Олег-настоящий немедленно проснулся. Ярило, сияющий в небе, сильно напек голову, и ведун первым делом переместился в тень кустарника. Потом, пошарив руками, нашел кувшинчик и с жадностью допил молоко.
— Это что же мне приснилось такое?
Привстав, Олег осторожно раздвинул ветви, посмотрел на деревню. Сидела у озера Всеслава, играя веточкой с котенком, спускалась по тропинке между огородами Рада, помахивая пустыми ведрами. Все было очень похоже. Неужели он и правда успел побродить невидимкой?
— Вот это ква так ква! — покачал головой Олег. — Ай да Середин, ай да сукин сын! Но, электрическая сила, я ведь видел всего трех нормальных людей: Славочку, Раду и Ратмира. Причем парня нормальным можно назвать только приблизительно… Во попал!
Решив больше ни за что не позволять себе таких путешествий — а ну как заметит кто из «сильных мира того», — Олег опять улегся. Он мог не спать по четыре-пять дней, сохраняя бодрость и ясность мысли, — но кто знает, когда именно ему понадобится применить эту способность. Пока дают есть и спать — надо есть и спать, потому что все хорошее обязательно однажды кончится, чего не скажешь о плохом. Врагов возникало слишком много, чтобы можно было рассчитывать на окончательную победу хоть когда-нибудь.
На этот раз Олег постарался, еще засыпая, вызвать в памяти воспоминания об оставленном где-то очень далеко родном городе. И это вроде бы удалось — но, шагая по знакомым с детства улицам, ведун в какой-то момент вдруг оказался совсем один. Не было ни машин, ни людей, вокруг повисла тревожная тишина. Середин поискал рукой саблю и с ужасом понял, что ее нет, — такого с ним давненько не случалось даже во сне!
Он хотел уже очнуться, благо было время отработать эту привычку. Но там, впереди, за старым, облупленным особнячком, кто-то стоял. Олег не мог рассмотреть его, не мог понять даже, человек это или какое-то животное, но твердо знал, что имеет дело с врагом. Не для того, чтобы победить, — для того, чтобы увидеть противника, ведун шаг за шагом медленно двинулся по пустынной улице. Вот и угол, а за ним — никого.
— Так вот ты откуда…
Шипящий и одновременно какой-то клекочущий голос раздался сверху. Олег задрал голову и увидел прямо над собой уцепившегося за карниз огромного паука. Он был размером почти с человека, множество холодных глаз с ненавистью смотрели на Середина. Непонятный, лишь во сне приходящий ужас приковал ведуна к месту.
— Ведун, далекий гость… Теперь я знаю.
— Кто ты?!
— Тот, кого ты ищешь.
— Умрун! — вспомнил Олег. — Как твое имя, чародей?
— Можно иметь одно имя или множество имен, а можно не иметь имени вовсе. Это неважно, коли ты слышишь обращенный только к тебе зов. Ты слышишь такой зов, ведун?
— Кто зовет меня? — Олег нашел в себе силы немного попятиться.
— Значит, не слышишь, — удовлетворенно пошевелил передними лапами паук. — Я могу убить тебя, знаешь? Могу выпить всю твою кровь, сразу или по капле, так же как выпил кровь множества других. Страшно ли тебе?
— Нет, — откровенно соврал Середин и даже смутился.
— Страшно! — не поверил паук. — Но это морок, морок. Все не так, как тебе кажется. Смотри, как оно на самом деле.
С непостижимой скоростью паук начал плести паутину, выпуская толстые нити откуда-то из груди. Быстро соорудив кокон, такой большой, что сам почти скрылся за ним, паук тут же начал его разрывать. С ужасом Олег увидел внутри мертвую девушку. Но вот свежий ветерок взметнул ее темные волосы, и у красавицы — а она была красавицей! — дрогнули ресницы. Девушка раскрыла глаза и потянула вниз паутину, поправляя на себе… белое платье. От паука не осталось и следа.
— Ведун, ты не должен верить всему, что видишь, — сказала красавица все тем же шипящим голосом и дотронулась холодной рукой до щеки Олега. — Не спеши. Все не так, как кажется.
— Кто ты? — опять спросил он, отступая еще на шаг.
Лицо девушки неуловимо менялось, подрагивая. Нет, пожалуй, не была она красавицей, как поначалу показалось Олегу. Совсем молоденькая, очень свежая, миловидная девушка…
— Я та, кого убили во славу добра. Видишь? — показала она на кровавое пятно, расплывающееся по белому платью у нее под грудью. — За что меня убили, ведун? Ответь!
— Я не знаю, — помотал головой Олег. Он уже очень хотел, но никак не мог проснуться. — Я ничего не понимаю. Как тебя зовут?
— Имена обманчивы. Узнай, за что меня убили. Отомсти за меня.
Красавица (когда она опять успела стать красивой?!) уже умирала, сползая вниз по стене. Платье на глазах превращалось в лохмотья, руки истончались, натянувшаяся кожа плотно облепила череп, неотрывно глядели на Олега пустые глазницы. Ветер подхватил клок седых волос, бросил их прямо в лицо ведуну, и тот, вскрикнув, проснулся.
Солнце повисло над дальним, заозерным лесом. Олег, все еще сотрясаемый дрожью, доплелся до озера и напился, черпая воду пригоршнями. Вспомнил, что так и не спросил у водяного, можно ли уйти из этих мест на север, есть ли там путь. А ведь хотел… Что ж, скоро опять ночь — вот все и узнает. Ведун поправил саблю, начал перекусывать — хлебом с салом. Заодно глянул в сторону деревни — и обомлел.
На берегу озера, где прежде плавали гуси, стояла одинокая Рада. Непередаваемо красивая в лучах заходящего солнца, девушка просто смотрела в воду. Даже на таком расстоянии Олег заметил, как глубоко она дышит. Неужели бросится?.. Он уже был готов закричать, кинуться к ней, но Рада вдруг зарыдала, прижав к лицу ладони, повернулась и медленно направилась к деревне.
— А я сбежать собрался, — сплюнул Олег. — За подмогой… Нет, ведун, не для того Ворон тебя наукам обучал. Не для того.
У Рады, чистое сияние ауры которой Середин прекрасно помнил, пропал в Еловом лесу брат. Пропал, потому что его похитили вместе с женой и детьми из-за его, Олеговой, глупости. Не поверил… А Глеб ведуну верил — даже когда его уводили, бросился за помощью к Всеславе. Девочка тоже верит дяде Олегу… Нельзя уходить.
— Ночью волки лес не охраняют, — вспомнил Середин. — Вот и пора, значит, проверить, не врет ли мне Борис.
Он быстро покончил с небогатым ужином, натянул сапоги и в обход деревни, по кромке осинника, зашагал к дороге. Там подождал, лежа в высокой траве, пока солнце полностью скроется, и уж тогда, прочитав пару наговоров для силы и бдительности, зашагал через луг к Еловому лесу.
Понемногу поднималась луна, и в ее свете Олег добрался до подлеска без малейших проблем. Однако в лесу он оказался в кромешной темноте и некоторое время просто стоял, сжимая саблю и прислушиваясь.
Лес будто вымер. Не слышно было ночных охотников — ни пернатых, ни зубастых, — никто не пробирался по веткам в вышине. Даже стволы не поскрипывали, царило удивительное безветрие. Немного приглядевшись и прошептав наговор на кошачье зрение и звериный слух, Олег начал немного различать дорогу. Он двинулся вперед, стараясь выбирать те места, где расстояние между елями было пошире.
