Инкуб. Строптивая добыча - Анна Вьюга

«Инкубы… никто так и не узнал, откуда они явились в наш мир. Просто однажды это случилось, и с тех пор всё стало по-другому. Они могли поработить нас, уничтожить. Но вместо этого почему-то предпочли заключить Договор. И теперь ни одна женщина не может чувствовать себя в безопасности. Они питаются энергией, которую наши тела дают им в минуты особой близости. Они называют её Пламенем, и оно влечёт их, как самая желанная награда. Которая даёт им силу и вечную жизнь. (…) Говорят – та, что побывает в объятиях инкуба, никогда не сможет об этом забыть».

Леди Мэри Сазерленд. Отрывок из трактата «Об инкубах».

- Вы слышали сногсшибательные новости?! Завтра вечером на бал к леди Ормунд явится самый настоящий инкуб!

Круглое личико рыжеволосой Катрин горит восторгом, на веснушчатых щеках румянец. Она застыла в дверном проёме, оглядывая всю нашу небольшую компанию, сидящую в малой голубой гостиной.

Я смотрю на указательный палец, на котором набухает крохотная капля крови. Потом вздрагиваю и поспешно достаю из кармана тёмно-коричневой юбки кружевной платок, аккуратно стираю. Откладываю пяльцы с недовышитым венком из маргариток.

Бросаю строгий взгляд на свою воспитанницу. Так и есть! Лили внимает, раскрыв рот. Светлые тщательно завитые кудри девушки изящно разложены по плечам, поза на краешке дивана полна грации и внешне придраться не к чему. Героическими усилиями я слепила из неё почти настоящую леди за три года. Но вот внутри… так и осталась взбалмошной капризной девчонкой. Боюсь представить, какое воздействие на неё окажет новость.

- Лилиан, ваши стежки легли криво на правом стебле! – укоризненно показываю взглядом на её работу. Она морщится, но снова склоняется над белой тканью, туго натянутой на деревянное кольцо. А щёки алеют предательским румянцем, и я понимаю, что следует быть начеку.

Две её подруги, Диана и Барбара, вовсю переговариваются возбуждённым шепотком. Катрин нерешительно мнётся на пороге:

- Мисс Браун, а можно мы выйдем в сад? Всего на минуточку…

Я гляжу на неё строго поверх очков:

- У нас урок. Если хотите, можете присоединиться. Нет – ступайте наблюдать, как ваша матушка заканчивает партию в вист с леди Льюис.

Леди Льюис – мать Лили и по совместительству моя работодательница. Она иногда привлекает меня в сверхурочным работам, заставляя следить за стайкой неугомонных девиц самого легкомысленного возраста – от четырнадцати до семнадцати, - пока отдыхает, пьёт сидр и играет в карты с их матерями, своими старинными подругами. Я не возмущаюсь, пока хорошо платят.

А платят мне в «Задумчивых ивах», особняке Льюисов, очень хорошо. Поэтому тщательно держусь за место гувернантки и надеюсь получить неплохие рекомендации, когда следующей осенью Лили выдадут, наконец, замуж. Она уже дебютировала в свете, причём успешно моими стараниями, так что даже не сомневаюсь, что не далее как через год моя служба в «Задумчивых ивах» подойдёт к закономерному концу.

Катрин кривится недовольно, однако перечить не решается. Я провожаю её многозначительным взглядом, пока она покидает гостиную, так и не решившись заняться, наконец-то делом.

Ещё один тщательно выверенный взгляд – и пальчики Лили возвращаются за работу.

И всё-таки нет-нет, да путаются стежки, а мечтательный взгляд моей подопечной устремляется то к лепному потолку, по которому порхают упитанные нарисованные ангелы, то к витым канделябрам, то на осыпающийся парк за окном.

Я украдкой вздыхаю. Но не позволяю себе повторять указание, чтобы не ронять авторитет.

Чтоб он провалился, этот инкуб! Сколько из-за него шуму. И что один из них забыл в нашем захолустье? В Кроуфорде так давно не случалось чего-то более значительного, чем рекордный урожай тыкв, что явление самого настоящего инкуба, разумеется, произведёт фурор.

А как на зло, завтра на балу леди Ормунд мы с Лили непременно должны быть. Приглашение уже получено, платья для неё и её матушки пошиты, перешиты и перешиты ещё раз, цвет лент менялся минимум раза четыре… нет, отказаться никак не выйдет.

Одна надежда – на мистера Льюиса. Вряд ли ему понравится, что дочь окажется на одном балу с подобным субъектом. Хотя он и уверен в добром нраве своей прелестной малышки, но вряд ли будет доволен такой перспективой. Правда, как по мне, он бы лучше за свою супругу переживал.

Интуиция меня не обманула.

Сразу после чая мистер Льюис вызвал меня к себе в кабинет. Несколько смущённо, как мне показалось, отёр внушительную лысину и кивнул на кожаное кресло перед столом у окна, покрытым зелёным сукном.

- Видите ли, моя дорогая Эрнестина… - он единственный называл меня так фамильярно, по поводу чего леди Льюис неизменно поджимала губы, но мужу не перечила, показывая, насколько она не считает меня достойной такого чувства, как ревность. – У меня к вам весьма деликатная просьба.

- Слушаю вас внимательно, мистер Льюис!

Я уже догадывалась, какого рода просьба.

- Не могли бы вы…кхм-кхм… получше присматривать за Лили на завтрашнем балу? Нет, я не к тому, что вы плохо выполняете свои обязанности, не подумайте! Мы вполне довольны. Просто, учитывая новые обстоятельства, кхм-кхм…

- Я поняла вас, не беспокойтесь. - расправив юбку своего непритязательного, наглухо закрытого коричневого платья с аккуратным белым воротничком, я поднялась. - Прослежу.

- Ну вот и славненько! – с облегчением выдохнул сконфуженный джентльмен.

Ещё бы.

Согласно пункту первому Корилианского договора, заключённого в год, когда инкубы явились в наш мир, инкуб может вступить в плотскую связь с женщиной только с её согласия.

Однако пункт второй запрещает подвергать общественному порицанию и осуждению женщину за такую связь. Это пункт в своё время вызвал самые ожесточённые споры и возмущения мужской половины человечества. Что и понятно.

Ведь отныне в нашем в высшей степени благопристойном и пуританском обществе никто не сможет осудить или объявить отверженной даже невинную девушку из приличной семьи, - в том случае, если она утратит добродетель вместе с инкубом.

Однако дальше ропота дело не дошло.

Корилианский договор был заключён. Его величество король Эдмунд V, прадед нынешнего короля, скрепя сердце подписал. Сто пятьдесят лет назад, в год, когда в небе светило алое солнце. А что он мог ещё сделать?

Иначе этот странный народ, о котором мы ничего не знали, кроме того, что для поддержания жизни им нужна энергия соития с женщиной, разрушил бы наш мир до основания.

Мы избежали этого – вот такой, не