Настал новый день. Эльфийское войско двинулось к Золотой горе. Фаолин верхом на гордом вороном жеребце возглавлял процессию. Над головами, облаченных в позолоченные доспехи, воинов парил серебряный дракон. Продвигались медленно, но совсем не останавливались. Даже ночью длинная вереница солдат продолжали свой марш. Путь им освещали волшебные фонарики, светящиеся чарующим голубоватым светом. А скуку развеивали песни, уносящиеся в высь сотней завораживающих голосов. Так протекали пять утомительных дня. Выносливый народ не нуждался в передышках, они могли перекусывать и отдыхать на ходу. И у них даже были силы отбиться от врагов, напавших на них средь бела дня.
Дракон, в разы больше Либрэ, преградил им дорогу огненной полосой. Степь вспыхнула, не давая войску эльфов пройти. А с тыла на них уже неслась конная рать неприятелей. Либрэ довольно удачно отвлекала на себя темного дракона, и тот почти не вредил эльфам.
— Перестроиться фалангой! — Скомандовал Фаолин.
Эльфы четко исполнили приказ. Без лишней суеты, словно каждый знал свое место, войско развернулось лицом к врагу. Повозки с провизией оказались за их спинами и перед огненной стеной. Один отряд направился тушить пожар, что бы тот не поглотил всю степь вместе с ними.
— Лучники, стрелы на тетиву! — Фаолин и сам натянул тетиву. — Первая дивизия, стреляй! — Он выпустил стрелу вместе с тысячей других. Смертоносный град обрушился на головы налетчиков, но Фаолин не давал им времени расслабиться. — Вторая дивизия, стреляй!
Две дивизии поочередно обрушивали залпы, непрерывно поливая врага дождем из стрел. И вот противник приблизился на столько, что пора было обнажать клинки.
— Щиты! — По приказу принца первый ряд выставил перед собой щиты золотой стеной. — Копья! — Из-за спин тех, кто находился в первом ряду, опустились пики, не оставляющие шанса тем, кто на них налетит. — В бой! — Фаолин выхватил меч. Эльфы повторили этот жест синхронно. В лучах солнца засверкала сталь. И две стороны сошлись в схватке.
Фаолин, верхом на своем жеребце, уверенно и четко, отточенными движениями крушил врагов. Это походило на танец. Грозный, но грациозный до жути. Никто не мог одолеть его — сурового всадника. Глаза сверкали яростью, каждый взмах руки говорил о гневе, что бушует в его душе. Что бы не думать о жизнях, что он отнимает, Фаолин рисовал в сознании образ Мариэль. Образ любимой, что ждет его и встретит нежностью и лаской. Ради нее он убивает, для нее не забывает прикрываться щитом.
— Спустите меня на землю! — Кричал Кирби, судорожно хватаясь за Златоэориса, который пытался копьем пронзить гигантского дракона. Либрэ вырвалась из захвата чудища, проделав петлю в воздухе и устремилась к земле. Бедный гном, измотанный безумными трюками, с помощью которых дракониха изворачивалась из лап врага, чуть не сорвался вниз.
— Осторожно! — крикнул кто-то. Фаолин пригнулся. Над головами эльфов и Черных Ящеров пролетела Либрэ, едва не касаясь крыльями земли.
Кирби, не теряя времени, соскользнул со спины дракона, придавив какого-то темнокожего воина. И тут же добил его своим молотом. Златоэорис тоже отстегнулся и последовал за гномом.
— Будь осторожна! — крикнул он на лету.
Либрэ зло прорычала. Она уже не могла набрать высоту и, уйдя в сторону от сражения, рухнула на землю, брюхом вспахав землю. Брызги мерзлой земли разлетелись в разные стороны. Огромный дракон не заставил себя ждать, с громогласным ревом обрушившись на Либрэ. От его приземления сотряслась земля. Потерявший самоуправление дракон еще какое-то время лежал. Самые смелые из эльфов накинулись на него. Копья откалывали его чешую, магия разрывала плоть. Но вот он пришел в себя и одним могучим взмахом крыльев взмыл в небо, сбив храбрецов с ног.
