– Согласен. Сцепив зубы, Карл заключил сделку с Витольдом, разделил с ним власть, но тот его переиграл и забрал все себе. И тут неожиданно всплыл некромант. Появился повод объявить войну и разрушить планы Витольда. Слишком удачное совпадение. Сейчас Карлу необходимо положить как можно больше магов-аристократов, чтобы они не мешали ему в будущем. Но при этом не спровоцировать бунт. Думаю, верховный маг охотно поделится с ним опытом, – Владислав мрачно улыбнулся. – Карл хочет выслать брата из столицы. И многих благородных. Уверен, после раздачи своих поместий, многие переедут на Иллирию, чтобы растить детей в условиях избытка магии.
– Хочешь сказать, что Витольд должен держать этот гадюшник железной рукой? А Сомлин следить за ним?
– Витольд будет тратить все силы, чтобы бороться с благородными. Карл избавится от брата, не убивая его, усмирит и ублажит аристократию, укрепит собственную власть, проверит армию в боевых условиях, даст новый импульс развития колонии за счет денег аристократов и Камета. А когда проект «Перерождение» выйдет в финальную стадию, получит абсолютную власть и вернет все утраченное.
Я услышал в голосе Владислава восхищение. И от этого мне стало тошно. Видимо, это отразилось на моем лице, потому что он поспешил объяснить:
– Да, это мерзко и отвратительно. Из-за интриг принцев погибли сотни магов и людей, поломаны тысячи жизней. Но размах плана, задумка и тот факт, что он сработал, вызывает у меня восхищение. Я могу придумать десяток схем лучше и изящнее, но никогда не смогу их воплотить в жизнь.
– Люби грех, но ненавидь грешника? Я правильно понимаю, ваше святейшество? – с усмешкой спросил я.
– Это ересь, – серьезно сказал Влад. – Но что-то в этом определенно есть.
– Что ты думаешь про мою версию? Про Кадавера-марионетку?
– Пока у нас нет доказательств, но звучит логично. Думаю, о нем знали только Вильгельм, Карл и, возможно, твой дядя. И сейчас Карл вытащил этот козырь из рукава. Ручной злодей для финала написанной им пьесы.
– Естественно, победа над ним будет полной и всеобъемлющей. Вот только он сам случайно выживет и продолжит служить Карлу, – мрачно сказал я. – В любом случае некромантов нельзя недооценивать. Никогда. Даже если Кадавер сотрудничает с принцем-регентом, он всегда может его предать. Или окончательно сойти с ума и разрушить точно выверенные планы.
Конечно, если у наследника престола есть ручной некромант, его логичнее привлечь к проекту или натравить на аристократов, но это очень опасно, учитываю репутацию и больную психику Кадаверов.
«Кхм, Маркус, от твоего лицемерия даже мне поплохело!» – выдал Янус.
Думаю, когда Карл получит алмазную армию, он избавится от опасного слуги. Последнего Кадавера придушат в темном закутке коридора королевского дворца.
– Самое грустное, что мы близки к финалу, – неожиданно печально сказал Владислав и вздохнул. – И только сейчас видим всю картину. По-хорошему, я должен был сделать эту раскладку еще после смерти Соддерна. Вытащить из тебя все, объединить информацию и рассчитать наш план действий. Достроить отдельные точки своими предположениями. Тогда мы были бы участниками этой игры, а не безмолвными пешками.
– Сколько «пешек» погибло в этой игре? Сколько игроков с треском ее проиграли? Да, мы не диктуем сильным мира сего свою волю, но мы живы, целы и добились определенных успехов. У нас есть ресурсы, которые гарантируют нашу безопасность. Есть перспективы. Раунд окончен, но игра продолжается, – попытался я приободрить друга.
Владислав покачал головой и странно посмотрел на меня.
– На четвертом листе я расписал варианты финальной битвы и их последствия. Четырнадцать исходов. Я добавил несколько самых невероятных. Но есть одна деталь, которое объединяет их всех.
– Какая?
– Усталость. Высокие потери. Истощение сторон. Некромант в любом случае проиграет не сразу. Жертв будет много. Понимаешь, о чем я?
– Сил для игр не останется?
