Игорь умудрился кое-что выяснить о Наташе — раскопал парочку общих знакомых. Но все, что он узнал, никак не подходило женщине, с которой он встречался.
Та Наташа, о которой рассказывали приятели, была заурядной, скучной девицей из корпорации, с хорошей, но не бог весть какой зарплатой, встречалась с каким-то ботаником из приличной семьи, собиралась вроде замуж и одевалась, как Хиллари Клинтон.
Эта же Наташа — его Наташа — была фурией, вулканом, лавиной… особенно в постели. С ней было забавно. На днях, например, она притащила французский эротический комикс и заявила, что хочет попробовать так, как нарисовано. Полночи они хохотали как сумасшедшие, пытаясь уложить друг друга в нелепые и неудобные позы, а потом устроились в ванне и не выходили, пока вода не остыла. В ванне тоже было плохо — вечно обо все стукаешься и места не хватает, но они так увлеклись, что не могли разлучиться ни на минуту. А сегодня Наташа снова его удивила: она переодевалась то под девушку «Плейбоя» — в искусственный мех, фальшивые жемчуга и кружевное белье, то под госпожу — в черные виниловые шорты и какие-то ремни, то в медсестричку… Было весело, и они занимались этим так, словно снимались в порно — со всеми полагающимися «глубже! о, какой большой! залей меня!»… Это было жутко весело. А сейчас Наташа выйдет из душа, и они посмотрят, как это вышло на видео — ради такого случая она купила камеру и штатив.
Игорь запутался — он не мог понять, кто кого ублажает: он ее или она его?
— Ну что? — Наташа выбралась из душа, замотавшись в махровую простыню. — Приступим к конкурсному просмотру самого отчаянного и безбашенного домашнего порновидео?
— Дамы и господа! — подхватил Игорь. — Разрешите представить, — он взял Наташу за руку и подвел к зеркалу, — номинанта нашей премии — божественную, ошеломительную, непревзойденную… все помнят ее по той знаменательной сцене из «Водительницы мистера Дейзи», в которой она на заднем сиденье «линкольна» развлекалась с баскетбольной командой и пони…
— Ха-ха-ха! — расхохоталась Наташа так, что полотенце упало на пол.
— Но все это слова, слова, слова! — восторженно произнес Игорь. — Достоинства же нашей номинантки, так сказать, — свободной рукой Игорь указал на обнаженную Наташину грудь, — налицо!
3 мая, 03.56
Маша не спала. Она возбужденно металась по квартире, пробуя свои силы. В кухне ее развеселило то, что плита включается сама собой, что, не вставая с места, можно сварить кашу (каша, правда, все время подгорала) и включить кран. В комнате обнаружила, что отражение в зеркале ей улыбается. Оно показывало более упругую грудь и другой цвет волос — темно-русый. А выйдя на балкон, подслушала мысли своей шестнадцатилетней соседки. Девушка сердилась на поклонников за то, что никто не хочет лишать ее девственности. Один был уже совсем готов, но она не вовремя ляпнула: «А ты на мне женишься?» Как потом ни доказывала, что это была шутка, двадцатисемилетний ухажер потребовал паспорт, увидел, что ей всего шестнадцать, и отправил домой. А с ровесниками неинтересно — они неумелые и слюнявые.
Маша перегнулась через перила и увидела высокую, крупную девицу с прямыми волосами до пояса и большими зелеными глазами. Русский тип. Девица не растерялась, стрельнула сигарету, и они, слово за слово, разговорились. Соседку звали Настя, и она без колебаний высказала вслух свои мысли о девственности. Маша сказала было, что спешить тут некуда, но Настя презрительно фыркнула и заявила, что девственность для нее сейчас как опухшие гланды. После чего сказала, что хочет посмотреть настоящее порно — вдруг там что полезное есть.
— Что значит «настоящее»? — удивилась Маша.
— Что оно не на ручную камеру снято. И что там настоящие порноактеры, а не любители, — снисходительно пояснила соседка.
— А какая разница? — спросила Маша.
— Ты можешь себе представить различие между рекламой «„Тайд“ — мы идем к вам!» и «Каннскими львами»! — язвительно заметила девушка.
— Могу, — задумалась Маша. — А ты можешь принести посмотреть?
— Порнушку? — хмыкнула девица.
— Ее, — подтвердила Маша.
— Только, чур, я с тобой смотреть буду, — потребовала девица.
— Договорились, — неохотно согласилась Маша.
— Лады! — Девица встряхнула волосами. — Связь через балкон. Пока! — И ушла.
Позвонили в дверь. Маша посмотрела в глазок и увидела Илью — усталого, но довольного. Она открыла и, не успел он открыть рот, бросилась ему в объятия.
— Ура! — кричала она.
— Спокойно, детка, спокойно! — Он пытался оттолкнуть ее от себя. — Я не поддаюсь искушениям, я же ангел… не поддаюсь… кажется…
— У меня получается, понимаешь? — квохтала Маша. — Хочешь покажу?
— Что покажешь? — Илья пытался снять куртку, но Маша уже затолкала его в комнату.
— Что хочешь!
— Ну… Гм-м… Я так сразу и не знаю… — нервничал Илья. — Давай… Шэрон Стоун!
— Не вопрос, — запрыгала от радости Маша. — Пожалуйста!
Она сосредоточилась и мысленно перенеслась на другой континент. Увидела комнату, а в ней — светловолосую женщину в красных спортивных носках и белом махровом халате по колено. На лице у женщины была бледно-желтая маска. Она смотрела на свою фотографию в журнале и кричала в телефонную трубку:
— Какого …уя ты разрешил публиковать эту …б твою мать, фотографию?! У меня на ней жопа шире Миссисипи! Ты ….ля, чё создаешь мне имидж старой калоши? Какой ты, в …изду, агент, на х… Да я тебя…
Маша открыла глаза и увидела на своем собственном диване Шэрон Стоун — точно такую же, в красных носках.
— Круто! — похвалил Илья, хлопнул в ладоши, и осенний лес исчез. — Молодец! Как это ты?
Маша рассказала как.
— Значит, ревность… — едва слышно произнес он.
— Что — ревность? — Маша толкнула его локтем в бок.
— Понимаешь, — сказал Илья, — когда ты раскрываешь в себе дар, большую роль играет, с чего он начался. Должен быть некий выброс энергии. Это может быть состраданием, жаждой справедливости, завистью, алчностью, той же ревностью…
— Ну и что? — не понимала Маша. — На что это влияет-то?
— На то, куда ты направишь свой дар, — серьезно произнес Илья, — по темному пути или светлому. Ладно, не забивай себе пока голову. Кстати, тебе вообще интересно, что там с твоей банкиршей?
— Ах, да-да… — встряхнулась Маша. — Что?
— Все в порядке. — Игорь лениво потянулся. — Она была одна, я привел ее в чувство, принял магический облик…
— Это как? — опешила Маша.
— Ну, — смутился Илья, — пламя, дым… полный шоу-бизнес. Словом, сбил с нее пару сотен тысяч и еще сосватал Марату.