Рогатая голова темного чудища озиралась в поисках Либрэ, вновь ускользнувшей от него. Дракониха же заняла выигрышную позицию. Воспользовавшись замешательством, подлетела на уровень солнца. У крылатых существ это называется — слепая зона неба. И вот, когда огромный дракон подлетел совсем близко, она накинулась на него. Когти Либрэ впились в глаза гиганта, а зубы — в шею. И они оба полетели прямиком вниз. За пару мгновений до падения, Либрэ оттолкнулась от массивной туши чудища, взмыв в небо с победным воем.
— Умничка! — Златоэорис воздел руки к небу, подпрыгнув на месте от радости.
— Не зевай! — Рявкнул Кирби, разбив врагу, коленную чашечку. Златоэорис тут же среагировал, снеся своему неудавшемуся убийце голову.
— Благодарю. — Парень отвесил гному шуточный поклон и кинулся в гущу сражения.
И все же у захватчиков не хватило сил одолеть великое эльфийское войско. Те, кто еще мог бежать, бросились наутек. Фаолин только и успел заметить, как на израненного дракона вскочил всадник и протрубил в рог, отзывая Черных ящеров.
— Догнать и уничтожить! — Распорядился Фаолин.
Гаяс кивнул и с частью воинов пустился вдогонку.
— Лети ко мне, моя ласточка! — Раскрыв объятия навстречу Либрэ, смеялся Златоэорис. Но дракониха его радости не разделяла. Пригвоздив его к земле, она обнажила свои острые зубы.
"Спрыгнул и был таков! Безумец!" — Парень извивался меж ее когтей, посмеиваясь.
— Ну ты чего, от меня проку было никакого. А так, без лишнего груза ты лихо разделалась с тем уродцем. Он, кстати, тебя не ранил? — Златоэорис заботливо оглядел ту часть драконихи, которую было видно.
"Нет. А вот тебе сейчас не поздоровится."
Горячее дыхание взъерошило волосы парня.
— Эй, не спали меня раньше времени. Разрешаю тебе это сделать только после моей кончины!
"Придурок. Ты должен понять, мы — команда и должны держаться вместе. А ты ведешь себя так, словно я какая-то скотина с копытами."
— Что ты, моя ласточка! Ты в тысячи раз лучше любой кобылы! — У самого его носа клацнули зубы драконихи. Из ее пасти пахло кровью. — Ладно-ладно, в следующий раз перед тем, как сигануть за борт, обязательно предупрежу тебя. Ну или останусь болтаться в седле обузой.
"Ты невыносим!" — Либрэ отпустила напарника.
— И я тебя люблю.
Вечером, когда посреди степи взросла многоликая роща и последний погребальный костер прогорел до основания, вернулся Гаяс. Он привел ту часть войска, что отправилась с ним почти в целости.
— Надеюсь, вы никого не оставили в живых. — Сцепив руки за спиной, сказал Фаолин.
— Никого. Кроме дракона и его всадника. С госпожой Либрэ мы бы без сомнения нагнали его. Но ему удалось уйти. — Доложил Гаяс.
— Пускай. Он слеп и слаб. Думаю, мы еще встретимся с ним. Это все?
— Да, ваше высочество.
— Хорошо, тогда оставьте меня. Завтра утром выдвигаемся.
Гаяс, уважительно склонил голову и покинул поставленный наспех шатер принца. Войско встало на привал. Многим необходимо было залечить раны, а принцу отдохнуть.
Фаолин остался один и наконец облегченно выдохнул. Сел на лежанку, тяжело опустив голову в ладони. А потом достал зеркало, прошептал заклинание. Мариэль появилась в его гладкой поверхности. И снова не почувствовала того, что за ней наблюдают. Она смотрела сквозь пространство, лежа на кровати. Фаолину казалось, она смотрит прямо на него. От этого становилось одновременно спокойно и тревожно. Его манили ее алые губы, хотелось прикоснуться к ним своими. И все же ее подавленный вид беспокоил Фаолина. И тут он заметил, что живот ее стал плоским. Выходит, его сын родился!
Теперь все встало на свои места. Фаолин с теплом в сердце еще раз взглянул на Мариэль, отдыхающую после родов, и прекратил действие заклинания. Скоро, совсем скоро он увидит ее и Дэйли. И своего маленького сына. Это стало его самым заветным желанием. Скорее бы все это кончилось, и он вернулся к ним, обнял, прижал к себе! Больше ничего не нужно!
___________________________________________________
*Многоликая роща — эльфийское кладбище
_____________________________________________
