусе. Похоже сражаться во всю силу Арсу только на пользу.
Сдерживание энергии до добра не доводит. Проверено сыном Жеребцова.
— Не особо много, — пожал я плечами, — как Василиса?
— Стабильна, — едва заметно дрогнувшим голосом отозвался Арсений, — а где Лена?
— В безопасности, — ответил я, — этот боярин о делах подземелья был осведомлен лишь поверхностно и впервые тут оказался только месяц назад. Похоже здешние дела шли непосредственно через Ректора или Бутурлина, которому Вельяминов доверял куда больше, чем молодым членам совета. А Бронислав Жеребцов просто был на подхвате.
— Такая же история. За рубежом я раскалывал пару-тройку информаторов и у каждого из них была лишь крупица от крупицы информации. Лишь то, что должен знать и ничего больше. Ни имен, ни адресов, ни стратегических целей, ни контактов.
— Вельяминов умен и работает тонко, Арс. У старого председателя боярского совета собственная система дозирования информации. И пусть сейчас это дает свои плоды, есть в этом один изъян.
— Какой? — поднял бровь Арсений.
— За долгие годы работы в тени у старого хряка сформировалась настолько обширная сеть информаторов и своих людей, что на ее раскрытие не хватит у тысячи лет. Старый хряк невероятно опытен в этом. Вельяминов как акула среди аквариумных рыбок, когда дело касается теневых игр, — вслух рассуждал я, размышляя о дальнейших действиях.
