— Забора не жалко? На дрова?
— Гори всё ясным пламенем, — бесцветно отозвался Ражный. — Разувайся, сушись.
— У тебя кипятка случайно нет?
— Случайно нет…
Генерал достал из внутреннего кармана пакетик с порошком, высыпал в рот, зажевал снегом.
— А это что там, на причале? — тоном профессора спросил он, с вожделением ожидая, когда разгорится костёр.
Свёртки с куклами присыпало снегом, но только сверху, четыре уложенных в ряд сугробика…
— Дети, — серьёзно сказал Ражный. — Мертворождённые.
Генерал соображал мгновенно, отлично знал историю Мили, поэтому лишь печально покивал головой — пропускал неважные детали, готовился к разговору о главном. Сел, стащил промокшие насквозь и оттого расшлёпанные туфли, носки и протянул дряблые от сырости ноги к огню. Экипирован был явно не по сезону.
— В ружьё подняли, — объяснил просто, перехватив взгляд Ражного. — Из тёплого кабинета…
— Служба, — хмыкнул тот, — её тяготы и лишения…
Савватеев по–прежнему не углублялся в общие рассуждения.
— Моё руководство не знает о нашей встрече. Я делаю это по собственной инициативе. И с ведома моих… единомышленников. Поэтому не стану крутить вокруг да около. Власть в России под полным контролем Запада. Политическая, экономическая, всякая… В высших эшелонах явное или скрытое предательство интересов. Всюду правит мировая закулиса. Без согласования с ханами этой орды нынешние наши князья шагу не ступят…
— Политинформацию можно опустить, — однако же поторопил Ражный.
— Что тебе нужно на моей базе?
— На базе теперь ничего. Нужен ты. Твоё личное доверие. Доверительный контакт.
— А высшим эшелонам?
— Полная информация о вашем… воинском подразделении. Для чего и организована вся эта операция. Реформаторам неуютно держать у себя за спиной неуправляемую бесконтрольную силу. Они боятся всего, что им непонятно, неподвластно и не поддаётся реформации.
Он выдавал гостайны, пытался заполучить расположение собеседника.
— У тебя другие цели? — спросил Вячеслав.
— Прямо противоположные, — генерал отдёрнул ноги от разгоревшегося костра. — Найти контакт с вашим… воинством, рыцарским орденом. Кстати, у него есть имя? Вы же как–то называете между собой?
— Никак…
— Такого быть не может!
— Может.
Савватеев остался недоволен ответом, чуял недоверие собеседника, однако и это пропустил.
— Мы окрестили орден Коренной Россией. Нет, это не кодовое название операции. Так обозначено явление, с которым спецслужбы столкнулись вскоре после революции… В силовых структурах есть люди, которым небезразлична судьба Отечества. И национальных ценностей…Таких людей много. И, к сожалению, некоторые теряют надежду…
Ражный пожал плечами.
—Что–то не пойму, о чём ты говоришь…
—Вячеслав Сергеевич, я собрал достаточно информации о воинстве. Нет никакого смысла тупо отрицать явное. У меня есть предложение…
—Ладно, установите контакт, что дальше? Савватеев не любил, когда его перебивают, однако стерпел.
—При полном и взаимном доверии мы сможем переломить ситуацию. В пользу интересов России. И князей нынешних привести в чувство. Ражный посмотрел на его скорченную фигуру и только сейчас заметил, что генерала знобит не от волнения, скорее всего, от простуды.
—Я тебя первый раз вижу. О каком доверии речь?
—Придётся его устанавливать, — заявил он. — В том числе с руководством…Коренной России. Для чего я и здесь. Если сейчас ты говоришь
«да», мы расходимся. И встретимся уже на другом уровне. Чтобы обсудить конкретные совместные действия. Я сниму своих людей, оставлю в покое не только твою базу, но и Вещерский лес. Где, по выводам аналитиков, находится центр воинства, генштаб. Понимаешь, о чём говорю? В отчёте укажу причину свёртывания операции —отсутствие какой–бы то ни было реальной основы существования боевого ордена. Успокою реформаторов, мол, всё это миф, местный фольклор…
—Это и в самом деле миф, — подтвердил Ражный. — Ну кто поверит в некое воинство, орден? Вам что, казённых денег девать некуда? Фантазёры… Он был не пробиваем.
—Можно принять всё это за миф, за конспиралогические выдумки фантастов. И мы напрасно проедаем госбюджетные деньги…Впрочем, некоторые так и считают, я до недавнего времени был в их числе. Но застрелился мой предшественник, генерал Мерин. И оставил после себя любопытные документы. Не выдержал, а может, не сумел поверить в то, что увидел, прочёл. Или не захотел… Он знал больше меня, но отчаялся. Я попробую исправить дело…
Говорил с убеждением, однако что–то его смущало, не давало сосредоточиться, и явно не сырые ноги и ознобление. Он даже в лоб перестал смотреть, рыская взглядом в сторону реки, и вдруг вскочил.
—Нет, я так не могу! Мне кажется, они живые! Я греюсь, а они мёрзнут…
—Кто? — спросил Ражный.
—Куклы!
Сердобольный генерал запихал ноги в сырые туфли и побежал вниз по склону, к причалу. Собрал там свёртки, отряхнув от снега, принёс на берег и разложил рядом с собой, на полотно калитки.
—Тут известные тебе два хлопца на побывку приехали, братья Трапезниковы, — вдруг вспомнил он. — Прелюбопытную и неожиданную мысль вы сказали… Будто первый мужчина закладывает в женщину души всех будущих детей. Думаю, откуда солдатикам известны такие тонкости генетики?
Оказывается, это им Милитина Скоблина объяснила…Блаженная, мечтает создать новое человечество. А сама рожает деревянных кукол вместо детей. Ражный услышал намёк, но никак не среагировал. А генерал как–то сразу успокоился, забыл о свёртках и принялся вываливать всё, что добыл.
—Из материалов оперативного наблюдения и анализа исторических фактов известно: ваш орден создан или воссоздан во время монголо–татарского ига. Для борьбы за независимость Московского государства. Точно не знаю, каким образом, по чьей воле, однако подозреваю, причастен к этому великий князь Дмитрий Донской и Сергий Радонежский. На основе монастырского покаяния, строжайшей дисциплины и подбора кадров, в пустынях и скитах обучались бойцы высшего класса, средневековый спецназ. Орда не контролировала монастыри, чем и воспользовался преподобный…
Где–то во внутреннем кармане Савватеева тонко пиликнула радиостанция, выдавая с головой его «благие» намерения. Ражный лишь ухмыльнулся, а собеседник постарался исправить положение, достал рацию, пистолет и положил перед ним.
— Сам понимаешь, необходимые атрибуты во время операции…
— Понимаю, — отозвался Вячеслав.
— Всё это пришло мне в голову, когда я смотрел на картины поединка Пересвета и Челубея, — продолжал генерал, словно вместе с атрибутами избавился и от казённого тона. — Излюбленная тема живописцев многих веков. И когда узнал, что Челубей не миф — историческая фигура… да ещё и выпускник школы монастыря Шао—Линь! Всё встало на свои места. На Куликовом поле столкнулись два мировых единоборческих течения. Востока и… никому не ведомого, загадочного, русского. Когда на поле брани выходит коренная Россия, Засадный полк. О Шао—Лине мы знаем много, об этой школе почти ничего. Только разрозненные факты, догадки, суждения… Но она существовала и существует доныне. Мало того, совершенствуется. Сам видел воронки после огня небесного. Да и партнёры подтверждают связь со стихийными бедствиями на их континенте…