– Верно. Все стороны истощат резервы и придут к некому соглашению, статусу кво. Наступит новый «мирный период». Это прекрасно, но мы рискуем навсегда остаться в статусе пешек с привилегиями. Нас бросят в бой во второй линии, а не в первой. Серьёзная разница.
– Ты драматизируешь. Возможности у нас все равно будут. А возвращение борьбы «под ковер» означает снижение рисков.
– Возможно, – сказал Владислав и скрипнул зубами. Я попытался сменить тему:
– А что изображено на пятом листе?
– Я попытался представить итог конфликта аристократов и вольных, спрогнозировать новый кризис.
– Уничтожение одной из сторон или ничья?
– Верно. Есть еще несколько вариантов, но они слишком фантастичны. Когда этот конфликт исчерпает себя, возникнет новый. Из-за него старые враги встанут по одну сторону баррикад. Я попытался вычислить образ «нового врага».
– Старшие могут использовать безродных, чтобы устранить младшие рода. Или все «клейменные» сплотятся, вырежут «реликты», – предположил я.
– Это уже пройденный этап. Обе стороны пытались использовать вольных в своих целях, так образовалась партия твоего дяди. Пес укусил руку дающую и заявил свои права на погреб. Поэтому старшие и младшие объединились. Повторение этого сценария маловероятно. Еще возможен конфликт буржуазии и магов.
– Это сомнительно. Золото никогда не победит эфир.
– Вижу, ты уже проникся магическим высокомериям к простецам, – усмехнулся Владислав. – Не осуждаю. У тебя для этого есть все предпосылки.
– Сказал потомок династии наместников бога на земле, – не остался в долгу я.
– Порок гордыни и тщеславия мне неведом, – напыщенно сказал Владислав и ударил себя кулаков в грудь. – Поэтому, когда я стану верховным понтификом, то поставлю себе всего две золотые статуи – в святом граде и в Карлштадте. Я само воплощение нестяжательства! Склонись перед моей скромностью, жалкий маг!
– Ты сейчас поход на воздушный шар, который через секунду лопнет от натуги, – усмехнулся я.
– Просто мой разум слишком велик, чтобы вместить его только в голову. Он равномерно распределен по всему телу.
– Впечатляет, – с иронией сказал я, но продолжил серьезно: – Знаешь, я рад, что ты на моей стороне, сам бы я до этого никогда не додумался.
Все-таки хорошо, что рядом есть человек, которой спокойно объяснит, что за ужас здесь твориться. Да, Владислав порой ошибается, иногда увлекается, но в целом его прогнозы верны. Мне и этого хватает.
Возможно, Сайрус паршивый интриган, но он хоть что-то в этом понимает, у него есть опыт и соответствующее воспитание. У меня по этому вопросу есть минимум знаний, которые он дал, да еще и проблемы с голосом в голове…
«Это не у тебя проблемы со мной. Ты – моя главная проблема», – обиделся Янус.
Плюс другие заболевания и проваленная первичная социализация. Мне определенно повезло, что рядом есть Владислав, который разбирается в этом дерьме и не хочет за свою помощь ошейник на моей шее.
«Ты готов сделать своего приятеля понтфиком, потому что он просто успокаивает тебя, когда ты начинаешь истерить», – едко заметил Янус.
Владислав помрачнел и недовольно произнес:
– Просто сбор и анализ фактов. Если бы я смог сделать это заранее, тогда был бы достоин восхищения. Кроме того, как я не старался, не смог вписать в эту схему тот накопитель со странным эфиром. Интуиция подсказывает мне, что это очень важно, но я не понимаю откуда он взялся.
Артефакт я отдал Кохорну сразу после разговора с Ольгой, но он пока ничего не нашел.
– Вряд ли парочка накопителей на что-то повлияет. Даже пара десятков не повлияют на глобальный расклад.
– Возможно. В любом случае, здесь нечем восхищаться. Да, мы узнали много нового, но не сможем этим воспользоваться. Светлый не дал нам такого шанса.
Последняя фраза прозвучал с нотками отчаяния, на лицо друга набежала тень. В прошлый раз после «срыва покрова» Владислав был злым и раздраженным.
– Ты о чем-то умалчиваешь? Есть что-то еще? – прямо спросил я.
