подсказывало, что и голограмма того самого сарая с точкой перехода выглядит вполне убедительно, для того, чтобы прохожие не задерживались рядом с ней и проходили мимо.
«…Все произошло слишком быстро, когда Лидия тебя отправляла сюда. От перемещений из одного фрактала в другой, твои мозги не выдержали стремительной нагрузки и сбойнули — обычное дело. Поэтому ты ничего не помнишь. Но память может со временем восстановиться, а может и нет. Но ты прав, особо тебе вспоминать и нечего. Мда..», — Грэг задумчиво вздохнул.
— Я помню зеркальный лифт, как на нем то ли спускался, то ли поднимался и женский голос сообщил, что я попал в Альтерион. Это оно? Это та самая точка перехода и есть?
«Она самая. Я должен был тебя встречать по просьбе Лидии, но что-то пошло не так. Ты попал в Альтерион раньше, чем мы договаривались с Лидией. Когда я пришел в тот район, тебя уже и след простыл. Хорошо, что ты нашел мой адрес, и несмотря ни на что, отыскал мое жилище. Завтра я отведу тебя к Дороти — хозяйке супермаркета, во такая женщина», — Грэг на другой руке показал большой оттопыренный палец. «Поработаешь пока у нее, освоишься. Там и девок полно, на любой вкус и размер, — мужчина кашлянул в кулак и хитро посмотрел на меня. «Ну, а что? Тебе же надо чем-то питаться?»
Затея с какими-то непонятными и незнкомыми девушками мне совершенно не нравилась. С другой стороны, Грэг был прав, если моя суть такова, то мне нужно научиться приспосабливаться и как-то суметь с этим жить.
— Я смотрю, у тебя и здесь в Альтерионе все схвачено. И даже есть куда меня пристроить, — грустно усмехнулся, вспоминая свой последний опыт.
«Зря ты так. Тебе надо здесь за что-то зацепиться, пусть даже с чужой помощью, а потом уж сам. Ты парень толковый, уж кому как не мне знать об этом».
Мы оба сделали еще по глотку баварского эля. Грэг причмокнул от удовольствия, я не сморщился, только лишь потому, что не хотел расстраивать моего нового друга.
— Думаешь, Лидию действительно…убрали? — этот вопрос тоже не давал мне покоя.
Грэг мигом помрачнел — на лицо набежала тень, и улыбка сползла с его лица.
«Уверен в этом. Она больше не выходит на связь», — палец Грэга опять завис над экраном планшета. «Ты просто не знаешь, кто такие фемины. Благодаря им, я больше не произнесу ни слова. Думаешь я такой молчун с рождения? Да как бы не так. Я был обычным человеком: две руки, две ноги, голова с не самыми плохими мозгами, любимая работа, красавица…жена», — на этих словах Грэг отвел глаза в сторону, видимо, собирался с мыслями. Было видно, как непросто ему даются воспоминания о прошлом. Но спустя минуту текст на экране возобновился.
«Фемины только набирали популярность как популярное движение, в основном, среди молодежи, тогда же моя жена увлеклась их идеями и примкнула к их рядам. Естественно ее приняли там с распростертыми объятьями, а дальше — больше… Фемины стали не просто движением, а образом жизни для многих ранее угнетенных женщин, они дорвались до власти и просочились во все области жизни человека. Правильно Лидия сказала — фемины стали везде. К тому времени, когда это произошло, наши отношения с женой испортились окончательно. Ведь идеология этого сообщества такова — подавление мужчин, и возвеличивание женщины. И если сначала я был вовсе не против того, чтобы жена себя активно проявляла, иногда принимала важные решения за нас обоих, то со временем это привело к тому, что она перестала со мной считаться, перестала меня уважать как мужчину, а на людях и вовсе часто подвергался унижению. Самое страшное, что это было нормой для современного общества и такие отношения, где главенствовала женщина, были во многих семьях. Мы часто ссорились с ней. И однажды терпение жены лопнуло. Она вызвала специальную комиссию, которая опросила соседей — свидетелей наших ссор, и те с готовностью подтвердили нашу «неспокойную и нестабильную» жизнь. И меня, человека с несколькими учеными степенями, без суда и следствия, просто потому, что так решила кучка ненормальных женщин, в тот же день лишили нейтролазером голоса. Хотели на некоторое время, но не рассчитали силу луча и у меня наступил полный паралич голосовых связок. Молчаливый муж — безопасный муж».
Я так был шокирован рассказом Грэгом, что не заметил, как тот достал вторую бутылку пива и принялся за нее.
«С тех пор прошло семь лет, пять месяцев и девять дней, как я не могу произнести ни звука. По вине этих чертовых сучек, возомнивших себя Карой Небесной я навсегда лишился голоса. Поэтому, мне страшно представить, зачем им понадобились Инкубы и что они планируют сделать с ними? Поверь, фантазия этих тварей безгранична».
— Так ты поэтому бежал из своего мира? — внезапная догадка осенила меня.
Грэг кивнул.
Его история не укладывалась у меня в голове. Где-то есть страна, которой правят жестокие, беспринципные и мстительные женщины… разве так бывает? Куда скатился этот мир? И Грэг еще уверяет, что Альтерион отсталый и неразвитый технически? Да уж пусть лучше так!
И все равно мне пока сложно было представить, что меня кто-то ищет из фемин. Если Инкубов изначально было много, а судя по номеру моего идентификата, то больше сотни, плюс-минус один образец-человек вряд ли им сделает погоду. Наверняка, про меня уже все забыли. Хотелось бы в это верить.
Я думал расспросить Грэга еще — о его мире, о Паноктикуме, точке перехода, других Инкубах, но заметил, как тот после двух выпитых бутылок пива стал клевать носом. Время позднее, сгустившаяся вязкая темнота за окном намекала об этом. Мой молчаливый собеседник в очередной раз протер глаза и зевнул.
«Уже постелил тебе в комнате, на полу у стены увидишь матрас — располагайся там. Я еще посижу здесь и не забудь, завтра едем к Дороти в магазин. Если что, я вовсе не шутил по этому поводу», — на экране вспыхнул и погас текст. Грэг махнул мне рукой, мол, проваливай давай отсюда.
Не то чтобы я был против — спать, так спать. Все-таки и я тоже устал, ломило каждую мышцу, и голова вдруг стала тяжелой. Оглядываясь назад, день оказался бесконечно долгим. А Грэга расспрошу обо всем завтра, времени теперь у нас предостаточно. Как и вопросов в моей голове, которых по-прежнему было хоть отбавляй. Но сейчас спать…
Уже не помнил как добрел до комнаты, лег не раздеваясь и только голова коснулась подушки и
